— Ага, — я ещё более неловко скрестила руки на груди, потом осознала, что это странно, и опустила их вдоль боков. — Я не удивлена. Насчёт отхода ко сну, имею в виду.

Когда я посмотрела на него в этот раз, Даледжем наблюдал за мной испытующим взглядом изумрудных глаз. Я видела, как он поколебался, словно хотел что-то сказать, затем передумал.

Он ждал.

Проведя ладонью по лицу, я потёрла свою голую руку, осознавая тонкость надетой на мне белой рубашки. Я гадала, стоит ли попросить его, и как это сделать, и был ли какой-то официальный способ, которым я никогда не пользовалась.

Мне не приходило в голову пустить в ход штучки наложницы, и наверное, не пришло бы до того, как я осознала, что он может оскорбиться.

Поколебавшись ещё несколько секунд, я наконец выдохнула, потянулась к пуговицам рубашки и начала их расстёгивать. Я делала это не особенно соблазнительным образом. Я не могла даже посмотреть на него, пока не расправилась с половиной пуговиц.

Когда я всё же подняла взгляд, я напряглась и остановилась.

Он уставился на меня.

Сказать, что его выражение было… шокированным — это ещё мягко сказано. Он выглядел так, будто находился на грани панической реакции.

Внезапно я осознала, что, возможно, я ошиблась. Может, я совершила большую ошибку.

Когда я помедлила, его взгляд скользнул от моих пальцев к моим глазам.

Этот шок постепенно превратился в нечто иное, что поначалу я даже не могла осознать.

А потом его свет взорвался яростью.

Холодной, безудержной яростью.

— Убирайся отсюда нах*й, — сказал он. — Сейчас же, Высокочтимый Мост.

Его голос звучал низко, но эмоции в его словах ни с чем нельзя было спутать. Я чувствовала его злость, но там жило и нечто иное. Я с некоторым шоком осознала, что он на грани слёз.

Когда я не пошевелилась, та ярость ещё жарче вспыхнула в его глазах.

— Убирайся нах*й! — он показал на дверь. — Сейчас же, мать твою!

Прежде чем я успела пошевелиться или хоть оторвать глаза от его лица, Даледжем сбросил с себя одеяло. Затем он встал на ноги и направился ко мне быстрыми целенаправленными шагами, источая своим светом угрозу, ярость и жестокость.

Я невольно заметила, что всё его тело, прикрытое лишь зелёной футболкой и чёрными боксёрами-брифами, состояло из сплошных жилистых мышц. Когда он схватил меня за руку, я вздрогнула и встревоженно сделала шаг назад, но он лишь крепче стиснул меня.

На самом деле я его не боялась.

И всё же интенсивность эмоций почти затмила мой разум.

Я смотрела ему в глаза, почти видя там слёзы и эмоции, исходившие из его света, пока он отказывался смотреть на меня.

Он не встречался со мной взглядом, а продолжал идти, грубо таща меня за руку к двери. Когда мы добрались до неё, он наклонился и схватил ручку свободной ладонью. Даже не глянув на меня, он повернул её и распахнул дверь.

Не успела я даже перевести дыхание, как он уже грубо вытолкнул меня за порог.

Я споткнулась, потеряв равновесие. Я едва не упала, врезавшись в стену.

Но сомневаюсь, что он это видел.

Он уже закрывал дверь.

Я просто стояла в коридоре, согнувшись в наполовину расстёгнутой рубашке и тяжело дыша от адреналина, курсировавшего по венам…

Когда дверь захлопнулась перед моим лицом.

Я всё ещё стояла там, когда он щёлкнул замком.

Глава 37. Кто следующий?

«Кое-что случилось. Тебе надо выбираться оттуда, детка…»

«Я знаю, — мягко посылает он. — Дракон».

Молчание сгущается.

Я стараюсь не впускать остальное в свой свет, не желая знать, что известно ему.

Но я отвлекаюсь на другие мысли, извивающиеся и изменяющиеся в верхних частях его света. Где-то там я чувствую то, что заставляет меня заскрежетать зубами, но уже в другом отношении.

«Боги, — посылаю я. — Ты думаешь, что Фигран прав. Ты думаешь, что он часть этого. Того, что они сделали с тобой, триггер…»

«Мы не можем обсуждать это. Даже вот так».

Свинцовая тишина повисает между нами как задержанное дыхание.

«Думаю, ты права, наверное», — посылает он потом.

Почувствовав отголосок его света, я выдыхаю в этом высоком месте.

«Чандрэ?»

«Да, — это слово падает, шепоток растягивается в тишине. — Детка, из-за этого? Из-за этого ты её поцеловала?»

«Да».

Я чувствую в нём жар, больше боли, чем я могу вынести. Это ускользает от его контроля, и я отстраняюсь, стараясь сдерживать свой свет, оставаться в том месте.

«Элли… то, другое…»

«Я работаю над этим. Я работаю над этим, хорошо? Это непросто, — я стараюсь скрыть от него остальное, поддерживать всё простым и деловым. — Возникли… осложнения. Я не могу использовать того, кого мы изначально планировали».

В его свете шепчет смятение, потом тревога.

«Почему нет?»

«Я разберусь. Не беспокойся об этом, Ревик, я разберусь».

Молчание затягивается.

«Я знаю, это сложно, — мягко посылает он. — Я знаю, боги. Но поспеши, жена. Пожалуйста».

Боль пронизывает меня, становясь лишь хуже в том пространстве.

«Я хочу вернуться домой, — тихонько посылает он. — Я хочу домой…»

Я старалась вернуть разум в рабочее русло, потирая глаза пальцами.

Я сидела во главе длинного стола в тускло освещённом зале для совещаний в Лэнгли.

Я чувствовала на себе взгляды, но это продолжалось уже много дней.

И всё же сложнее было игнорировать взгляды, которые то возвращались ко мне, то снова ускользали. Большинство из них принадлежало моим собственным людям, конечно же — тем, с которыми я приехала сюда из Мумбая, а потом из Денвера.

Несмотря на мою паранойю, ни один из этих взглядов на самом деле не был поводом для тревоги.

Я знала, что они не реагируют на что-то значимое. Скорее, они чувствовали ту другую вещь — остаточное затяжное напряжение в конструкции, которую мы все делили.

И ещё ситуация с Драконом.

Меня несколько раз припирали к стенке и вызывали на разговор. Чандрэ и Ниила. Талей, которая по какой-то причине восприняла случившееся близко к сердцу. Даже Джораг пробовал поговорить со мной. Его абсолютно неумелые попытки тронули меня не меньше того, что говорили другие.

Я не знала, кто в наших других лагерях теперь в курсе.

Некоторые из тех видящих сейчас находились в комнате, соединённые с конструкцией посредством виртуальной связи. К счастью, большинство из них в данный момент отвлеклось — слишком отвлеклось, чтобы заметить напряжение с нашей стороны или награждать меня доброжелательными, но такими удушающими обеспокоенными взглядами, которые я до сих пор получала от большинства разведчиков, физически сидевших за столом в Лэнгли.

Откинувшись на спинку, я оценила виртуальное пространство светом и заняла свой разум поисками дыр в конструкции, которую мы собрали для этой встречи.

Выглядела она вполне солидной, несмотря на нашу спешку.

Мы использовали в качестве основы старую конструкцию в Лэнгли, которая до сих пор поддерживалась местными видящими из ЦРУ, и это помогло, но по очевидным причинам мне было нужно, чтобы она была отделена и защищена от основного разведывательного комплекса, так что это заняло большую часть нескольких последних дней.

Я до сих пор не разобралась, можем ли мы подключить Брукс к некой части этих обсуждений, и как это сделать. Я встречалась с ней наедине, но эти разговоры до сих пор происходили на довольно повышенных тонах. В результате я решила повременить с более крупными и общими стратегическими собраниями, пока отношения между нами не станут более стабильными.

В данный момент называть наш союз «робким» — это ещё преуменьшение.