— И как она может так рисковать, переезжая с нашим ребёнком непонятно к кому?

— Ради любви женщина и не на такое пойдёт. Вот я же к тебе переехала, — ласково пробежалась пальцами по мужскому подбородку она.

— Ты меня хорошо знала, с семьёй моей знакома была. А Женя своего ухажёра никому не показывала. Я и Лёшке звонил, она когда-то ему обмолвилась, что кто-то у неё есть, но без подробностей. И маму она ни с кем не знакомила.

— Ты ещё и её маме звонил? — напряглась Софья.

— Причём здесь она? К Елене Женя обычно летом ездит, я про свою маму.

— Тётя Оля Жене чужая, и знакомить твоих родителей с каждым своим любовником она не будет.

Андрей знал, что говорить очевидную правду о том, что Женя для его семьи чужой никогда не станет, не нужно, и сказал другое:

— Каким любовником? Мы давно разведены, а в браке у неё никого кроме меня точно не было.

— Любовник и любовница это не те, с кем изменяют женам и мужьям, а те, с кем состоят в любовной связи, — объяснила Софья, повторив услышанное на приёме у психолога. — Эти понятия однокоренные любви, раньше так называли возлюбленных и влюбленных.

— Нет у Жени никакого любовника, — не согласился Андрей. Это слово он ассоциировал с рогами у мужа, а у него рогов не было и не будет. — Есть хахаль, который может стать сожителем.

— А я тогда кто? — привстав на локти и уперев в него взгляд сверху вниз, вдруг потребовала ответа Софья.

Андрей быстро сориентировался, что худшим вариантом станет определение — подруга и сожительница, а лучшим — невеста и будущая жена, и выбрал самое оптимальное и безопасное.

— Ты моя любимая, — сказал он, притянув девушку к себе, принялся целовать и этим закончил обсуждение, ставшее неудобным.

Женин сон был спокоен, но не крепок, потому что глаза она открыла через несколько секунд после того, как телефон стал сигналить о входящем вызове.

— Ты дома? — услышала она, ответив на звонок.

— Да.

— Спишь? — последовал новый вопрос после недолгой паузы.

Через минуту створки лифта открылись на Женином этаже, выпуская Руслана. Стоя в дверях, она следила за мужчиной, но опрятный вид, уверенные движения и ровная походка опровергали нетрезвое состояние, которое Женя у него заподозрила.

Самостоятельно разувшись и сняв пальто, Руслан прошёл в кухню, не включая свет, умылся и, вернувшись к наблюдающей за ним из коридора Жене, устало прислонился к стене.

— А почему ты сначала на телефон позвонил, а не сразу в домофон? — полюбопытствовала она.

— У него звук противный, от такого просыпаться неприятно.

«Зачту это за проявление заботы».

— Если выдержишь душ, то в спальне ляжешь, а если нет, тогда на Гришкином диване перекантуешься.

Душ Руслана немного взбодрил, поэтому вместо того, чтобы сразу забраться к Жене под одеяло и вырубиться, он прошёлся по квартире, выключил в коридоре свет, пожелал спокойной ночи таксе и только после этого появился в спальне.

С полотенцем вокруг бёдер забираться к Жене он не стал, а лёг ниже и поверх одеяла, поэтому его голова оказалась на уровне её плеч.

В темноте и тишине Руслан думал о том, какая она умница. Не спрашивает, зачем он припёрся к ней среди ночи, будто чувствует, что ответа у него нет… Вот не зря он полюбил именно её!

«Конечно, тут есть и моя заслуга, — признал он. — Практически не пьянею и умею себя контролировать».

Забавно, что Женя тоже думала о контроле и алкоголе. На пьяного Руслан не походил, скорее его молчаливость указывала, что вечер, который должен был пройти интересно, не задался, ведь будь он навеселе, то ещё в дверях сделал или ляпнул бы что-нибудь, что можно было бы ему припомнить наутро.

А потом Руслан снова подумал вслух:

— Ты у меня замечательная… А твой бывший муж идиот. Зачем лезть на соседку, это же палево.

Одиноким вечером, посвященным себе любимой, Евгения насладилась, и, несмотря на ночное пробуждение и гостя, который его вызвал, её благодушное настроение сохранилось. Поэтому она не обиделась на постановку вопроса, заключающуюся не в том, что изменять плохо, тем более такой замечательной женщине как она, а в том, что глупо так подставляться. И поскорее укладывать спать мужчину она не стала, а решила поддержать беседу с нетрезвым Русланом, ведь у неё и самой были вопросы, на которые в этом состоянии он ответит более откровенно.

— Меня не было несколько недель, созванивалась я с Андреем только для того, чтобы рассказать о папе и поныть, как меня всё это расстраивает. На похороны он поехать не смог из-за работы, но вечером выпил лишнего, заскучал, взгрустнул и, когда ему предложили найти утешение и расслабиться, просто сделал это. А о том, что это измена, после которой будут последствия, он тогда вряд ли думал, — озвучила свою точку зрения Женя. У неё было много времени на обдумывание той ситуации и по истечению нескольких лет, стало гораздо проще воспринимать случившееся, потому что всё уже отболело, и Андрей перестал быть родным. — А ты не идиот и действовать так неосмотрительно не стал бы?

— Не стал бы. Семья это силы, время, деньги, — перечислил странноватые компоненты Руслан. — Похерить всё из-за разового секса на стороне будет страшным бзр… берза… тьпу! Без-рас-суд-ством, — не сразу смог выговорить мужчина и, похоже, решив, что Женя могла не понять его высоко слога, упростил. — Это будет идиотизмом.

— А что думаешь о нравственной составляющей? — подтолкнула она его к дальнейшим размышлениям. — Муки совести и страх разоблачения.

— Скорее страх получить ответочку.

— Думаешь, я изменю тебе в ответ? — удивилась Женя и, вытянув руку, нащупала мужское предплечье.

— А при чём здесь ты? Это о других, у нас то всё будет как надо: я верный муж, а ты обожающая меня жена, — ответил Руслан, накрыв её ладонь своей.

— Значит, никаких измен?

— Только так, — категорично проговорил он, а потом снова пустился в рассуждения. — Я сегодня с другом говорил, у него в моём возрасте уже три бывшие жены имелись.

— У Олега их только две, — перебив, насторожилась Женя, вспоминая, не было ли в последнее время в поведении подруги признаков разлада в молодой ячейке общества.

— У меня есть ещё один друг, — успокоил Руслан и приподнял её руку к своим губам, чтобы оставить щекотный поцелуй в центре ладошки. — А у меня никого не было, можно сказать, что я себя хранил для чего-то особенного. Так что ты меня цени и не обижай.

Указывать на то, что вместо жён он обзавёлся кучей бывших подружек, случайные встречи с которыми могут произойти по всему городу, Женя не стала.

— Ты сокровище, а я счастливица, — признала она. — И раз мы заговорили о ценностях, какой твой постоянный ежемесячный доход?

Теоретически Руслан мог быть ещё слишком пьян, чтобы сразу собраться с мыслями и чётко озвучить сумму, но Женя больше склонялась к тому, что в любом состоянии он остаётся скрытным и хитрым, чтобы прямо назвать цифру, равную его среднему доходу. Вместо честного ответа мужчина сказал, что уже думал об этом и всё подсчитал.

— На мебель и мелочи, связанные с переездом, наличка есть, и на свадьбу с отпуском я уже деньги выдернул…

То, как уверенно он произнёс «свадьба», словно это вопрос давно решенный, заставило Женю ощутить несколько эмоций. Первым было возмущение, ведь толком с ней об том не говорили и официальное предложение не делали, но это всё было напускным и происходило не из-за реального негодования, а из-за её любви противоречить. Вторым она почувствовала радостное смущение, пусть на колени с кольцом перед ней не вставали, но и того, что для Руслана свадьба ни что-то гипотетическое и призрачное, а неоспоримый факт, расходы на который он берёт на себя, льстило её самолюбию. С Андреем они были молоды, влюблены, жили вместе, и свадьба была чем-то само собой разумеющимся. А вот в зрелом возрасте и в статусе «разведёнки с ребёнком» встретить того, кто сам бы подписался на официальный брак, можно считать большой удачей. Но приписывать всё заслугам госпоже удаче Женя не стала, они с Русланом и сами неплохо поработали. Она, как всякая уважающая себя женщина, была в меру хороша, умна и несколько эксцентрична, поэтому хоть допуск к телу дала, но на шею не бросилась. А он пусть и не сразу, но разглядел в ней сначала кандидатку на должность матери его наследника, а потом понял, что хочет её не для возможного потомства, а для себя самого.