— Пег, ты флиртуешь со мной?

Она остановилась в ужасе. Правда? Ей нужен был хороший подзатыльник.

— Только в твоих снах.

— Каждую ночь.

Ладно, она сама все начала.

— Во сколько?

— В половине восьмого, нормально?

— Я думаю, в пять тридцать. — Позднее время больше походило на свидание.

Его гортанное бормотание вызвало у нее желание ударить его.

— Я работаю. Надеюсь, для тебя это не проблема.

Он чертовски хорошо знал, что для нее это не будет проблемой.

— Хорошо. — Пора было заканчивать разговор по телефону. Этот разговор слишком затянулся.

— Тогда увидимся. Пег? Спасибо, что именно тебя я услышал сегодня утром первой. Прекрасный способ начать день.

— Смотри не привыкни.

— Жаль, что не могу уговорить тебя будить меня каждое утро. Это было бы..

Она повесила трубку, прежде чем он успел закончить фразу. У нее поползли мурашки по спине, а сердце вытворяло странные вещи. По телу разлилось тепло, будто его слова что-то значили для нее.

Она схватила кофейник, чтобы хоть чем-то себя занять, хоть чем-то, чтобы забыть, как звучал его голос, когда он сказал «Доброе утро», и как с легкостью представляла, как просыпается рядом с ним, вся такая теплая и взъерошенная.

Мак молча выругался, заметив на террасе полную канистру с бензином и записку, прикрепленную скотчем «Для косилки». Чертова женщина! Она даже не позволила ему позаботиться о бензине. Он посмотрел на дом, но не увидел ее в окнах. Наверное, она где-то пряталась.

— Дядя Мак, — прошипел Дастин.

Мак резко обернулся.

— Что?

Он рванул вперед, натягивая футболку.

— Я пошел за газонокосилкой и увидел Кита плачущим за сараем. Я не знал, что делать.

Если Кит был за сараем, инстинкт подсказывал ему, что он не хотел, чтобы его мама знала. Дастин всегда прятался так же, когда был чем-то расстроен, но они всегда видели, потому что его ресницы были мокрыми, когда он возвращался.

— Давай выясним, что случилось.

Дастин последовал за ним к сараю, но остановился в нескольких шагах позади, занервничав. Мак услышал тихие всхлипывания мальчика, когда они подошли ближе. Почувствовал, как ужасно сжалось сердце у него в груди. У парня было разбито сердце. Интересно, подумал он, а у женщины внутри дома тоже так же? Пегги никогда бы не причинила такой боли своему ребенку.

Он присел на корточки перед Китом и обхватил его голову руками.

— Что случилось, сынок?

Мальчик бросился с неожиданной силой в объятия Мака, нарушив его равновесие. Он уперся рукой о землю, чтобы поддержать его и себя, а другой обхватил Кита.

— Ш-ш-ш… — Мак погладил его по влажным волосам. — Скажи, что случилось.

Кит фыркнул.

— Мой отец ненавидит меня. — Он поднял голову. Его карие глаза блестели от огромных жирных слез. — Мама так не говорит, но я знаю, что это так.

Мак вспомнил, как давным — давно его потянул за руку другой мальчик, который сказал ему то же самое после очередного отцовского дня «покажи и расскажи» в школе. Он посмотрел на Дастина, который, уставившись в землю, пинал ногой камень. Уши у него покраснели.

Мак прижал малыша к себе.

— Почему ты так думаешь?

Кит судорожно вдохнул.

— Каждый раз… мама звонит ему после того, как я умоляю ее… и просит отца навестить меня, она всегда говорит, что он слишком занят… в полиции. Сегодня она позвонила ему по поводу моего дня рождения в следующем месяце. — Он снова заплакал, намочив рубашку Мака. — Я знаю, что она врет мне о нем, а она ненавидит врать! Она так злится, что рвет бумагу в клочья. Думает, что я не знаю. Она сломала наш шредер, так что она действительно злится. Он… он не хочет меня видеть!

Мак нежно сжал напряженное плечо Кита в том месте, где сходились маленькие косточки. — Разве он не полицейский? Возможно, он сейчас работает над очень тяжелым делом. — Он сомневался в этом, но больше не хотел причинять боль ребенку. Кроме того, он не собирался вставать на пути у Пегги, которая лгала сыну по поводу его отца.

— Он ни разу не навестил меня, пока мы жили в Канзасе! Он никогда не вспоминает о моем дне рождения. Как будто… он совсем забыл обо мне! Как он мог так поступить? Он же мой отец!

Мак боролся, чтобы не начать материться.

— Он ублюдок, — вставил Дастин.

— Дастин! — Укоризненно произнес Мак, но это было именно то слово, о чем он тоже подумал.

Кит с надеждой посмотрел на старшего мальчика.

Дастин двинулся вперед.

— Мой отец тоже ублюдок. Тебе будет лучше без него. — Мак молчал, чувствуя, что что-то изменилось.

Губы Кейта дрогнули.

— Так говорит мой лучший школьный друг, но у него есть отец. Он ничего не понимает. Почему я не нравлюсь своему отцу? Я все пытался понять, что же я сделал не так, когда он ушел, но я был совсем маленький.

— Ты ничего не сделал, — заявил Дастин. — Он просто засранец. Некоторые мужчины не должны быть отцами.

Мак слышал, как в голосе племянника нарастает обида. За эти годы они много раз обсуждали этот вопрос. Боль переросла в раскаленную подростковую ярость.

Кит кивнул, выглядя намного старше своих лет.

— Если ты думаешь, что не нравишься своему отцу, почему ты все еще надеешься, что он приедет? — Спросил Дастин.

Вытирая рукой мокрый нос, Кит сказал:

— Чтобы увидеть, насколько хорошим я стал сейчас.

Мак положил обе руки на плечи мальчика и заглянул ему в глаза.

— Постой. Ты всегда был хорошим. — Он глубоко вздохнул. Иногда приходится говорить правду. Он научился этому со своим племянником. — Дастин прав. Некоторые мужчины не должны иметь детей. У меня был ужасный отец, пока он не бросил меня и мою сестру. Я ему тоже не нравился.

Глаза Кита стали огромными, как шоколадные круги.

— Он бросил тебя?

— Ага. Но я же хороший человек, верно? — Мак попытался улыбнуться, воспользовавшись той же фразой, что и с Дастином. Эти его слова срабатывала всякий раз.

Дастин положил руку на плечо Мака.

— Ты самый лучший, — ответил он, как всегда.

Он уже давно не слышал этих слов от своего племянника. Забавно, как сильно он в них нуждался. Мак прочистил горло.

— Нужно узнать одно, чтобы понять что-то другое.

— Ты, наверное, тоже плакал из-за этого? — Спросил Кит.

— Да, — прошептал Мак, вспоминая, каково это было, когда тебе всего лишь семь лет. И разница между ними заключалась в том, что мать Мака особо не утруждала себя своим утешением. Он ей тоже не нравился. Дастин был прав. Некоторым людям никогда не стоит становиться родителями.

— А как же ты? — Спросил Кит у Дастина.

Его племянник пнул ногой землю.

— Я уже давно не плакал. — Он еще ниже опустил голову. — Ты теперь входишь в нашу стаю — парней, чьи отцы ненавидят нас. Посмотри на дядю Мака.

Значит, Мак по-прежнему оставался героем в глазах Дастина. Уши племянника вспыхнули, когда их взгляды встретились.

Мак судорожно сглотнул и снова повернулся к Кейту.

— С тобой все будет хорошо. У тебя самый лучший дядя и самая лучшая мама. Кроме того, посмотри на Хейлов. У тебя появилась огромная семья, которая тебя сильно любит.

— Мама говорит, мы должны держаться вместе.

Мак поднял голову и уставился на племянника.

— Да, именно так поступают настоящие семьи.

Дастин наклонил вправо голову. Он делал так только, когда хотел скрыть свои эмоции. Так что сегодня Кит помог всем справиться с их давнишней болью.

Как и во всем, что преподносила жизнь, в этой ситуации была и своя положительная сторона.

— Иди сюда, — позвал он Кита, взяв его на руки, а другой рукой притянул к себе Дастина. Он крепко обнял двух мальчиков, пока те не почувствовали себя неловко. Затем стал их подталкивать взад и вперед. — Ну, все нормально, а?

Мак опустил Кита на землю, Кит взял Дастина за руку. Брови племянника поползли вверх, но он не вырвал руки. Сердце Мака стало таким огромным, что он был не уверен, поместится ли оно в его груди.