Пегги снова обратила свое внимание на футбольное поле.

— Твой сын хорошо играет.

— Ты не ответила на мой вопрос о Маке.

Пегги встала.

— Ты права. Когда у меня будет ответ, тогда скажу.

Эбби повертела в руках свое нетронутое вино.

— Не сомневайся в нем. Он видел, что вся эта история с отцом Дастина сделала с моим доверием к мужчинам. Я не знаю, что случилось с твоим бывшим, но Мак будет рядом с тобой. Нет никого более преданного, чем он.

— Я, пожалуй, присоединюсь к мужской братии. Отсюда все труднее разглядеть, что у них там происходит.

Это была не совсем ложь. Она зашагала по лужайке, пока не остановилась в нескольких ярдах от них. Мак помахал ей рукой, а затем в мгновение ока обежал Ретта, который сбил его с ног вытянутой ногой.

— Красная карточка! — крикнул Мак.

Ретт бросился на него, и они начали бороться на траве. Мальчики присоединились к драке, навалившись на них и друг на друга. Она сделала шаг к ним, прежде чем поняла, что взрослые координируют свои действия, чтобы не причинить боль детям. Она остановилась там, где стояла. Смотрела, как садится солнце, слушая, как два голоса, которые ей больше всего нравились — один все еще высокий, а другой низкий и серьезный — разразились смехом.

Когда Мак подбежал к ней, она не выдержала. Обняла его за талию, вне поля зрения Кита. Его мышцы замерли, затем он придвинулся ближе.

— Уже поздно, — заметил он, весь такой Мистер Ответственный.

— Да. Нам пора.

— Ты можешь встретиться со мной завтра у Ретта? Я испытываю сильную жажду по тебе.

У нее пересохло во рту.

— Когда?

Он рассмеялся.

— Прямо сейчас я бы сказал, а завтра, когда ты сможешь?

— Посмотрим, смогу ли я уйти с работы немного пораньше. Таннер, вероятно, сможет присмотреть за Китом несколько часов. — Потом она вспомнила. — Черт возьми. Завтра в гости приедет мой младший брат.

— Хорошо. Мы найдем другое время

— Нет. Не знаю, буду с ним встречаться. Я найду кого-нибудь другого, кто сможет присмотреть за Китом.

Он повернул голову, его зеленые глаза были темными, как мох в сумерках.

— Почему ты не хочешь встречаться с братом?

— Таннер никогда не рассказывал тебе о нем?

Мак отрицательно покачал головой.

— Ну, можно открыто сказать, что мой младший брат алкоголик и…

— …он напоминает тебе твоего отца.

Его слова высосали из нее весь воздух. Она убрала руку с его талии.

— Нам нужно идти.

Он схватил ее за руку.

— Нам нужно как-нибудь поговорить об этом. Это единственное, что стоит между нами.

Единственное? Кто кого сейчас разыгрывал?

Она оттолкнула его руку.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Он погладил ее предплечье, опустив голову, пока они не оказались в нескольких дюймах друг от друга. Она чувствовала, как его теплое дыхание овевает ее лицо.

— Ты боишься, что я превращусь в твоего отца, потому что играю в покер, как и он.

Как струна, его догадка пронзила разрядом все ее тело.

— Перестань кидать мне такие вещи в лицо.

Он держал ее лицо в своих теплых ладонях.

— Я надеюсь, что, если буду стоять так близко к тебе, ты сможешь разглядеть, что я совсем не похож на твоего отца.

Она отступила. Они никогда не касались этой темы. Пегги постаралась выкинуть его слова из головы, как можно скорее.

— Кит! Нам пора. — Ее голос звучал более пронзительно.

— Но, мам! — выпалил Кит в ответ, поднимая футбольный мяч.

— Нет. Пойдем. — Она царила в своем гневе. Это была не его вина. — Попрощайся со всеми.

Мак бросил на нее последний взгляд и подошел к ее ребенку.

— Твоя мама устала. Сегодня она даже не успела отдохнуть после работы. Как насчет того, чтобы я отнес тебя к машине?

В другое время она бы поцеловала его за помощь, но не могла стереть его слова из головы.

Ее отец для нее был не проблемой, так считала Пегги. Мак ошибался.

Боже, может проблема была в ее неспособности примириться с прошлым. Пока она была с Маком, он срывал все ее повязки, которые она наложила на старые раны. Теперь, похоже, больше не было смысла их бинтовать, хотя они кровоточили постоянно. Почему она не хотела все это отпустить?

Она попрощалась со всеми с кишками, завязанными узлом, в животе. Все заметили ее внезапный уход.

Мак пристегнул Кита ремнем безопасности, щекоча его до тех пор, пока он не начал корчиться от смеха. Затем он закрыл дверь и подошел к тому месту, где стояла Пегги. Она рассеянно помахала остальным у двери дома.

Он взял ее за руки.

— Посмотри на меня. Я люблю тебя. Понимаю, мои слова расстроили тебя, но рано или поздно это должно было всплыть. Поскольку твой брат приезжает, я решил, что пора затронуть эту тему. Ты все решишь правильно. Ты умная женщина. Ты сама во всем разберешься. Я верю в тебя.

Его вера в нее только заставила почувствовать стыд.

— Не знаю почему ты так решил. Я не сделала ничего, чтобы заслужить твои слова.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку, прежде чем она успела моргнуть.

— Тебе нужно только быть самой собой. Увидимся завтра.

— Ты все еще хочешь со мной встретиться? — Потрясение в ее голосе не могло быть более очевидным.

Он провел пальцем по ее скуле.

— О, Пег, когда ты поймешь, что для того, чтобы заставить меня уйти, требуется гораздо больше, чем твоя настороженность и осторожность? — Он открыл дверцу ее машины. — Напиши мне, когда доберешься домой.

— Я все еще помощник шерифа.

Он пожал плечами.

— Так делают люди, когда заботятся друг о друге.

Она села за руль и пристегнулась, обдумывая его слова. И вспомнила все те случаи, когда заставляла Таннера писать ей по электронной почте после выполнения какой-нибудь опасной миссии, когда он работал журналистом в Афганистане. Он смеялся над ней, спрашивая, почему она не верит, что он сам может позаботиться о себе. Она сказала, это потому, что ей не все равно.

Она приехала домой и написала Маку.

Понимая, что ему не все равно.

Главный вопрос заключался в том, сможет ли она наконец признаться самой себе в том же, что ей не все равно с Маком.

Пэгги проснулась на следующее утро, скрипя зубами. Она ударила кулаком по подушке, не в состоянии быстро выйти из сна, который был настолько ярким, как зеленая слизь Хэллоуина. В странном сне Дэвид заявился к ней домой в куртке, из которой, во всех мыслимых местах, торчали пивные бутылки. Он предложил ей выпить. Она отказалась. Затем он предложил выпить Киту. Когда она оттолкнула его, он превратился в их отца. Она опустила руки, красная дымка окутала взгляд. Тем временем он вытащил колоду карт и начал учить Кита играть в покер. Когда она наконец смогла оторвать ноги от пола и шагнула вперед, чтобы остановить его. В этот момент его лицо снова изменилось, внезапно превратившись в Мака, улыбающегося ей.

Дрожь во всем теле продолжалась во время завтрака и ее утренней пробежки до работы. Шериф согласился, что она сможет уйти на пару часов раньше, так как был День труда. Добравшись до своей машины, она села на сиденье с телефоном в руке. Ей потребовалось пять минут, прежде чем она собралась с духом и написала Маку, сможет ли он встретиться с ней. Его немедленный ответ заставил ее решить, что он ждал ее смс. Он сказал, что будет на месте через двадцать минут.

Она направилась к Ретту, надеясь опередить Мака, нервничая из-за сюрприза, который решила ему устроить. Машины Мака еще не было, когда она приехала, поэтому открыла багажник и уставилась на пакет, который привезла с собой. Во время похода за покупками в «Виктория Сикрет» с сестрами Хейл Мередит купила Пегги красивую шелковую, коричневую ночную рубашку, которую она никогда бы не купила сама. Вся эта история с нижним бельем заставляла ее чувствовать себя глупо, но вчера она вытащила ее из шкафа.

Она вроде как хотела сделать Маку что-то приятное, но особо не стала заморачиваться, сказав: «Сюрприз». Она схватила пакет, отчасти надеясь, что двери в дом заперты. Но они были открыты. Лучше раздеться, пока она не успела струсить. Рубашка мерцала на ее коже в спальне. Она посмотрела на себя в зеркало в полный рост. Цвет подчеркивал оттенки ее глаз, облегал изгибы, открывая смущающий вид на ее обширное декольте. Она скрестила руки на груди и отвернулась, в животе у нее запрыгала стайка лягушек. Расхаживая назад и вперед, она поджидала Мака.