Из комнаты, похожей на бытовку был еще один выход. Трухлявая дверь была приоткрыта и Ники прошла через нее, прошмыгнув на утоптанную дорожку…

Среди деревьев и высоких кустов на пути встречались брошенные железные вагонетки, а вскоре показались рельсы с бетонными шпалами. Передвигаясь строго вдоль заросших травой рельс, Ники вышла на площадку с полуразрушенными надшахтными сооружениями. Остановилась. Стянула с заднего кармана лист со схемой и сопоставила очень старый рисунок с существующей реальностью.

Маленькой постройкой неподалеку от дробильно-сортировочной фабрики, должно быть, была та самая хижина, где девушка нашла лампу. В том месте, где Ники находится сейчас, должен быть спуск в шахты.

Вернув лист со схемой в задний карман джинс, Ники, прихрамывая, направилась к зданию, выстроенному из бетона и дерева.

В узких помещениях было сыро и темно, а там, где окон или дыр в стене совсем не было, царила кромешная тьма. Опустившись на колени, с неслабой дрожью в пальцах, Ники зажгла керосиновую лампу, отрегулировав умеренный огонь.

Осмотрелась…

Блуждая по длинным коридорам, среди сырости и мрака, девушка обратила взгляд к потемневшей от времени вывеске над головой: «Шахтер, помни: тебя ждут дома!». Прошла чуть вперед и толкнула дверь справа. Железная дверь, представляющая собой мощную стальную раму с обтянутой от края до края мелкой сеткой, поддалась легко. Внутри на полу стояло несколько пар резиновых сапог и целый стеллаж занимали фонари и серые железные приспособления, похожие на раздутый термос.

Ники подошла ближе к стеллажам, прочитав надпись на одном таком «термосе»:

– Газодымозащитный комплект.

Затем сняла со стеллажа фонарь. Удивительно, но спустя столько лет фонарь все еще работал! Ники почти обрадовалась удаче, как где-то в коридорах вдруг услышала слабый жужжащий звук.

Вернувшись в коридор, Ники встала точно под вывеской, направив луч фонаря в сторону, откуда доносился этот непонятный звук. Он близко! И все равно всматривалась в темноту впереди, удерживаемая на месте силой нездорового любопытства. А когда из-за угла возникла серо-оранжевая машина, у девушки сбилось дыхание.

Предназначенный для неба боевой дрон перемещался в здании!

Опешив, девушка отступила.

Дрон обнаружил цель. Мерцающая полоска в верхней части округлого корпуса из оранжевой мгновенно стала красной и Ники упала на живот прежде, чем машина открыла огонь на поражение.

Загрохотали пули. Со стен посыпалась строительная пыль.

На четвереньках Ники переползла к железной клетке, не сразу распознав в ней старый лифт. Ударила по красной кнопке пульта на решетке, и железная платформа, задребезжав, пошла на быстрый спуск.

Грохот под платформой…

Увеличилась скорость спуска…

Ники крепче вцепилась в поручни. По широкой шахте, набирая скорость, вслед за лифтом мчался серо-оранжевый дрон.

Снова грохот!

– О нет, – шепнула Ники, ощутив свободное падение гигантской платформы.

А мгновение спустя по углам засверкали оранжевые искры. В условиях аварийной остановки Ники плотно прижало к платформе спиной, а дрон, без возможности вовремя снизить скорость, вдребезги разбился…

Платформа с легким наклоном вправо замерла чуть ниже выхода в туннель.

Ники приподнялась на локтях.

Когда оранжевая полоска искореженного дрона вдруг замерцала красным, Ники с силой ударила его ногой и боевая машина отключилась.

Выровняв дыхание настолько, насколько это вообще было возможно, Ники поднялась на ноги. Приблизилась к краю платформы и, вытянув подбородок вверх, заглянула в темный туннель. Несмотря на то, что глаза немного привыкли к мраку, почти ничего разглядеть не удалось: округлый туннель и провода не стенах…

Перекинув фонарь и лампу на холодную сырую землю, девушка попробовала подтянуться, но вскрикнула от боли. Приложила ладонь к повязке под ребрами и вобрала в легкие больше воздуха. Повторила попытку, с усилием перевалившись в туннель. Поднялась на ноги и включила фонарь.

Вынув схему с кармана джинсов, Ники посветила на нее фонарем, сразу определив место, в котором находилась. А спустя еще некоторое время, разобралась, куда нужно было идти.

Посветила фонарем вглубь туннеля: темно и жутковато.

Пробираясь по лужам и грязи, Ники вскоре вышла к примыкающему туннелю. Здесь было три ряда железных рельс и ряд железных вагонеток, доверху наполненных рудой.

В мертвой тишине слышно было только грызунов.

Передвигаясь через ряды плотно стоящих друг к другу вагонеток, девушка подошла к ржавой двери. Она немного приоткрыта.

Осмотрелась.

Туннель впереди мало чем отличался от того, что был позади…

Чем глубже Ники погружалась в этот гигантский лабиринт, тем сильнее пахло известью. Длинные цепочки фонарей в туннелях не горели и повсюду свисали провода. Под ногами время от времени пробегали мыши. Столкнуться с крысами пока не довелось.

Жутко и страшно бродить в подобных местах с неярким светом фонаря во тьме, который мог в любую минуту погаснуть…

А еще в туннелях очень тихо.

Около часа Ники бродила по туннелям, пока не пришла к железной перегородке с тремя рядами высоких балок. Левый край был обтянут сеткой, в которой был оставлен узкий проем для человека, а другой край – там, где тянулись рельсы – был закрыт для вагонеток воротами.

Ники прошла через узкий проем, взглянув на крутую лестницу вверх. Несмотря на то, что нужно было идти дальше, глубже погружаясь в туннель, девушка поднялась по железной и с виду прочной лестнице наверх. Толкнула дверь, оказавшись в узком коридоре без вагонеток и рельс, с остатками напольного покрытия.

Ники не пошла по коридору. Привалившись к стене, она скатилась к полу. Керосиновую лампу поставила рядом с собой. Выключила фонарь, и прикрыла глаза, почти сразу провалившись в сон.

Вдоль стен узкого коридора замерцали круглые лампы. Не все сразу, а только некоторые из них. А потом мерцание прекратилось и стало светло.

«Ники», – сквозь шум помех раздался чей-то голос. – «Ники Арум».

Девушка приоткрыла глаза, с некоторым недоверием посмотрев на желтый свет горящих ламп.

«Ники, если ты слышишь меня, ответь».

– А́ртур?

Ники приподнялась на ноги и пошатнулась. Перед глазами все плыло. Дрожали коленки. И…

Почему так жарко?

«Ники».

Ники подошла к устройству на стене, похожему на очень старое радио. «Радио» целиком было окутано паутиной, а снизу горела крошечная зеленая лампочка.

– А́ртур? – позвала она в динамик.

А в ответ прозвучало:

«Ники, если ты слышишь меня, ответь».

Девушка осмотрела устройство и нажала на единственную кнопку снизу. Лампочка под динамиком изменила цвет с зеленого на красный.

– А́ртур?

«Ники!»

– Это действительно ты? – голос дрогнул.

«Ты в порядке?»

– Нет, – честно призналась она, взглянув на повязку под ребрами. – Я ранена, А́ртур. Мне кажется… у меня жар. Это нехорошо, да?

«Это Росс», – вмешался Нулан. – «Мы знаем, где ты. Оставайся на месте».

Девушка улыбнулась, неожиданно проговорив:

– Спасибо за свет. Этого здесь… очень не хватало.

«Не представляю, как ты провела там сутки», – сквозь треск динамик, едва слышно проговорил А́ртур.

Девушка перестала улыбаться.

– Сутки?

– Двадцать часов ушли на взятие поместья и восстановление электричества в шахте.

Ники ощутила, как будто бы жар стал выше.

Свет.

Радио…

А не мерещится ли ей все это? И стало страшно.

– А́ртур, знаешь что?..

«Что?»

– Я никогда не была под землей так глубоко и долго, – голос девушки снова дрогнул. Обняв себя руками, горячим лбом она коснулась устройства на стене. – Я не хочу остаться здесь навечно. Если я не разговариваю сейчас сама с собой, и ты меня действительно слышишь, найди меня. Ладно?

Лампы в коридоре вдруг погасли, и Ники вздрогнула.

Ее дыхание стало прерывистым и сильным…