«Мой мужчина» — мысленно мурлыкнула Евгения, чувствуя удовлетворение. Она была собственницей, и любить у неё получалось только тех, кого считала «своими». У родителей и бабуси Женечка была единственной. С самого начала ухаживаний и до инцидента с соседкой Андрей не дал ей ни намёка на то, что он смотрит на сторону, и её ему недостаточно. Гришка провёл девять месяцев у неё под сердцем, походил на неё внешне и всегда был больше маминым ребёнком, чем папиным. Даже Тонька при всём своём мерзком характере помнила, кто обычно её кормит и выгуливает, и была к ней благосклонна.

Когда выяснилось, что Андрею одной жены мало, и он позволяет себе быть чьим-то ещё, то любовь прошла. Им одним всё не ограничилось, а коснулось и друзей, ведь перед разводом они либо пытались держать нейтралитет, либо вставали на сторону Андрея, ведь это именно Женя рушила семью, подав на развод… Но зато судьба подарила ей Сашу, которая стала только её подругой и заочно недолюбливала Майорова. И вот теперь у неё есть ещё и мужчина, в которого она не влюбилась с первого взгляда, а попробовала на зубок, увидела со всех сторон и полюбила. Самовлюблённый и вредный, иногда дурак дураком, но незаметно он стал «своим».

Осознание того, что нашла человека, который хочет тебя и принимает со всеми твоими недостатками, и с которым тебе так хорошо, ощущалось сытым блаженством.

Но потонуть во всей этой любовной сладости и начать шептать признания в своих высоких чувствах не получилось. Несмотря ни на что, Женя оставалась верной себе и, даже не желая этого, подумала о смерти, но не своей, а Руслана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Жить в доме Майоровых было удобно, и даже съёмная коробка, в которую она с Андреем переехала после свадьбы, не была чем-то страшным, однако такой участи своим детям она не желала. Гришка уже был обеспечен жильём, наплоди Андрей ещё Майоровых, в эту квартиру он их не пропишет, а если у них с Русланом получится родить, то их общий ребятёнок будет наследником квартиры отца, и скорее всего бабушки.

Устыдившись своего цинизма, Женя, согнув ноги, рывком пододвинусь к мужчине, чтобы касаться его не только рукой, и только тогда поняла, что всё это время он сонно рассказывал о финансовой политики их будущей семьи. Но её действия сбили его с толку, потому что, замолчав, Руслан перевернулся на бок, закинув лапу ей на талию, а голову пристроив на груди.

— Ты красавица, — выдохнул он.

— Это ты в темноте углядел?

— Ты мягонькая, — продолжил он, переместив руку на женское бедро, и легонько лизнул кожу у кромки выреза ночнушки. — И вкусная.

— А ты напился, — сказала Женя, поглаживая мужской затылок. Даже если у Руслана и было желание с этим поспорить, ничего не вышло, ведь после этой простой ласки из него вырвался стон наслаждения, который сменился зевком.

В выходные в квартире Майоровых даже такса предпочитала поспать подольше. Поэтому Руслану повезло, он проснулся первым, и Женя не увидела, что во сне он навалился на неё, прижимая к себе рукой и ногой, и уткнулся носом ей в шею, из-за чего на её подушке образовалось влажное пятно от его слюней. Осторожно откатившись, мужчина поднялся и вышел из спальни, надеясь, что его почти жена проснётся не раньше того, как он приведёт себя в порядок.

Руслан выпил на кухне воды, схрумкал пару крендельков из вазочки, посетил ванную комнату, без брезгливости воспользовавшись Жениной зубной щёткой, и прикинув, что для извинений завтрака из кофе и бутерброда будет недостаточно, прошёлся по квартире в поисках неизвестно чего.

«Припёрся пьяный, спросил об измене, да и дальше бред какой-то нёс, — пытаясь восстановить в памяти вчерашнюю ночь, вспоминал он свои косяки. — В таком состоянии надо стихи читать и со слезами в вечной верности клясться… Хорошо, что хоть приставать, дыша перегаром, не стал… А может быть нужно было? Поехал не домой, потому что очень скучал и не мог провести ночь вдали?»

Поймав на себе собачий взгляд, Руслан решил, что кроме завтрака возьмёт на себе выгул Тоньки. Женя подольше поспит, и он покажет, что полезен в быту.

Всё почти так и вышло.

Тихо одевшись, мужчина недолго погулял с таксой, вернувшись, включил кофеварку, а дальше застопорился. Ломти ледяного масла из холодильника никак не размазывалось по хлебу, следящая с пола за его движениями Тонька наступила лапой ему на ногу, вонзив коготь в нежную кожу между пальцами.

— Даже если бы я знал, где твой корм, всё равно бы не покормил, — задавив стон боли, прошипел ей Руслан и, бросив готовить завтрак, вернулся в спальню, по пути успев полностью обнажиться.

«Пока не приловчился справляться со всей этой домашней фигнёй, буду заботиться и показывать свою любовь так, как получается лучше всего», — решил он.

Через несколько минут Григорий Андреевич Майоров решил открыть глаза и встретить новый день. Хорошенько потянувшись и смачно зевнув, он почувствовал огромное желание побежать к маме, чтобы спросить, можно ли порвать лицо, если слишком широко открыть рот.

В этот момент уже абсолютно бодрая Женя оседлала торс хохочущего Руслана, пытаясь придушить его подушкой. В стандартный сценарий утренних ласк это не входило, но когда в полудрёме почувствовав, как её ворочают, стаскивая ночнушку, она попросила дать ей ещё минутку, и вместо пары мгновений сонной неги получила подлый укус в ягодицу, пришлось импровизировать.

Да, увидев такое, о последствиях широких зевков Гришка бы ещё долго не вспоминал. И предложение Софьи обратиться к психологу уже не казалось бы таким напрасным и необоснованным.

Так что Жене и Руслану, у которых в эту секунду игривая дурашливость сменилась страстью, очень повело, ведь они продолжили наслаждаться компанией друг друга, не опасаясь быть обнаруженными ребёнком. А этот самый ребёнок, потерев глаза, вспомнил, что находится в квартире отца.

В эту субботу Софья не работала и, проснувшись не по будильнику, обнаружила, что Андрея рядом нет, зато из кухни доносятся звуки и запахи готовящейся еды.

«Не буду вставать, — подумала она, приподняв голову и красиво уложив длинные волосы на подушку. — Попробую дождаться завтрака в постель».

Через пару минут, она услышала голос мужчины, но что он произнёс, не разобрала.

«Наверное, зовёт меня», — решила она. Уловив звук шагов, закрыла глаза и, облизав губы, оставила их приоткрытыми, словно в ожидании поцелуя. Соблазнять мужчину она не планировала, а лишь желала напомнить ему о своей привлекательности.

— Соф, ты спишь? — спросил Андрей. — У нас, оказывается, сахара нет, а Гриша без него чай не пьёт. Кому-то нужно в магазин сходить, пока он яичницу ест.

Это «кому-то» так её взбесило, что Софья, перестав притворяться спящей, резко подскочила и приготовилась напомнить, что она здесь не прислуга, и если нужна её помощь, об этом нужно сначала попросить. Но увидев надевающего носки Андрея, она проглотила своё возмущение. Судя по тому, что он уже был в брюках, отправлять в магазин мужчина её не собирался, а только предупредил, что ненадолго уйдёт.

Вспомнив, что у них гостит ребёнок, Софья настроилась провести этот выходной «по-семейному».

Пока Гриша пил сладкий чай, отец и его девушка ему не мешали, но когда он, сообщив, что взял с собой домашку, сел за уроки, внимание взрослых стало напрягать.

До этого момента Андрей считал, что участвует в учебе сына на ровне с Женей. Он читает сообщения в родительском чате, знает о его оценках и ходит на классные собрания. И только теперь понял, что из-за раздельного проживания упустил то, как Гриша из малыша, способного коряво написать своё имя и фамилию, превратился в серьёзного второклашку, умеющего правильно держать ручку и самостоятельно справляющегося с заданным.

В отличие от вчерашнего дня, сегодня Андрей не выпытывал у ребёнка подробности о Женином мужчине. Все разговоры велись о нём с Гришей, и если бы не присутствие Софьи, то беседа была бы куда интересней, ведь тогда можно было бы вспомнить истории и происшествия, в которых участвовала и Женя.