В тишине Евгения отчётливо услышала, как открылась дверь в домик, а потом внутрь ввалилось сразу несколько человек, громко что-то обсуждая. Убедившись, что Егорка не проснулся, она вышла из комнаты, чтобы сказать что-то возмущённое в духе: «Мало того, что вы развлекаетесь без меня, пока я свой родительский долг за двоих исполняю, так ещё и решили делать это поближе, чтобы ребёнка разбудить и меня подразнить?». Но ничего сказать не успела, потому что пришедшие по очереди заговорили с ней первыми.

— Не уследил я, — покаялся Олег.

— Ты только не волнуйся, перелома нет, челюсть и рука целы, — отрапортовала Саша.

— В жопу такой отдых, — объявил Руслан.

А после Жене поведали о том, как выяснилось, что унылая блондинка Даша не такай уж и унылая раз смогла настолько вскружить голову молодому джигиту, что после того, как она вдрызг разругалась с ним, он всё равно прискакал за ней.

— А чего он к тебе её заревновал? — спросила мужа Женя.

— Это случайно вышло. Он на Серёгу кинулся, но тот отшатнулся, а Руслан наоборот вперёд выдвинулся, — ответила за него Саша. — Только непонятно зачем.

— Кто-то меня позвал, — буркнул Руслан.

— Никто тебя не звал. Все притихли, а Даша крикнула имя этого парня. Рус-там.

— Тащи свою мазь от синяков, — сказал он Саше, оставшись при своём.

Утром на завтрак Руслан не пошёл, впрочем, как и большинство остальных, позволивших себе вчера выпить лишнего.

Дамы за столом говорили об уехавшей в ночи со своим взрывным другом Даше, больше всех возмущалась Лена Кириенко, считающая, что устроившие дебош должны были сначала извиниться, а уже потом сбегать, сгорая от стыда.

— Как Руслан? — спросила у Жени Ольга.

— С ситуацией его усмиряет то, что удалось ударить в ответ.

В обед решили разжечь настоящий костёр, пожарить шашлыки и сварить уху. Правда такое развлечение проходило за отдельную плату, но в последний день отдыха решили не экономить, хоть и понимали, что можно было сделать это бесплатно, просто отъехав от турбазы на пятьсот метров.

Руслан и Женя в готовке не участвовали, сидели на накрытом пледом брёвнышке, наблюдая за сыном, который держать за них руками стоял на ножках.

— Удобно, что пока не ходит, — обратился к ним Влад, закончивший разговаривать по телефону с дочкой. — Всегда знаешь, где твой ребёнок.

Они с Леной были самой взрослой парой, а их дочь Яна на год старше Ильи Адоева.

— Ты забыл, как дети быстро ползать умеют, — подала голос его жена. — Егор говорить не пытается? Янчик в девять месяцев первые слоги выкрикивала, за нами повторяя.

— У нас собака, Егор предпочитает повторять за ней, — сообщила Женя к недовольству Руслана.

За следующие десять минут его настроение не улучшилось, ведь Влад и Лена стали вспоминать, как ещё до года Яна начала показывать, что из неё вырастит умная и талантливая девушка, и пока ничего из того, что они перечисляли, Егор Русланович не умел.

— Ему только идёт девятый месяц, ещё всё впереди, — закончил Руслан обсуждение детских талантов, когда его жена унесла ребёнка, у которого по расписанию должен был начаться дневной сон.

Ближе к вечеру пришло время прощаться. Руслан закончил переносить вещи в машину, когда Женя благодарила разлюбезного администратора.

— Чего он тебе так в глаза заглядывал и улыбался? — усадив сына в автокресло, занял переднее пассажирское место мужчина.

— Я ему понравилась.

— Яйца подкатывал, зная обо мне и Егоре? Мне с ним поговорить?

— Нет, — усмехнулась Женя. — Просто не молчал, видя, что я хорошо выгляжу. Он приятный молодой человек.

— Я бы мог с ним потолковать.

— Конечно, любимый.

— Издеваешься?

— Нет, — заверила Евгения. — Если кто-то спросит, что с лицом, можем говорить, что ты защищал мою честь.

Гришу ещё днём Андрей привёз домой, и мальчик забрал у Натальи Тоньку, поэтому им оставалось только доехать, подняться в квартиру и окунуться в привычную атмосферу с заботами, связанными с детьми, собакой и домашними делами, по которой успели соскучиться за время отдыха компанией.

Как хорошо вернуться домой!

Отлежавшись два дня дома после интенсивного отдыха, Руслан начал ездить на работу, потом Гришины каникулы закончились, и Женя снова окуналась в материнские будни.

В начале апреля перед второй годовщиной свадьбы родителей Егор сделал первые шаги, а в свой день рождения от неуверенных шагов сразу перешёл на бег. Отца и старшего брата его косолапые пробежки смешили, а вот Женя, вынужденная постоянно следить за ним, и Тонька, которую он выбрал объектом своей охоты, ничего забавного в этом не находили. Немного примеряло Евгению с этим то, что первым словом младшего сына было «Мама». То есть на самом деле он выкрикивал: «Ма-ма-ма», но все дружно расценили это как «мама».

В июле начался период травм.

Первой стала шишка на лбу. Егор хорошо разогнался, но промахнулся мимо дверного проёма и стукнулся головой о стену. Потом был небольшой термический ожог на пальчике, когда ребёнок повторяя за отцом хотел размещать его горячий кофе, но вместо ложки сунул в чашку свою ручонку. После случился порез уголка губ о фольгу от шоколадки, которую он нашёл в Гришкиной комнате и решил облизать. Больше всего шума вызвали сразу три короткие царапина на детской ножке, оставленные таксой.

— Надо её наказать, — настаивал Руслан. — Запретить к нему подходить или моей маме отдать на время.

— Нет, — просто ответила Женя.

— Я отец и имею право голоса! — хоть как-то высказал он недовольство, вызванное тем, что следующими словами после «мама» были: «дай» и «на», а не «папа».

— Я ему говорила её не трогать, пальцем грозила, объясняла, что будет больно, а он всё равно попытался её поднять, схватив за уши, а она, вырываясь, наступила ему лапой с выпушенными когтями на ногу. Он сам виноват.

— Он ещё маленький, нужно защищать его, а не собаку.

— Егору идёт второй год, пара учиться понимать, что можно делать, а что нельзя, — стояла на своём Женя.

В том, что в своё время они заинтересовали друг друга в сексуальном плане, не было ничего необычного. То, что они смогли ужиться на одной территории, и Руслан нашёл общий язык с Жениным сыном, а она с его мамой, тоже не было чем-то невероятным, пусть для этого им и потребовалось приложить усилия. То, что успешные отношения, задумавшиеся как партнёрские, стали основываться на взаимной привязанности и любви, было логичным, ведь если людям хорошо друг с другом, и они смотрят в одну сторону, то чувства обязательно возникнут. Беременность и рождение общего ребёнка, казалось, сблизило их ещё больше, все трудности преодолены, возникающие споры и мелкие обиды не перерастали в скандалы, а были лишь поводами спустить пар и поупражняться в ехидстве и язвительности. Острые углы вроде вопроса денег и ревности и подводные камни в виде пагубных зависимостей или неприятия родственниками и друзьями Руслан и Женя избежали. Кто бы мог подумать, что поводом для того, чтобы не разговаривать после ужина и в первый раз уснуть, не обмолвившись словом и не коснувшись друг друга каждый на своей стороне кровати, станет разногласие в вопросе наказания собаки?

Проведя весь день с активным сыном, Евгения быстро уснула, а вот Руслан ещё успел немного попыхтеть, лёжа в темноте и непривычно ощущая себя в собственной постели, свесив с края кровати руку, которую обычно устраивает на теле жены.

«Некоторым дела нет, как там жена с детьми справляется, живы и ладно, а я ей помогаю, интересуюсь, но вместо признательности меня затыкают, — мысленно сгущал краски мужчина. — Егор её мамой назвал, потому что я ему постоянно говорю, кто она, и никакой благодарности!»

Не исключено, что в своих подпитываемых раздражениям, а не здравым смыслом размышлениях на грани сна и яви он мог дойти до вывода, что Тонька Жене дороже Егора, ведь с ней она живёт намного дольше. И это разногласие могло остаться в их браке надолго, то утихая, то разгораясь, пока сын будет расти и взрослеть, но тут ребёнок в своей кроватке резко дёрнулся, зашелестел одеялом, покряхтел и решил всплакнуть.