Никаких важных дел на этот день у Руслана запланировано не было. Позавтракав, он побродил по квартире, наслаждаясь тишиной, потом подышал воздухом на балконе, снова вернулся в кухню, доел блины, вымыл тарелку с крышкой и поменял воду в собачьей миске.

От звонка Жене с вопросом о том, где они загуляли, мужчина себя останавливал.

«Будто я не разрешаю хорошо проводить им время без себя. Другие жён с детьми оставляют, а я себе такую нашёл».

Руслан перед переездом уже пообещал Грише не обижать его и Женю, и не представлял, что ещё может сделать, чтобы мальчишка без проблем принял новые вводные. Зато он хорошо представлял, с кем, где и как они с Женей отпразднуют бракосочетание. Поэтому, когда в замке входной двери заскрежетал ключ, мужчина сидел на диване, а на столике перед ним был стандартный лист А4 с двумя колонками. Вторая состояла из одного числа — одиннадцать. А первая содержала тридцать фамилий, рядом с некоторыми из которых были поставлены знаки вопросов.

— Вставай медведь, весна пришла! — разувшись, крикнула Женя вглубь квартиры на случай, если Руслан проспал до полудня.

Разговор с Гришей прошёл не так, как она представляла. В её плане не было вопроса о беременности, зато были заверения в том, что никто и никогда не займёт его место в материнском сердце, а ему самому совсем не обязательно любить Руслана. Если бы Гришка заупрямился, коварная Женя собиралась сыграть на сыновней привязанности, попросив попытаться принять Руслана, чтобы сделать её счастливой. Завершиться беседа должна была договором, что если Грише хоть что-то не понравится, то он немедленно об этом говорит, и они либо разбираются, либо сразу съезжают. Но ребёнок отвлекся от темы свадьбы на вопрос, что должен уметь старший брат, и Женя сочла правильным позволить ему говорить о том, о чём ему интересней, ведь главная цель была достигнута. О том, что мама собирается выйти замуж за Руслана, сын услышал, и сильного негатива у него эта информация пока не вызвала, поэтому Евгения посчитала, что всё прошло удачно, и была полна энтузиазма.

В квартире она, подмигнув, улыбнулась выглянувшему в коридор мужчине и протанцевала в кухню. Гриша же послал ему странный взгляд и, молча, прошёл мимо него. Руслану оставалось только пожать плечами и вернуться к списку гостей.

— У меня есть условия, — прозвучало через несколько минут. Задумавшись, он не заметил то, как рядом появился мальчик. Между ними был только журнальный столик, над которым мужчина склонился, из-за чего их лица оказались почти на одном уровне.

— С задачкой помочь?

— Нет, я про жизнь нашу, — ответил Гриша и нахмурил брови. — У меня есть настоящий папа, дядя Руслан. Воспитывать и ругать можно только родителям. Вы будете маме мужем, но не папой мне.

«Женя дождалась подходящего момента», — понял Руслан. Говорить ребёнку правду о том, что он и не хотел становиться ему отцом в полном смысле этого слова, не стоило. Руслан и до звания отчима пока не созрел, поэтому почувствовал, как с плеч свалилась может и не гора, но ноша ощутимая.

— Буду просто дядей Русланом. А сколько ты весишь?

— Не знаю, а мой рост сто семнадцать сантиметров, но это ненадолго, скоро ещё вымахаю. Хотите меня поднять?

Вопрос о весе мужчина озвучил случайно. Теорий о взаимосвязи веса отдельного человеческого детёныша и груза ответственности за него же он не строил и страстного желания таскать мальчишку на руках не испытывал, но с дивана поднялся.

Прибежав на визг, смех и лай, Евгения увидела звонко хохочущего сына, расправившего руки в полёте. Руслан, вцепившись за пояс его джинсов на спине, кружил Гришку, а такса прыгала у ног, пытаясь поймать пролетающего над ней мальчика. Хоть происходящее и вызывало вопросы, она ничего не спросила.

«И это тот самый наглый и бесцеремонный тип в костюмчике, с которым я провела ночь из-за того, что Адоев не поскупился на вино одним летним вечером, — сравнила Женя мужчину из прошлого и того, кто, улыбаясь, раскручивал вокруг ребёнка, не обращая внимания на шум и мешающуюся под ногами Тоньку. — Облагораживается помаленьку».

В ту субботу о свадьбе и её значении разговоров больше не велось.

Когда в воскресение Гриша ушёл на тренировку по футболу, Руслан с Женей уже вместе засели за список гостей.

— А что значат знаки вопросов?

— Жён и постоянных подруг нет, но могут привести с собой кого-нибудь.

— Плюс один как у наших мам?

— В смысле?

— Я свою маму жду с учётом Валентина. Сразу ей сказала, приезжайте вдвоём и живите на старой квартире в своё удовольствие столько, сколько нужно, — сообщила Женя. — У тёти Наташи есть сердечный друг Михаил Харитонович. Ты ведь не хочешь вынудить её идти в ресторан одну?

Руслан не стал спорить, но она ещё никогда не видела такого выразительного закатывания глаз.

— У тебя есть тринадцать холостых друзей? Я буду для них ушлой бабой, которая заставила тебя уйти из клуба, стареющих ловеласов.

— Звучит как название кружка в доме престарелых. Это старые приятели, компаньоны и нужные люди, отношения с которыми будет не лишним поддержать. Подарки вещь приятная, но я рассчитываю отбить потраченное на свадьбу и другие издержки за счёт укрепления связей с последующим расширением клиентской базы.

— Тогда у меня будет ещё одна гостья — бывшая работодательница Эльвира Александровна. Я почти четыре года назад от неё ушла, но мы периодически общаемся. Умная и яркая женщина, даже интересно, что она о тебе скажет, — протянула Женя, подведя карандашом черту под своей колонкой — И так считаем, двенадцать приглашённых от меня, плюс я, ты, Гриша — того пятнадцать человек.

— Зал на пятьдесят гостей, но с расчётом сцены, танцев и цыган с медведем. Если потребуется, ещё один стол вынесут, с ним будет пятьдесят шесть мест. Плюс два стула с узкой стороны стола расположить можно, и выйдет пятьдесят восемь. Думаешь, хватит или нужно будет второй стол подставлять?

— Хватит. Нет гарантии, что все из списка смогут прийти, да и рассадка в ресторане рассчитана так, чтобы посетители локтями не толкались, пару тарелок и стульев можно будет приткнуть к уже имеющимся столам.

— А от Гриши гости будут?

— А медведя цыгане в юбку нарядят?

— Понял, — признал Руслан, что сморозил глупость. — Ни цыган с медведями, ни Гришкиных одноклассников.

— Лёша с Женей отчасти гостями с его стороны будут.

— А другие однофамильцы в твоём списке есть?

— Нет. Но тёте Оле я скажу, что пригласила бы её с Виктором Семёновичем, но ты этого не поймёшь.

— Если хочешь их пригласить, я не стану запрещать.

— Разве это не будет странно?

— Ещё как, — кивнул мужчина. — И от этого я ещё более потрясающий жених. Цени!

— Ценю, — потянулась к нему Женя и не без его участия с дивана перебралась на мужские колени. — Я для них хоть и бывшая, но любимая невестка, почти дочь, и мне это нравится, — призналась она. — Но всем угодить не получится. Ты ни себе, ни другим не сможешь объяснить, родня или друзья мне эта приглашённая престарелая пара. Да и им самим может быть неуютно.

— Это продиктовано заботой, но свалишь ты всё на меня?

— Именно так.

Через три дня все гости из списка были оповещены о предстоящем банкете и его поводе. Большая часть была удивленна, некоторых пришлось убеждать, что это не розыгрыш, но зато все приглашённые заверили, что обязательно будут на торжестве.

— Нам об этом молчать? — спросил в телефонном разговоре Алексей Майоров.

— До выходных. Либо я сама за это время твоим позвоню, либо Гришка расскажет.

Руслан уже привык несколько раз на дню слышать обращение дядя, но решил упростить их с Гришей общение. Удачный для такого разговора случай подвернулся в четверг. Утром Женя попросила заехать в магазин, и, освободившись ко времени окончания Гришиного занятия в школе по футболку, мужчина заехал за ребёнком, предложив вместе скупиться.