Не умея делить любовь и гнев,

Облаченные в веру, как в доспех,

Мы искали дорогу к небесам.

Мы искали дорогу

В наш единственный Храм.

Ария оруженосца из "Тампля"... Интересный выбор, однако.

Хотя, она же сказала — без разницы. Могло быть что угодно, хоть последний налоговый отчет фирмы, если чел свято верит в систему налогообложения. Физик мог бы процитировать закон Паскаля. А для Маэвы петь и молиться — две абсолютно равные вещи. Сомневаюсь, что она их разделяет или, вообще, как-то различает.

Полог хвойника расступился, являя нам свою темноту и прохладу — после летнего зноя даже приятную. И мы нырнули туда, как ныряют на глубину.

На глубине хорошо. Тихо, спокойно, уютно. Никто не носится сломя голову, не взрывает машины и не поджигает дома. Остаться бы тут навсегда... Есть лишь одна проблема: раздавит. В лепешку. Рано или поздно, все зависит от места, времени и личной силы, но — обязательно.

На глубине время — величина критическая.

Хвала всем Сущам, у нас с Маэвой его было достаточно.

Чернокосая шла быстро, отводя со своего пути ветки так аккуратно, что, казалось, они сами расступаются перед ней. Я не отставала, стараясь наступать на ее следы. Просто так, на всякий случай.

Из под молодой пушистой елки выскочил крупный заяц, заметался перед нами и вдруг длинным, невероятным, совершенно космическим прыжком ушел в лес.

— Как в "Матрице", — прокомментировала Маэва.

Шум становился все слышнее, и через несколько шагов мы, буквально, выпали на открытое место, выложенное плоскими камнями, по которым довольно быстро катились бурунчики рыжей воды, ныряя в землю и, наверное, где-то снова выныривая на поверхность. Это было бы логично.

— Карстовая речка, — Маэва покрутила головой, прислушиваясь. — Там, дальше по течению, водопад. Вода звучит характерно. Надо же! А нигде не сказано про здешние водопады. И фоток нет.

— Покров же, — отозвалась я. — Никто сюда не ходит. А кто раньше ходил, тех уже нет.

— И что, они никому не рассказали? Хотя... могли и не рассказать. Не посчитали нужным. Покров же, — беззлобно передразнила она. — Ты здесь как, ориентируешься хоть немного?

— Да не немного, просто ориентируюсь. Если двинемся вперед, через полтора — два километра будет каньон Урья-Бежа.

— То есть это чудо, — Маэва притопнула ногой, — впадает в Бежу, Бежа — в Медвежку...

— Дальше Оредеж, Луга и Маркизова Лужа, — кивнула я. — Если пустить здесь кораблик, до Финляндии он, конечно, не доплывет. Но чисто теоретически, примерно один шанс из миллиона есть. Выходит, они могли спастись. Чисто теоретически, — повторила я. К концу фразы голос сел на три тона.

Маэва адресовала мне вопросительный взгляд.

— Девушка и мужчина из моего сна. Помнишь, я говорила?

— Много ты могла наговорить с головой в тазу. Постой, ты имеешь в виду бывших владельцев усадьбы?

— Кажется, владелицей была Лиза. Мужчина — кто-то вроде управляющего, он называл ее по имени-отчеству и еще — госпожа. К ним вломились... не смотря на отворотку, как-то получилось. Кажется, это были не разбойники, а новая власть. Один из них полез к Лизе, и та его застрелила. Как-то так.

— Правильно сделала, — пожала плечами Маэва, — я бы тоже застрелила.

— Угу. Молодчина. Только после этого они решили бросать усадьбу и бежать. Кажется, в Варшаву, к какой-то родственнице. Вот только усадьба была уже, фактически, в осаде.

— Интересное кино вырисовывается, — тихо, задумчиво поведала Маэва, — так-то сначала под Покровом, который вдруг не снимешь. Нужно знать — как и силу иметь. А потом мимо всех крупных железнодорожных узлов, мимо городов, мимо застав и засек...

— Уж будто на реках не стерегли? — Не поверила я.

— Ночью, потихоньку, без весел. Лечь в лодке — и поди там в темноте разбери, что мимо несет — топляк или беглых аристократов. — Мои брови недоверчиво поползли вверх. — А что? На моторках через залив с Сантио ходят только так. Для развлечения, заметь. А они жизнь спасали. И не просто жизнь — кровь старого ведьминского рода.

— Думаешь, все же могли спастись? А почему тогда их потомки не объявились и не предъявили права на Мызникову усадьбу?

— Сама-то поняла, что сказала? — Фыркнула Маэва. — Даже если твоя Лиза с бриллиантами в корсете за границу утекла, не факт, что их удалось сохранить и преумножить, а без денег такие дела не затевают. А может, род все-таки оборвался. Две войны прошли. Хотя, это вряд ли. В войнах и смутах такие как раз выживают, потому что опасность загривком чуют.

Маэва протянула руку и дернула меня за волосы. Без предупреждения — она никогда не предупреждала.

— Больно, — пискнула я.

— Зато бесплатно. Так надо. Чтобы не только кровь была, но и боль. Немного. Не умерла же?

Я все еще шипела, стараясь не хватать грязными руками поврежденную кожу, а Маэва уже достала дешевую китайскую зажигалку и подожгла три волоска. Они немедленно зашипели и скорчились.

— Ну что ж. Экспресс-анализ ДНК показал, что Лизы в твоем роду были. Штуки три, как минимум.

— И все? Холмс, я разочарован!

— А не фиг очаровываться, — не обиделась Маэва. — Я могу только то, что могу — и ни на волос больше. Остальное... копать надо. С обоих концов. Здесь — приходские книги разыскивать. Нам нужна Елизавета примерно семнадцати — двадцати лет и ее родственники: мамы, тетки, крестная. И — своих потряси. Что-то они, наверняка, знают. А там — как карта ляжет.

Идти по берегу реки, наверное, можно только в романе "Трое в лодке". Хотя, может там, в Великой Британии все иначе. Здесь попытка проделать такой трюк закончилась, не начавшись — берега заросли таким густым ивняком, что мы с Маэвой, не сговариваясь, остановились. Разулись. Связали кеды шнурками и повесили на шеи. Я закатала джинсы, а чернокосая поддернула юбку и завязала на поясе, став похожей на персонажа картины "Полоскальщицы белья".

— А водопад?

— Прорвемся, — она беспечно махнула рукой, — не перескочим, так снесем.

...Это был вход в какой-то альтернативный мир. По обе руки поднимались отвесные блоки, рассеченные множественными глубокими врезами. Палеозойская эра лезла, буквально, из любой складки пространства. Уверена, если присмотреться к этим камням повнимательнее, здесь можно обнаружить след лапки какого-нибудь раптора.

Крутые, градусов двадцать пять — тридцать, склоны поражали разнообразием цветов: от серо-рыжего к бело-розовому и поднимались на невероятную двадцатиметровую высоту. А по краям росли сосны, почти смыкаясь кронами — ширины тут было метра два — два с половиной. В широком месте. Небо просматривалось местами и немного.

— Мыши залезли в половую щель, — пошловато пошутила Маэва.

— Ты уверена?

— Ни в чем в этой жизни нельзя быть уверенным, даже в собственном существовании, — нараспев проговорила она, — кто знает, может, волчок падает не только в реальности, но и на более глубоком уровне сна.* А, может, мы все в матрице.

(* Маэва намекает на фильм "Начало" с Ди Каприо)

— Ага. А еще может быть, что мы лежим на койках в дурдоме, обдолбанные галлюциногенами, и все это — лишь иллюзия жизни. Главное, ответа на этот вопрос мы никогда не узнаем. Такие вещи не проверяемы в принципе. Кстати, как ты относишься к мысли следующую игру сделать по "Плетельщице снов"?

— Только если зацепим Вселенную Майлза. Несколько локаций: Барраяр, Зергияр, Колония Бета... Войны, союзы, диверсии.

— А в ночное время работают Плетельщицы... Майлз — невероятный красавчик и секс-символ, императора Цетаганды похитили пираты Джексона и продали в рабство, а двое бесполых, но влюбленных ба сбегают с Цетаганды на Этан, чтобы заключить брак. Но все, как туман, развеется к утру.

За разработкой квеста мы не заметили, как шум водопада стал сильнее, русло из сухого превратилось в мокрое. А потом вода поднялась до щиколоток, до колен, а там и до пояса и начала довольно ощутимо подталкивать в спину, пытаясь уронить. По моим босым ногам уже два раза прошлось что-то очень быстрое и верткое: то ли рыбки, то ли змейки.