— На заверения в вечной любви и признательности меня подталкиваете? — спросила Женя, начиная понимать, в кого Гришка и Лёшка уродились такими хитрецами. Видимо сыновья действительно стали реже появляться в родительском доме, раз энергичная оптимистка тётя Оля вдруг вспомнила о возрасте. — Мужья приходят и уходят, а дети и свекрови остаются навсегда.

— Вот и хорошо. — бодро откликнулась женщина и, напомнив к какому часу их ждут, попрощалась.

Так Женины планы изменились, и вместо Александра её пирожками предстояло угощаться Майоровым.

«Хорошо, что хоть Тоньку с собой не взяла… и голову помыла, а не просто под кепкой волосы спрятала. — недовольно поджала губы Женя. — Как можно было забыть, что у Андрея отношения?»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Увидев как в калитку дома Майоровых, забыв о правиле пропускать даму вперёд, входит бывший муж, а следом за ним уже знакомая ей Софья, Женя растерялась. После развода Гришин отец перестал вызывать у неё собственнические чувства, давно отвыкнув от мыслей о том, как и с кем он проводит свои дни и ночи Женя совсем не подумала, что женщина Андрея присутствует не только в его собственной жизни, но и в жизни Гришиных бабушки и дедушки.

За полчаса, проведённых в компании бывших свёкров и их младшего сына, Женя успела сделать пару уморительных фото важного Гришки в огромных резиновых сапогах и панаме с москитной сеткой. Хозяин этой экипировки — Виктор Семёнович в это время был занят мангалом, тётя Оля в кухне нарезала овощи, а Лёшка, проглотив уже три пирожка, рассказывал Жене, что тесто у неё пресное, капуста пересоленная, но чувствуется, что всё приготовлено с любовью, поэтому получилось вполне сносно.

Наверное, из-за этой мирной атмосферы Евгения подзабыла, что семейный сбор на шашлыки, подразумевал присутствие ещё некоторых личностей.

Подавив странный порыв, сбежать со двора в дом, чтобы отыскать в своей сумке туш и помаду, чтобы предстать в лучшем виде даже не перед старшим сыном Майоровых, а перед его спутницей, Женя ухмыльнулась.

«Кажется, о моём присутствии тётя Оля их не предупредила.» — сделала вывод она, увидев их удивленные и настороженные лица. И если Софья быстро сориентировалась и, растянув губы в улыбке, прижалась к боку Андрея, то сам мужчина был явно чем-то озабочен, а может даже и испуган.

«Я должна быть польщена или обижена, такой реакцией? — задалась Женя вопросом, приветственно кивнув и помахав ладошкой новоприбывшим. — Бояться — значит, уважают! Хотя чего им меня бояться, я же лапочка. Надо будет их пирогами с любовью накормить».

Всё настолько давно отболело, что Женя не исключала возможности завести не только приятную беседу с Софьей, но и приятельские отношения. Гришка к папиной подруге относился прохладно, поэтому она не вызывала у Жени материнской ревности, а значит, повода для вражды между ними не было. Но оказалась, так считала только сама Евгения.

— Что не так? — спросила она у бывшего мужа. Пока Софья в доме общалась с тётей Олей, Андрей топтался рядом с Женей, бросая на неё непонятные взгляды. — Хочешь меня о чём-то попросить или покаяться?

— Сначала покаяться, а потом попросить. — ответил Андрей, кажется, обрадовавшись проницательности бывшей жены. — Софья считает, что ты настраиваешь Гришу против неё и не разрешаешь им общаться. Поэтому она тебя… — замялся он. — немного недолюбливает. Но не обижайся на неё.

— Так я могу объясниться с ней, чтобы она так больше не считала. Даже не стану называть её глупой. — пообещала Женя, прикидывая, как лучше будет начать такой разговор и перевести эти нелепые подозрения в шутку. — И с чего она это только взяла?

— С того, что я ей об этом сказал.

— То есть это не она глупая, а ты тупой. — мгновенно сделала вывод Женя.

— А что мне оставалась? Гриша её никак не воспринимает, а она так старается ему понравиться. Заставить его с ней дружить я не могу, только против себя этим настрою. Не говорить же Софье, что она с детьми общаться не умеет. Это её обидит.

— Будто ты умеешь. — фыркнула Женя. — Нашему мальчику восемь лет, ему почти все девчонки не нравятся, не зависимо от их возраста и предпочтений в личной жизни.

— С твоей подругой Сашей он дружит. — напомнил Андрей.

— А она хороший человек, с чего бы ему с ней не дружить?

— А Софья, значит, плохой человек?

— Без понятия. О ней я знаю только то, что она общалась с Лёшкой, а потом сделала стойку на тебя и потихоньку завоевала.

— Никто меня не завоёвывал. Я мужчина, это моя прерогатива.

Женя могла бы многое ответить на это заявление. Напомнить, как сначала соседка уволокла его тёпленького к себе на ночь, а потом помощница буквально уломала обратить на себя внимание. Или обвинить его в том, что ему настолько важно оставаться хорошеньким в глазах окружающих, что он опять перекинул стрелки на Женю вместо того, чтобы серьёзно поговорить с сыном и со своей женщиной. Но на повестке дня были шашлыки, а не ссора бывших супругов.

— Повзрослей, Андрей. — посоветовала она и предупредила. — Если продолжишь свои россказни обо мне, как о грымзе, я с удовольствием ею для тебя стану.

Дальше развивать эту тему они не стали. Виктор Семёнович оповестил о готовке первой порции мяса, и на его зов все поспешили к столу.

За три часа с Софьей Женя не перекинулись и парой слов. В такой маленькой компании это должно было ощущаться неестественным, но на самом деле они даже не избегали друг друга, а каждая была увлечена общением на интересующие её темы. Но слова Андрея о том, что его подруга её недолюбливает, вынудили Женю напрячься, поэтому периодически она с самым дружелюбным видом поглядывала на Софью, надеясь, что та не захочет высказать ей при всех свои претензии.

Более двадцати лет назад Евгения смотрела с бабусей зарубежный сериал, в котором было целых две отрицательные героини. Ту, что постарше, увлечённая сюжетом бабуся называла «гадюкой», а младшую и красивую «профурсеткой». Тогда бабушкины ругательства казались Жене смешными и устаревшими. Но после того, как в её жизни появился Андрей Майоров, она вдруг их вспомнила и мысленно награждала этими званиями бывших девушек своего парня.

Когда парень стал женихом, а потом и мужем, думать о его бывших Жене было некогда и неинтересно.

А потом случилась такое значимое событие как развод, и профурсетки с гадюками снова вернулись в жизнь Андрея, но уже в качестве не бывших подруг, а нынешних. И девушка Софья автоматически была причислена к ним.

Себя Женя белой и пушистой не считала. Живя в патриархальном обществе и не имея на постоянной основе мужского плеча рядом, быть нежной и слабой дело не благодарное. Поэтому проявляющуюся иногда в себе стервозность она считала положительным качеством, а не недостатком.

Но несколько часов наблюдения за спутницей бывшего мужа заставили её пересмотреть свои взгляды.

Софья произвела впечатление любящей женщины. То как она смотрела, слушала и прикасалась к Андрею — всё было искренним и делалось из-за желания быть рядом, а не чтобы показать той же Жене, что мужчина занят. И это казалось удивительным, ведь вместе они уже второй год, и флёр влюблённости должен был сойти с глаз девушки, ведь за это время Андрей, несомненно, успел на раз накосячить, да ещё и не предложил ей официально перебраться к нему в квартиру. Возможно, даже оправдывая это тем, что не хочет смущать Гришу или злить бывшую жёнушку. Ну и кто после этого в этой паре профурсетка?

Виновато во всём возникшее вдруг чувство женской солидарности или же погожий денёк и вкусный шашлык так подействовали на Женю, но ей совсем не хотелось, чтобы Софья считала её злобной стервой. Правда, изменить чужое мнение о себе, не обвиняя Андрея, который пусть и не нарочно, стравливает бывшую жену и нынешнюю пассию, пока не получится.

«Вот так живёшь: ребёнка хорошим человеком растишь, с соседями здороваешься, добрые советы даёшь, как ответственный гражданин за собакой убираешь, дорогу в положенном месте переходишь, пирожками людей угощаешь, но всё равно для кого-нибудь будешь не самым приятным персонажем. — грустно вздохнула Женя, почувствовав дискомфорт при мысли о том, что она переоценивает себя, оправдывая или вовсе не замечай свои изъяны. — Какой меня видят «подходящие мужчины»?»