Купюра скользнула обратно в бумажник.

— Спасибо. Дастин, твой роскошный кофе готов.

— Как мило! — Он бросился к Маку, а затем взял стаканчик с кофе. — Ха! Теперь ты не сможешь меня достать, не пролив на себя мой кофе.

Мак взъерошил ему волосы.

— Ну, тогда тебе лучше быть осторожнее. Я нанесу удар, когда ты меньше всего этого ждешь.

Джилл захлопала в ладоши.

— Итак, завтра вечером мы устраиваем семейный ужин у Пегги. Мы будем рады приветствовать и вас, ребята.

— Перестань вмешиваться, — тихо произнес Мак.

Эбби встретилась взглядом с братом и увидела, как он стиснул зубы. Итак, печально известный помощник шерифа будет там. Она была последним человеком, с которым Эбби хотела бы встречаться.

— Джилл, мне правда жаль, что мы не сможем приехать, у Дастина тренировка по футболу.

Джилл уперла руки в бока.

— Это из-за Пегги? Мак, я говорила тебе, что она одумается и придет в себя, но это произойдет только в том случае, если вы двое будете больше общаться.

Ее брат подошел и нежно положил руки на плечи Джилл.

— Мы можем поговорить об этом позже, сейчас здесь я не один.

Ее глаза расширились.

— О!

— Да, — ответил Мак.

В желудок Эбби хлынула кислота. Благодаря Пегги весь город знал, что какой-то мужчина так жестоко воспользовался ею, что Мак его даже избил. Слава богу, они не знали всех подробностей. Она взглянула на сына. И Дастин тоже ничего не знал. Как она могла рассказать сыну правду о его отце?

— Прости, — пробормотала Джилл, хватая ее за руку. — Пегги ничего бы не сказала, если бы знала. На самом деле, она отличный человек, как только ты познакомишься с ней поближе, сразу поймешь.

Эбби вцепилась в сумочку, не в силах что-либо сказать, вспоминая тот ужасный телефонный звонок Мака. Она ожидала, что он скажет, как проголосовал городской совет. Вместо этого он спросил, не возражает ли она, чтобы он раскрыл причину, по которой уложил Ричарда Уэнтуорта III, что тот загремел в больницу. Заместитель шерифа Пегги МакБрайд поставила под сомнение его репутацию. Будущее отеля находилось под угрозой. Эбби не нравилась идея выносить эту историю на обсуждение (даже не раскрывая подробностей), но она согласилась, потому что проект Мака был и ее бизнесом. И все же она не собиралась заводить дружбу с помощником шерифа, которая хотела выгнать ее брата из города.

Мак поцеловал Джилл в щеку.

— Нам пора отправляться в дом, чтобы обустроиться там. Увидимся завтра. Почаще давай отдых ногам.

Джилл неловко встала и попыталась обнять Дастина, но он отскочил в сторону, покраснев, будто ему было восемь лет.

— Ах, без обид, но объятия беременной цыпочки могут испортить мою репутацию.

Она погрозила ему пальцем.

— Господи, не заставляй меня плакать. Раньше я была милой.

Эбби обняла ее за плечи.

— Ты и сейчас очень-очень милая! Мой сын забыл о хороших манерах. Мы скоро увидимся. Может пообедаем завтра в отеле и поговорим об открытии.

— Я бы с удовольствием. Дастин, не думай, что ты сорвался с моего крючка.

Он сделал еще один шаг назад, заставив всех рассмеяться.

— Дай мне передохнуть, Джилл, — сказал он.

Они ушли «Без сои со мной» после того, как Мак представил свою сестру и племянника еще нескольким местным жителям на выходе. Когда они вернулись к машине, Эбби достала блокнот и стала записывать имена людей, с которыми только что познакомилась.

— Ладно, расскажи мне больше о тех, с кем ты меня только что познакомил, — попросила она Мака.

Дастин надул щеки и дунул.

— Послушай, мам, ты всегда всех записываешь? Не проще ли спросить ФБР об их прошлом?

Она повернулась к нему на сиденье.

— Я знаю, что ты ненавидишь запоминать имена людей, Дастин, но так строится хороший бизнес для отеля.

— Ну, я не планирую участвовать в этом бизнесе, так что не собираюсь запоминать никаких глупых имен.

Пальцы Мака вцепились в руль. Прежде чем он успел ответить, она положила руку ему на плечо.

— Ты волен быть кем захочешь, — сказала она сыну. — Ты же знаешь. Мы только надеемся, что ты будешь нормальным дружелюбным человеком.

Фырканье Мака заставило ее обернуться.

— Когда ты начал так фыркать?

— Джилл всегда фыркает, когда того требует ситуация. Я вдруг понял, что фырканье довольно достаточно точно передает мои чувства, при этом можно ничего не говорить.

— Круто! Могу я тоже так сделать? — Дастин поразительно хорошо изобразил свинью.

— Нет! Так невежливо.

— Но дядя Мак…

— Мак не мой сын. — Она прищурилась, глядя на Дастина.

Он дернул за ремень безопасности.

— И мне совершенно не смешно.

— Да, потому что у тебя получается все очень плохо.

Она продолжила записывать в свою импровизированную записную книжку, пока Мак засыпал ее информацией о местных жителях и ассоциациях. Машина поднималась в горы, но она не смотрела в окно. Она делала свои записи с описанием людей.

— Приехали, — объявил Мак, паркуя машину.

Сунув блокнот в сумочку, она открыла дверь. Дастин пнул ногой камень. Она обняла его, заметив, что он даже не смотрит на дом.

Как она уже говорила Дастину, погода была не единственным отличием от Аризоны. Архитектура здесь имела горную тематику. Она уже бывала в этом доме раньше. Деревенский бревенчатый двухэтажный каменный дом, с серыми каменными трубами по бокам, с массивными эркерами, из которых открывался роскошный вид на долину Дэа. На переднем крыльце уже стояли стол и стулья. Мак знал, как она любит пить кофе на свежем воздухе по утрам. Он также посадил цветы, которые она выбрала. Она оглянулась и улыбнулась ему. Он подмигнул, даже не сбившись с шага.

— Летом все выглядит по-другому, правда, Дастин?

Ее сын только пожал плечами.

— Да. Господи.

Она отпустила его, когда он отстранился. Мак присоединился к ней.

— Он придет в себя, — сказала она, пытаясь успокоить не только брата, но и саму себя.

— Забавно, Джилл недавно сказала это о ком-то другом. Я не уверен, что так будет. — Мак вставил ключ в замок и распахнул дверь с преувеличенным поклоном. — Ваше новое жилище, мэм. Сэр.

Эбби рассмеялась. Дастин закатил глаза.

Открытая планировка вполне ее устраивала. Кабинет, столовая и кухня были огорожены бревенчатыми столбами, но каждый этаж был сделан из разных пород дерева. Они перетекали друг в друга, как горячая карамель в ириску. Мягкие ворсистые ковры, которые она купила в Санта-Фе, придавали деревенский вид.

— Ты можешь переставить мебель, как захочешь. Я сделал все, что мог, с грузчиками.

Она обняла его.

— Ты проделал огромную работу! Мне почти ничего не придется делать.

Дастин направился вверх по белой березовой лестнице, обернувшись, когда добрался до верха. Она взяла себя в руки. На лбу у него появились морщины, он хмурился, совсем как тогда, когда был новорожденным, готовый вот-вот заплакать.

— Ненавижу это место! Я хочу домой.

Его слова застряли у нее в горле.

— Ты профессионал в этом деле, Дастин, — мягко возразил Мак, поглаживая Эбби по спине, чтобы успокоить ее. — Ты знаешь, что поначалу бывает трубно, но потом привыкаешь.

— Я устал начинать все сначала! Почему ты не можешь этого понять? — Он бросился по коридору и захлопнул дверь своей третьей спальни за шесть лет.

— Лето будет долгим, — заметил Мак, притягивая сестру к себе.

Чувство вины снова поднялось из-за Дастина. И все же они найдут способ, чтобы он привык и считал это место своим домом.

Они должны это сделать, если собирались оставаться вместе, как семья, Эбби никогда не позволит это сломать.

Лихачи обычно выводили Пегги из себя визгом шин, создавая угрозу общественной безопасности. И все же серебристый «Феррари», промчавшийся по главной улице, словно его хвост был объят пламенем, сделал ее счастливой. Ее губы растянулись в широкую улыбку из обычного выражения «Я на дежурстве».