На этот раз я даже не потрудилась взглянуть на него.

Вместо этого я повезла нас прямо ко входу в аэропорт, так далеко на запад, как только могла, по петле, куда обычно приезжали машины, чтобы забрать близких из деловых поездок, поездок к бабушке или визитов домой из школы, обратных рейсов из отпуска или Вегаса.

Я выбросила из головы призраки счастливых семей, когда направила внедорожник к обочине, проехав прямо через выбитые стеклянные двери в терминал. Я припарковала нас в зоне выдачи багажа, у конвейера, окружённого багажом, который кто-то вскрыл ножом, разбросав содержимое по всему запятнанному ковру.

Я не видела причин выходить из машины без прикрытия.

И да, если внедорожника не будет здесь, когда мы вернемся, так тому и быть.

Это практически наименьшая из наших забот. Если мы найдем то, за чем я сюда приехала, я буду не против вызвать остальных для подкрепления и транспортировки.

Хотя у меня было предчувствие, что всё будет не так просто.

Глава 22. Внизу, куда он не пойдёт

Они живут под землёй.

В земле, сестра, куда он не пойдёт.

В темноте, куда он не забредёт.

В глубинах, которых он не знает.

Я жду тебя там, сестра.

Ибо я не могу сделать остальное один.

Зеркало. Любовник. Дьявол. Святой.

Пожиратель Душ. Создатель порталов.

Дышащий снами. Порождающий миры.

Я буду ждать до скончания времён, моя прекрасная, прекрасная сестра.

Ибо я не могу сделать остальное, пока ты не придёшь домой.

Слова отдавались эхом в моём сознании.

Я ощутила их более глубокой частью своего света по сравнению с тем, когда Фигран впервые произнёс их для меня. Они вплетались в ту другую часть, которую я теперь чувствовала, которая становилась всё громче в моём свете по мере того, как мы спускались в темноту.

Однако я не слышала другого голоса.

Не здесь. Не с тех пор, как я проснулась тем утром.

Уже двадцать четвёртый подвальный уровень.

Двадцать четвёртый. Иисусе.

Будучи элерианкой, я имела возможность ощущать физические объекты своим светом. Это означало, что я чувствовала цемент, металл, камень и землю туннелей вокруг нас, а не просто aleimi-отпечатки, оставленные на них, органические и полуорганические составляющие в мёртвых металлах, как это почувствовал бы обычный видящий.

Я могла видеть непосредственно лестницу, поворачивающую под идеально правильными углами над нами и под нами.

Я также чувствовала как минимум тридцать этажей под тем, на котором мы стояли сейчас… и это просто взрывало мой мозг.

Даже со своими способностями элерианки я не могла уложить в голове, насколько огромным было это пространство. Я также невольно задавалась вопросом, почему не почувствовала всё это до того, как мы прошли через взрывостойкие двери под станцией охраны в подвале терминала.

Я гадала, почему никто не обнаружил это место. Я также задавалась вопросом, как его удалось построить незаметно для всех остальных.

Здесь царила абсолютная темнота, хоть глаз выколи.

За стенами не гудело никакой электроники. Я не ощущала ни единого живого существа в самом лестничном пролёте, даже какого-нибудь полуорганического металла или камня. Я определённо не чувствовала полной органики или разумных машин с тех пор, как мы начали спускаться по лестницам.

И да, Ревика сюда никак не затащить.

Чёрт, да даже у меня возникала клаустрофобная реакция, хотя я не особенно боялась замкнутых пространств. Конечно, я вообще не была клаустрофобиком, пока не вышла замуж за Ревика.

«Они живут под землёй. В земле, сестра, куда он не отправится».

— Ты их тоже чувствуешь, сестра? — пробормотал Даледжем рядом со мной.

Он казался слегка запыхавшимся, пока мы продолжали спускаться по цементным ступеням.

Я послала импульс подтверждения, чувствуя, как боль в груди усиливается.

Я их чувствовала. Я не совсем уверена, что ощутила бы их сама, без Фиграна. Я чувствовала, что свет элерианца переплетался с моим сильнее обычного, особенно в тех верхних уровнях моих aleimi-структур. Я задавалась вопросом, не нашёл ли он какой-то способ передавать эту информацию и Даледжему, или же я делала это сама.

В любом случае, я не видела смысла делиться с Даледжемом подозрениями из-за того, что свет Фиграна выполняет функцию какой-то подземной антенны для нас двоих. Даледжем и так не доверял Фиграну. Если он подумает, что Шулер привел нас сюда и манипуляциями заставляет чувствовать света других видящих, он наверняка взбунтуется по-настоящему.

И честно говоря, на этом этапе я уже радовалась, что он со мной — Даледжем, имею в виду.

Откуда бы ни поступала ко мне эта информация, я чувствовала существ, о которых он говорил.

Я также чувствовала, что с ними что-то реально не так, бл*дь.

Они ощущались как видящие. Они должны быть видящими; и тем не менее, они не ощущались как нормальные видящие или даже элерианцы. Единственное, что я знала наверняка — их было чертовски много. Больше, чем мы могли одолеть, если они окажутся враждебно настроенными.

Приходить сюда без крупной армейской группы, возможно, было ошибкой.

Я услышала, как Даледжем хмыкнул в темноте.

Я не замедлила шагов по цементным лестницам.

Даледжем двигался быстро и как будто без затруднений. Его бесшумные шаги напомнили мне, что когда-то он служил в Адипане. Должно быть, он продолжал тренироваться под началом Детей Моста.

Я накрыла щитом все три наших света до того, как мы открыли похожую на хранилище дверь внутри подсобки на станции охраны. В последние несколько месяцев я ещё лучше научилась держать щиты, поскольку работала над ними не меньше Ревика — отчасти чтобы помочь ему.

И всё же я знала, что здесь я не могу рассчитывать на нашу полную невидимость.

— Чего именно ты ожидаешь? — едва слышно спросил Даледжем. — …когда мы доберемся до конца этого лабиринта и найдём кусочек сыра?

Я не ответила.

Тем не менее, он прав.

Мы подходили всё ближе. Я это чувствовала.

Как раз когда эта мысль промелькнула у меня в голове, Фигран начал напевать. Я ощутила вспышку паники от Даледжема, потому что этот звук эхом разносился в лестничном коридоре. Поскольку мы шли так близко друг к другу, я почувствовала, как он думает, что надо было засунуть ему кляп в рот.

— Тихо! — шикнул он на Шулера.

Фигран стал напевать потише, но не перестал совсем.

— Заткнись, или я сам тебя заткну, — предостерёг Даледжем по-прежнему едва слышным голосом. — Умолкни! Прекрати издавать этот звук!

Напевы Фиграна сделались ещё тише, но он всё равно не перестал.

— Фигран, — сказала я. — Утихни. Сейчас же.

Он перестал напевать.

В то же мгновение он начал посылать мне картинки в Барьере.

Они накатили быстро — так быстро, что дезориентировали меня. Я едва успевала увидеть одну, как он уже швырял в меня следующую. При этом скорость этого потока увеличивалась. Образы становились всё более грубыми, и я начала вздрагивать от самых резких. Боль. Запах мочи. Немытые тела, скальпели, разрезающие плоть. Хнычущие голоса, хаос в свете, крики в темноте. Наркотики, поступающие по внутривенным капельницам. Клетки из органического металла. Грязная вода, личинки мух в мясе, окровавленные сливные отверстия…

Боль.

Много бл*дской боли.

Больше боли, чем я могла вынести.

Я силилась закрыться от них щитами, хотя бы приглушить громкость. Я видела людей, кричащих в блестящих клетках из зелёного металла, висящих на решётках как животные, орущих…

— Ну конечно, тебя он послушает, — услышала я ворчание Даледжема.

До меня дошло, что Фигран не посылал образы Даледжему, только мне.