— Ма-а-ать моя... порядочная женщина, — чернокосую явственно передернуло, — ты хоть не трогай его пока.

— Уже.

— Ты долбанулся, придурок! — заорала она на всю поляну, позабыв достоинство потомственной ясновидящей, боги сбились в каком колене.

— Ну... очевидно, что нет, — мирно сказал я, намекая, что стою тут, а не лежу там и вполне себе жив.

— Еще одна такая ошибка — и поедешь домой вечерним пешкодралом! — чернокосая выдохнула, потихоньку остывая.

— В танго не бывает ошибок, — возразил я. — Ошибся — импровизируй!

— Только не говори мне, что ты собираешься... — сквозь зубы выдохнула она.

— Не буду. Зачем? Ведь мы с тобой без слов понимаем друг друга даже слишком хорошо.

— Я не дам добро.

— Я тебя уговорю. — Я подмигнул Маэве, повернулся к Рани. И в который раз остро пожалел, что нам отпущено так мало времени.

Ничего. Зато что есть — все наше.

— Кубки наполнены, прекраснейшая, — вполголоса сказал я, — гонг прозвенел. Время умирать за королеву!

Услышав меня, Маэва кинула быстрый взгляд в сторону солнца, подобралась и кивнула.

— Шесть вечера. Ну что ж, вздрогнули. Да будет игра!

— Доброй ночи, прекраснейшая, — шаман... или, скорее, жрец отвесил мне изысканный придворный поклон. А потом взглянул пристально, словно спрашивал разрешения, поднес мою руку к лицу и сухими губами, предельно аккуратно коснулся того места, где дергано бился пульс.

Всего одно быстрое касание, вообще ничего не значащее в сегодняшних реалиях. Но в то время это было равносильно объявлению женщины своей...

Уточнить, по какому календарю он живет, я не успела — Хукку удалился стремительно, словно сама наступающая темнота поспешила укрыть его своим плащом, сберегая тайны шамана.

Я посмотрела на свою руку. На подошедшую Маэву. И, наконец, сформулировала что-то, похожее на нормальный вопрос. На который ответ, в принципе, мог существовать.

— Тебе не кажется, что Хукку как-то слишком вошел в роль?

— Или роль подобрал под себя, — кивнула Маэва. — Что? Только не говори, что ты не заметила.

— Что я должна была заметить?

— Что Хукку запал на тебя. Еще на Завоевании Рая. Да ладно! Он ведь даже скрывать этого не стал. И, на мой взгляд, поступил умно. Так он, по крайней мере, выглядит в глазах игровой общественности не придурком, который захотел странного и огреб в обе руки, а мудрым шаманом. Который принимает свою нелегкую судьбу с достоинством и где-то даже с удовольствием. Не каждому, между прочим, дано.

— Иногда безумно хочется засунуть голову в... то место, куда не заглядывает солнце и не вынимать до конца жизни, — буркнула я.

— Что мешает? — осведомилась Маэва.

— Здесь слишком интересно.

— То есть, ты уже решила, что будешь делать, если шаман пойдет в атаку? — сообразила подруга.

— Мне бы решить, что делать, если не пойдет, — вздохнув, откровенно призналась я.

— О-о-о... Тяжелый случай.

Маэва, надо отдать ей должное, соображала быстро, а действовала еще быстрее. Иногда мы все за это огребали, но чаще ее способность думать спинным мозгом была всем на руку.

— Переодевайся в цивильное, — скомандовала она, — я прихвачу коньяк.

— И куда мы намылились?

— В аббатство. Святым сестрам язычество проповедовать.

— А меня осиновым колом не проткнут? Я же вроде мертвая лежу...

— Поэтому и говорю — пойдем как цивилы. Вроде по оргмоментам перетереть. А заодно, может, и сагитируем на завтрашние безобразия. Траву у алтаря выкосили, лодки рыбаки дадут.

— Читерство, — в сомнении протянула я.

— Вся наша жизнь — читерство.

— Тебя-то он как уговорил? — я изумленно покрутила головой. Повороты от "резко против" до "резко за" подруга не практиковала.

— Не знаешь, как он уговаривает?

— Погадал, — сообразила я, — И что выпало?

— Если отбросить всю шелуху и иносказания... не исполним волю неведомой хтони, которая засела в алтаре, ни один из нас из леса не выйдет. А волю она выразила предельно ясно.

— Жертвоприношение? — тихо, одними губами спросила я. Маэва не шевельнулась, что уже само по себе было ответом. — Может, обойдемся курицей?

— А тебе птичку не жалко? — съязвила подруга. И вдруг хулигански подмигнула, — Не грусти, прорвемся. И я вот сильно сомневаюсь, с кем труднее будет — с хтонью или с Ровеной.

— Я даже не сомневаюсь. Коньяк-то хоть хороший?

— Обижаешь? — Удивилась Маэва, — Old Barrel. Улетная вещь. Надо бы гаже, да некуда. В самый раз для наших политических противников.

— Так и самим же пить!

— Слушай, Прекраснейшая, ты вот два часа назад спокойно и с редким достоинством умерла за родину. А выпить за нее плохой коньяк, значит, слабо? Ну, лей на землю. Только аккуратно, по рукаву. Чтобы не заметили.

...Белые ночи в здешней местности заканчиваются числа десятого, к середине месяца уже вполне себе темно.

Мы брели по лесу, ориентируясь скорее на мифическое внутреннее чутье, чем по звездам. Навигатор работал только в режиме фонарика, ну и — посмотреть карту. Толку с него было немного.

Наткнувшись на лагерь Шервудских разбойников, мы слегка сориентировались, сообразив, что взяли немного правее.

Парни честно попытались нас ограбить, но, разглядев, что мы несем, гадливо плюнули и резко передумали.

— Может, хотя бы изнасилуем? — Внес предложение Малыш.

Глаза Маэвы нехорошо и предвкушающе блеснули...

— Без меня, — открестился главарь банды, здоровенный парень с дубиной, похожей на троллью и модельной стрижкой из барбершопа. — Валяй. Ты гайды видел? Как изнасилование отыгрывается? Час читаешь ей стихи о любви. Если к концу процесса по морде не схлопочешь и дама не попытается удрать — значит, по согласию было...

— Да ну на фиг, — Малыша аж передернуло, — лучше уж аутодафе.

— Устроим, — сощурилась Маэва, — по квесту не было, но лично для вас расстараемся.

С трудом отмотавшись от галантных разбойников, которые наперебой рвались проводить "леди" до святой обители, мы, наконец, выбрались через плотные кусты орешника на тропу, ведущую прямо к аббатству.

Из-за облаков выкатилась серебряная тарелка. Острые "зубы" каньона на фоне неба образовали причудливую лестницу в небо, казалось, она ведет прямо на луну.

— Красиво, — вздохнула Маэва. — В городе такой луны почему-то не увидишь. Хотя — вот ведь странность, луна-то одна.

— А ты часто в городе на луну пялишься?

— Скажешь тоже. До койки бы добраться вовремя, не вырубиться раньше, — Маэва вздохнула. — Знаешь, у меня периодически левые сны бывают.

— Пророческие? — Уточнила я. — Ну, как бы... при твоем даре это нормально. Нет?

Подруга помотала головой:

— Не, не то. Они бывают обычные, пророческие и левые. Которые показывают то, что должно произойти, но не произойдет никогда.

— И... что ты видела на этот раз? — Я спросила ее через силу. Почему-то стало нехорошо, даже страшно.

— Твою свадьбу. Тебя в белом платье, с фатой, букетом... Лимузин, все дела. Жениха видела только со спины, а тебя отчетливо. Ты была довольна. Не сказать, чтобы вот прямо счастлива. Но, определенно, довольна.

— И что в этом такого удивительного? — Не поняла я.

— Ну, Ранька! Левый же сон. Левый, а не пророческий. Я их различаю. Не спрашивай — как, все равно не объясню, только это не перепутаешь. Как не спутаешь сладкое с соленым.

— То есть, ты мне пытаешься сказать, что этого не будет? — Маэва выглядела так виновато, что мне стало смешно. — И что, я вот прямо сейчас должна пойти и с горя утопиться? Не бери в голову. Мало ли что тебе там показали по твоему личному каналу. Может быть, я просто решу, что пышная свадьба с лимузином мне никуда не упала, а деньги лучше потратить на романтическое путешествие. А, может, не стану регистрировать отношения, чтобы не нервировать папиных юристов. А, может, у меня не будет ЭТОЙ свадьбы, а будет какая-нибудь другая. Например, я выйду замуж за шейха из Эмиратов и церемония пройдет по обычаям его родины. Миллион вариантов, почему тебе надо циклиться на самом мрачном? В любом случае, даже если я уйду в монастырь, кто сказал, что мне там будет плохо? Может, это как раз то, что мне нужно?