***

Костя был вне себя от гнева. Пользуясь тем, что никого нет дома, он со всей силы врезал кулаком по стене, чтобы спустить пар. А для пущего эффекта на месте стены можно представить дебильную физиономию Ханина и хорошенько наподдать ему.

— Ну, как тебе такое, а? — обратился Костя к стене. — Что, уже не так смел, как раньше?

Стена хранила молчание. Вообразив валяющегося в нокауте соперника, Костя удовлетворенно хмыкнул. В комнату заглянула собака и, поглядев на него, тихонько заскулила. «Проклятая шавка. Собаки еще тупее мух, и зачем только отец позволил матери ее завести?»

— Пошла отсюда! Сегодня не твоя очередь, а Ханина!

Он пнул собаку ногой, а когда она, скуля, выбежала в коридор, захлопнул за ней дверь.

Вероника. Так хороша собой и так глупа. Да как она смеет разговаривать с ним в таком тоне, а потом бросать трубку?? Он даже не успел завести с ней полноценные отношения, а она уже устраивает ему подобные сцены. Ну уж нет, такое он терпеть не станет. Отец всегда учил его не церемониться с бабами. «Если вздумаешь начать носить одну из них на руках, то не удивляйся, что со временем она перелезет тебе на шею. И оттуда ты ее уже никогда не скинешь», — любил повторять он.

В семье Селоустьевых отец был главным, и последнее слово всегда было за ним. Мать занималась чисто женскими делами и никогда не перечила мужу. Костя с детства уяснил для себя, что если в семье каждый занят своим делом и не лезет туда, куда не следует, то по итогу все остаются довольны. Именно так жили его родители. Мать была мудрой и от того счастливой женщиной. Мужу она предоставляла полную свободу действий, но сама при этом четко следовала его указаниям. Костя никогда не видел, чтобы она хоть раз жаловалась отцу на жизнь или повышала на него голос. И что бы тот ни сказал, она всегда с ним соглашалась, поскольку понимала, что мужчина не может быть неправ. Их брак был эталонным, а их счастливой семье все завидовали.

Будущий брак Кости тоже должен соответствовать этому идеалу. Поэтому Веронику следует сразу поставить на место. И в данный момент он как раз старался придумать, как это сделать. Проблема заключалась в том, что до вступления в брак он не имел на нее никаких официальных прав. Он не может диктовать ей свои условия, он вправе лишь задавать ей нужное направление. Если вдруг он переусердствует, она может взбрыкнуть и выпустить свои коготки. Именно это произошло во время их сегодняшнего телефонного разговора. Поэтому Косте следовало найти наиболее эффективный, но при этом мягкий метод воздействия на эту строптивую суку. Хорошо, что это не было какой-то невыполнимой задачей, ведь Костя с детства обладал аналитическим складом ума. Прямо как его отец.

Юноша начал ходить по комнате, напряженно размышляя. Время от времени он выходил в коридор и пинал собаку, потому что та своим скулежом мешала ему сосредоточиться. Спустя некоторое время, Костя пришел к выводу, что в неподобающем поведении Вероники частично есть его вина. Дело оказалась в том, что чертова олимпиада выжала из него все соки, и он не мог думать ни о чем, кроме победы. Потеряв контроль над остальными аспектами своей жизни, в частности, над некоторыми физиологическими потребностями, он позволил себе пару вольностей в сторону Веронички. Это были минутные порывы. Несмотря на всю свою исключительность, он, Костя Селоустьев, в первую очередь, мужчина. И он не железный. Иногда ему просто необходима разрядка. Особенно перед важной олимпиадой. А разрядки лучше Вероники Каспранской в этом мире для него не существовало. Хорошо, что у него хватило рассудка не доводить свои игры до совсем уж неприемлемых для школьных стен вещей! Да, он слегка перегнул палку, но при этом все же сумел сохранить лицо.

Но если в целом все в порядке, то почему она позволяет себе бросать трубку? Ответ лежал на поверхности, и Костя даже рассмеялся от того, насколько простой оказалась разгадка. Все было предельно ясно: если девушка вдруг начинает краситься и надевать короткие юбки вместо джинсов, значит, она пытается форсировать события. Ей надоело ждать, пока в их отношениях начнется какое-то развитие, и она решила взять ситуацию в свои руки. Впрочем, Костя сомневался, что это был осознанный шаг с ее стороны. Скорее всего, она даже себе самой не признавалась в том, что ведет свою игру. А, получив, что хотела, она испугалась собственных фантазий. Возможно, ей даже стало стыдно за свою опрометчивость. Но ведь она девушка, а, значит, не способна взять всю ответственность на себя. Поэтому у нее не было другого выхода, кроме как перенаправить свою досаду на мужчину. Она заняла самую выгодную позицию — позицию жертвы — и теперь ждет извинений. Получив их, она сможет переложить всю ответственность на Костю и тем самым избавиться от чувства вины. Хитро, но с ним такое не пройдет.

Извиняться перед ней — означало признать поражение, продемонстрировать свою слабость. Нет, Костя не собирался во всем ей потакать. Нужно показать ей, кто здесь хозяин.

«Ты вовсе не управляешь ситуацией, как ты это себе вообразила, — с усмешкой подумал он. — Но ничего. Я научу тебя манерам, сука».

На следующий день Вероника дождалась открытия своей любимой кондитерской и, накупив там гору пирожных, отправилась к бабушке.

Римма Петровна так обрадовалась внезапному визиту внучки, что прямо на пороге стиснула ту в объятьях.

— Какая же ты у меня красавица, Николь! Прямо как я в молодости!

— Ба, перестань, твоя молодость только начинается. Я видела твои новые фотки в Одноклассниках — там больше пятнадцати комментариев от мужчин! А мои фотографии комментируют только подружки.

Девушка лукаво посмотрела на бабушку, прекрасно зная, что та обожает комплименты. Пожилая женщина кокетливо поправила платье, пряча довольную улыбку. Она и вправду была очень красива что в молодости, что по сей день. За ней всегда увивались толпы поклонников, но она всю жизнь хранила верность Игорю Егоровичу, дедушке Вероники, яростно оберегая святость их союза. Она продолжала любить только его одного, хотя он скончался уже более десяти лет назад.

— Игорь! — крикнула бабушка, заглядывая куда-то вглубь квартиры, пока Вероника разувалась в прихожей. — Игорь!! Не ленись, иди сюда, наша Николь пришла! Прояви уважение!

Вероника не на шутку испугалась. Неужели бабушка тронулась рассудком и думает, что дедушка жив? Больше знакомых Игорей у них не было. Вдруг из недр квартиры вышел огромных размеров, черный как смоль кот. Лениво переваливаясь с лапы на лапу, он подошел к хозяйке, потерся об ее ноги и вперил в гостью скептический взгляд. Казалось, его огромные желтые глаза сканируют Веронику вдоль и поперек.

— Привет, Игорь, как поживаешь? — Девушка присела на корточки и погладила кота по макушке. Тот фыркнул и отошел от нее в сторону. Выглядел он крайне возмущенным. — Ба, ты завела кота и назвала его в честь деда?

— А почему нет? — удивилась бабушка, раскладывая принесенные внучкой пирожные на красивое фарфоровое блюдо. — Раньше я общалась с твоим дедом через его фотографии, а сейчас делаю то же самое посредством кота. Кто знает, возможно, душа Игорька иногда покидает райские сады и оказывается в этом чудесном животном, чтобы поговорить со мной. Иногда я верю, что это так. — Жестом она указала на кота, который запрыгнул на один из кухонных стульев. — Посмотри только, какие у него умные глаза! Игорь — очень понимающий и чуткий. Прямо как твой дед.

— Знаешь, ба, — немного подумав, сказала Вероника, — может, ты и права. Ты знала деда лучше всех и если сейчас ты видишь его черты в коте, значит, в дело и впрямь могли вступить некие мистические силы. По крайней мере, мы не можем утверждать обратного.

— Вот и я о том же! — обрадовалась бабушка. — У нас нет доказательств против, зато есть доказательства за! Ладно, давай пить чай, не могу спокойно смотреть, как эти пирожные стоят перед глазами не съеденными.

Вероника не верила в переселение душ и скептически относилась к теориям, не имеющим научного обоснования, но не видела ничего плохого в том, что бабушка «общается» с дедом через кота. От этого никому не будет плохо. Ни коту, ни самой бабушке, ни уж тем более почившему деду. Так что, немного подыграв в этой ситуации, Вероника не потревожила и даже слегка укрепила хрупкую бабушкину надежду, на которую та имела полное право.