— Я тёте Наташе не звонила, у стариков иммунитет слабый, а она и так Гришку навешала, с тобой ей лучше не контактировать. Пожалуйста, отдыхай и следуй графику приёма лекарств. Если бульон допивать не хочешь, есть оладьи. Съешь хотя бы один, чтобы желудок начал работать, и от таблеток не было тошноты.

Мужчина заикнулся о работе, но был остановлен поцелуем в лоб, благодаря которому Женя сделала вывод о повышенной температуре.

— Будет верхом идиотизма попасть в аварию из-за притуплённой реакции, или упасть от жара в обморок в конторе на глазах у подчинённых, которые могут продержаться пару дней и без тебя, — объяснила она очевидное, прежде чем попрощаться.

Евгения старалась сдерживать раздражение и злость из-за того, что всё как будто разом навалилось, доказывая, что в её возрасте надеется на то, что новое замужество принесёт что-то больше, чем бытовуху, которыми запомнились последние годы в прошлом браке, наивность, граничащая с глупостью. Она не передумала выходить замуж, не разлюбила Руслана, не разочаровалась в совместной жизни, но расстроилась, погрузившись в заботы.

Руслан лечился, питался и делал всё, чтобы скорее попрощаться с ощущением болезни и слабости, и уже после обеда, ощутив прилив сил, доказывающий правильность его действий, решил выйти в мир.

Первую неделю каждого месяца мужчина ходил в салон на соседней улице, где удивительно молчаливая для своей профессии женщина убирала сантиметр длины, сохраняя его привычную причёску уже лет шесть как. Он не помнил, чем руководствовался, когда перенёс запись с прошлой недели на этот вторник, но отменять поход к проверенной парикмахерше во второй раз не собирался. Жених не собирался быть «заросшим» в день своей свадьбы, а раз забиться в угол и умереть ему больше не хочется, то нужно потихоньку возвращаться в колею.

Как взрослый и самостоятельный человек, Руслан в отличие от Гриши не был обязан строго выполнять Женины указания. И всё же отпихивая таксу, мешающую ему обуваться, он думал о том, что до салона дойдёт за пять минут, машина не понадобиться, и будет сидеть в кресле, а не работать, а значит, ничего того, отчего Женя его предостерегала, делать не станет.

Мужчина проветрился, привёл причёску в порядок, на обратном пути зашёл в магазин, пусть и усталый, но довольный вернулся домой, принял таблетки и с чистой совестью прилёг отдохнуть.

К приходу Жени большой и маленький мужчины в четыре руки приготовили ужин из жареного мяса и салата. Будучи мудрой женщиной, она расхваливала еду, отметила стрижку, не задавала вопросов о том, не забыл ли Руслан о лекарствах, и не прокомментировала то, что он стал шмыгать носом.

И её мудрость была вознаграждена, когда опять устроив себе постель на диване, она принесла своему мужчине в спальню спрей для носа и салфетки.

— Облажался я, — покаялся ей Руслан, сидящий на кровати с поникшей головой. — Температура не поднималась, кашель почти прошёл, вот лыжи и навострил, чтоб ты с не образиной лохматой расписывалась, а с…

— Сопливой образиной?

Оценив иронию, он усмехнулся.

— Эта неделя должна была быть совсем другой. В понедельник я бы с Олегом и Нуриком устроил проводы в семейную жизнь в сугубо мужской компании с сигарами, картами и коньяком. Во вторник мы бы с Гришей остались дома, а ты развлекалась с Сашкой или ещё кем-нибудь. Пила вино и перемывала мне косточки, а ночью я бы пал жертвой твоих хмельных домогательств, а потом уложил тебя спать. Среда — контрольный день. Я хотел поехать в ресторан и пересечься в городе с кем-нибудь из гоп-компашки ведущих, но теперь внушение придётся делать по телефону, — рассказывал о том, как планировал провести последние дни Руслан. — А четверг — знакомство с Еленой, которая с первого взгляда мной очаруется, и последующий ужин, где наши мамы наперебой делятся восторгами по поводу свадьбы.

Ничего особенного мужчина не сказал, но Евгения почувствовала, как тёплая волна смывает копившееся раздражение. Её изначально забавляло то, как Руслан относится к предстоящей свадьбе.

Когда ещё в детстве сталкиваешься с тем, что развод — это не расплывчатое понятие, случающееся у посторонних, а переживаешь его на примере своих родителей и всю жизнь предпочитаешь лёгкие и ни к чему не обязывающие связи, то уважению к узам брака взяться неоткуда. Поэтому его такое основательное, ответственное и в то же время трепетное отношение к ритуалу бракосочетания было неожиданным.

Даже в упоении влюблённости в Андрея, Женя понимала, что замуж он её зовёт, потому что это логичное продолжение их отношений, а не потому что яростно желает дать ей свою фамилию и каждый день любоваться свидетельством о регистрации брака, подтверждающее их взаимные чувства. А ведь Майоров, видя пример любви и взаимоуважения своих родителей, мог бы с большим почтением относиться к собственным супружеским обязательствам вроде честности и верности по отношению к жене.

«Андрей с Софьей два года, это уже давно не интрижка, значит, на своих ошибках научился. Да и не рискнёт он родителей разочаровывать ещё одним загулом. Софья опять же барышня с амбициями, и вместо слепого доверия наверняка держит руку на пульсе, — промелькнула мысль у Жени, и тут же забылась. Пусть от прошлого опыта и бывшего мужа, с которым на всю жизнь связана общим ребёнком, никуда не деться, но она больше, чем чья-то бывшая жена и не доживает свой век, а наслаждается каждым днём. У неё впереди ещё половина жизни, которую она намерена провести с любящим её сегодня сопливым и разбитым, а в пятницу, хочется верить, здоровым и собранным мужчиной.

— Это был отличный план, — проговорила она, в сентиментальном порыве обняв Руслана, который повернул голову, ощутимо вжимаясь тёплым лбом в её живот, и соединил руки у неё за спиной, отвечая на объятие. Он мог ещё долго так просидеть, прикасаясь через ткань ночнушки губами к её мягкой коже, а может и уснуть в таком положении, но Женя хоть и перенесла часть своего веса на плечи жениха, стоять устала. Уходить спать одной в зал ей не хотелось, поэтому о том, что болеть она себе может позволить только после того, как покрасуется перед приглашенными гостями, Женя напомнила не только Руслану, но и себе самой.

Среда.

В первой половине дня Руслан сделал все запланированные звонки, а потом из школы пришёл Гришка, и они стали обсуждать свадьбы. Ребёнок ещё помнил впечатления от торжества Адоевых и интересовался, чем его удивят в этот раз.

— А шары будут? У Саши были обычные, их можно было как мяч пинать, а есть летающие, они со специальным воздухом, если его вдохнуть — будешь смешно говорить.

— Будут шары с гелем, — пообещал мужчина, сделав мысленную пометку.

— А торт?

Обсуждая праздничное меню, они переместились в кухню, где мальчик пообедал, а Руслан без аппетита запил таблетки чаем с лимоном и мёдом. С меню разговор перешёл к украшениям стола. Раньше мужчина бы не смог, да и не захотел поддержать беседу на такую тему, однако к организации собственной свадьбы он подошёл серьёзно и был в курсе всех деталей.

Но вот как от вялой болтовни они перешли к делу, Руслан так и не понял, и сам был удивлён, услышав Женино восклицание:

— Ничего себе!

Гришка сам объяснил всё маме, а заодно и растерянному мужчине.

— Я дядю Руслана научил журавликов делать. А когда бумага для оригами закончилась, мы из салфеток лебедей делать попробовали.

— Тут же их штук сорок, — прикинула Женя, окинув взглядом пол и столик, где гнездились бумажные птицы, и строго спросила у сына и сидящего рядом с ним на диване Руслана. — Сколько времени вы на это потратили?

Гришка тут же утопал в свою комнату, вспомнив об уроках, а Руслан со стоном разогнулся, осознав, что несколько часов провёл, склонившись над низким журнальным столиком.

Теперь помимо уже привычных симптомов у него болели спина и глаза, ведь днём свет они не включали, и к этому моменту в комнате успело потемнеть, а, следовательно, приходилось напрягать зрение, складывая зачем-то стаю бумажных пернатых.