Только оказавшись у квартиры и увидев коляску, Андрей задумался о том, что о своём визите стоило предупредить не только Гришу. Но он уже приехал, поэтому ему не оставалось ничего другого, как сказать сыну, открывшему дверь:

— Ничего себе! Когда ты успел стать ростом с целого четвероклассника?

— Когда закончил третий класс! — разулыбался мальчик.

«Получается, сегодня праздник и у Гришки, — дошло до Жени. — Значит, буду гостеприимной с его отцом».

Когда твоя женщина кормит грудью вашего с ней ребёнка, нужно думать о чем-то возвышенном и ощущать одухотворённость, предполагал Руслан. Прожитые годы сделали его циничным и жёстким, но в некоторых аспектах, связанных с отношениями между близкими людьми и семейным укладом, он остался наивным мальчишкой, этим и объясняются его несколько наивные представления, которые и вынуждали его чувствовать себя странно из-за атакующих его мыслей и позывов.

Вместо радости за сына, питающегося самым полезным и правильным, увеличившаяся грудь жены вызывала у него желание проверить её на упругость и взвесить в своих ладонях. И пока хорошие отцы считают месяцы жизни своих детей, Руслан отсчитывал недели. Девять недель они с Женей должны жить как брат с сестрой, чтобы без опасных дня её здоровья последствий заняться сексом. Он знал, что из обозначенного ими срока прошло четыре недели и два дня, но упустил, что его сыну сегодня исполнился месяц.

«Я шикарный муж, — приободрил себя Руслан, по дороге домой заехав в магазин и купив торт. — Помогаю, не смотрю по сторонам, и хочу свою жену».

А оказавшись в квартире, помимо той самой жены, двух детей и таксы застал в кухне постороннего мужика. Объективно, Гришин отец не совсем уж посторонний, но точно мужик. А когда тебе только и остаётся, что облизываться на любимую женщину, видеть рядом с ней кого-то, кто не просто когда-то с ней спал, но и имел на неё такие же права как ты, неприятно до зубного скрежета.

Женя с Андреем приветствуют Руслана, он кивает, прячет торт в холодильник и совершает свой привычный ритуал, с тех пор, как привёз из роддома младенца: по пути в ванную снимает пиджак или другую одежду, тщательно моет руки, и идёт к ребёнку. Егор и Гриша обнаруживаются на диване в зале, первый лежит на пелёнке, второй сидит рядом.

— Чего притихли? — интересуется мужчина, беря спокойного сына на руки.

— Мама с папой решают, насколько я молодец.

— И насколько?

— Последняя четверть и годовая без троек.

«Нужно похвалить», — сообразил Руслан, переняв от Жени пару воспитательных фишек родителей, но вместо этого уточнил:

— А когда-то были тройки?

— Не было, — признал мальчик. — Учиться всё сложнее, и уроков у меня больше, а оценки не ухудшились. Я точно молодец, а мама поставила невыполнимое условие.

— Какое условие?

— Чтобы было ни больше двух четвёрок, — пожаловался он. — Не получить мне самоката, один папа маму не переубедит. Может, ты ей скажешь? А я тебе иногда покататься буду давать.

Руслан не соблазнился возможностью кататься на самокате, но решил, что итак проявил максимум деликатности, позволил постороннему мужику шушукаться на кухне с его женой.

— … То, что у меня появился ещё один сын, не значит, что я захочу рисковать первым. Запасных детей у меня нет, они мне оба нужны, — услышал мужчина голос жены, оставив Егора с Гришей и подойдя к кухне.

— Он же не будет по трассе между машин под шестьдесят километров гонять, — всплеснул руками Майоров.

— На придомовой территории он на нём много не наездит, ему тут даже им похвастаться не перед кем будет, — не уступала Женя. — Гришка захочет по тротуарам погонять. А там или сам упадёт, или толкнёт его кто-нибудь. Народ у нас велосипедистов и мам с колясками с трудом терпит, а уж самокатам дорогу точно уступать никто не станет.

— Я ему его уже пообещал, — покаялся бывшей жене Андрей и обратил свой взор на вошедшего нового мужа, будто ожидая его поддержки.

— Лето мы в городе проведём, интересного отпуска у него не получится. Пусть самокату радуется. Можно сказать, что он будет подарком ко дню рождения, если боишься разбаловать, — высказал своё мнение Руслан.

— Через год Гришка о самокате и не вспомнит, ведь появится что-нибудь модное, или он решит, что хочет взрослый велосипед с большими колёсами. А на десятилетие мы ему телефон подарим, а то этот весь в царапинах и заряда на день хватает.

— Я сам решу, что сыну подарю, — заартачился Майоров. — То есть мы с Софьей решим.

Руслан был согласен с ним, но мудро помалкивал, в отличие от Жени, желающей доказать свою правоту.

— Мы говорим не о пластмассовой игрушке в пару килограммов. Он хочет большой электросамокат. Я смотрела, хороший, с расчётом, что Майоровские гены проснутся, и Гришка с меня ростом и весом станет, в тысяч двадцать выйдет со шлемом и другими примочками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Двадцатка за одно лето покатушек — дорого, — разумно признал Андрей, хоть потребность быть добреньким папочкой никуда не делась. — Но что-то подарить ему нужно.

— Я свожу Гришу в парк аттракционов. Возьму с собой Сашу и Пашку, чтобы они катались с ним там, где я боюсь. Целый день горок и сладкого попкорна — и вот я лучшая мама на свете.

— А мне что делать?

— Вы с Софьей сами решайте, — убедившись, что электросамокат сыну не грозит, сняла с себя ответственность Евгения.

Крыть Майорову было нечем, но молча он не ушёл, ведь выходя из кухни, заметил Гришу с младенцем.

— Покажите, кто у вас получился? — спросил он, обращаясь к молодому отцу.

С приступом беспричинной ревности Руслан к этому моменту справился и гордо продемонстрировал Егорку, уже не напоминавшего того сморщенного детёныша, которого он привёз из роддома.

— Гриша поначалу тоже на меня походил, а потом всё куда-то подевалось, — сказал ему Андрей, полюбовавшись на младенца.

Это был первый раз, когда кто-то посчитал, что ребёнок похож на отца.

А вечером в квартире устроили праздничное чаепитие, позвав Наталью и Михаила Харитоновича на торт.

В июле в жизнь супружеской пары вернулся секс. Сначала он напоминал больше какое-то упражнение, с разрядкой для мужчины в конце, чем полноценное занятие любовью. К августу Руслан снова изучил тело жены, чуть подправил схему действий, выучив, что нужно сделать, чтобы усилить её возбуждение, и когда закрыть рот поцелуем, чтобы стоны не потревожили сопящего младенца.

А за две недели до начала учебного года Женя объявила о своей поездке на малую родину.

— Зачем? — спросил Руслан.

— Маму проведаю, за грибами съездим, порыбачим. Лето почти прошло, а у нас никаких заготовок и консерваций нет.

— А я?

— У тебя тётя Наташа в помощницах, четыре дня без меня продержитесь.

Мужчина смог остановить рвущееся из него детское восклицание «Ты нас бросаешь?» и поинтересовался, ограничено ли строгим регламентом количество тех, кто может навестить Елену.

— Нет. Просто одна я с детьми не поеду, это же будет ад на колёсах. Возьму Егора только в комплекте с тобой, если сможешь организовать себе выходные дней на пять.

Руслан не боялся остаться с сыном один, даже без помощи матери он бы продержался неделю, хоть и пришлось бы отложить пару встреч, если бы не нашлось няньки на несколько часов в день. Пусть холостяком и одиночкой он был намного дольше, чем семьянином, но выбирая между привычным бытом в комфортабельной квартире, в которой без Гриши с Женей станет гораздо тише, и семичасовой поездкой в машине с детьми с последующим пятидневным постоем в доме тёщи и сельскими развлечениями, мужчина как ни странно предпочёл второе.

Остановки пришлось делать каждый час. Перекусы, походы в туалет и смена подгузника — дорога растянулась на девять часов, в середине пути Гришку неожиданно укачало, а таблеток от тошноты у них с собой не было, а последний час дороги Егор верещал, не переставая. Это действительно был ад на колёсах. Но Руслан справился.