Это всегда из-за него.

— Неет! — встав коленями на траву, Чарли всем телом вырывалась из рук охранников. Она дёргалась, рыдала и кричала, пока Менлим не кивнул, и они её не отпустили. Она ползла, сотрясаемая рыданиями, пытаясь добраться до своей дочери. — Нееет! Джуней!

Менлим снова кивнул татуированному видящему.

Ревик закрыл глаза. Он закрыл их крепко, но это не помогло. Это ничего не заглушило. Даже ошейник не мог это сделать. Уже нет.

Ещё один выстрел прозвенел над травой у стен Города.

Крики и вой внезапно оборвались.

В этот раз Ревик почти не вздрогнул.

Он стоял на коленях, уже даже не пытаясь думать сквозь боль. Он потерпел провал. Он подвёл Чарли. Он подвёл свою жену. Он подвёл свою дочь и сына.

Элли. Лили. Мэйгар. Другие… все те видящие и люди из Списков, что ещё живы. Врег. Джон. Балидор. Его тетя. Вэш. Гаренше, который умер в Башне Госсетта. Торек. Кали. Все те бесчисленные, кто сражался, умирал, рисковал жизнями ради него.

Элли была права. Это всё было впустую.

Менлим знал. Он знал ещё до того, как они это затеяли.

И теперь его жена направлялась сюда.

Она направлялась сюда, чтобы спасти его.

Глава 47. Один месяц

«Ревик?»

Я жду, мой свет совершенно неподвижен, пока я напряжённо сосредотачиваюсь на том высоком, тихом месте. Я ищу его бледный, сине-белый свет. Тот чистый хрустальный отпечаток, что свойственен только ему.

«Ревик? Ты там?»

Мне отвечает тишина.

Больше чем тишина.

Я больше его не чувствую.

«Ревик? — посылаю я теперь уже тише, более робко. — Ревик? Ты меня слышишь?»

Прикусив губу, я всё равно посылаю ему информацию, говоря себе, что это может помочь, что он может услышать. Я знаю, что заполняю молчание, и никто на другом конце не слушает.

«Мы используем карту, — говорю я ему. — Мы отправляемся в те или иные места, но каждый раз он добрался туда раньше нас. Он убил Эддарда. Он также убил одного из других».

Лили на мгновение проплывает перед моими глазами.

Я моргаю, чтобы подавить это чувство, зная, что оно может отобразиться в данном пространстве. Зная, что моя тоска по дочери не поможет ему, не поможет ни одному из нас.

Прошло много недель, и я его не чувствую.

Я даже не чувствую, как он занимается сексом. Я не чувствую его опьянение.

Я не чувствую, чтобы он смотрел за мной и Джемом.

«Ревик? — я подавляю страх. Я стараюсь удержаться за ту высокую вибрацию. — Детка, ответь мне. Мне нужно, чтобы ты ответил мне. Я пойму, если ты злишься. Обещаю тебе, я пойму. Можешь орать на меня, сколько хочешь, но пожалуйста, ответь мне. Пожалуйста. Я боюсь».

Ничего.

Какая-то часть меня держится за идею, что он злится, и это наказание.

Однако я в это не верю.

Уже нет.

«Ревик, ответь мне! Ответь мне, иначе я заставлю тебя пожалеть о том, что ты этого не сделал, — я сглатываю, борясь с болью. — Я заставлю тебя смотреть. Я заставлю тебя наблюдать каждую проклятую секунду! Я открою свой свет… я отсосу ему и открою свой свет. Я использую телекинез. Я сделаю это так, будто он — это ты. Я покажу ему то место во мне, то место в нас обоих…»

Прикусив губу, я жду, дыша слишком часто, чувствуя слёзы на своём лице.

Чувствуя, будто зашла слишком далеко.

«Ответь мне, мать твою! Ответь мне!»

Но он не отвечает.

«Ревик…»

— Что ты делаешь?

Я подпрыгнула, затем повернулась, чувствуя себя застанной врасплох, и вытерла ладонью щёку.

— Ничего, — я прочистила горло, выдавив из себя полуулыбку и покачав головой. — Ничего. Как у тебя успехи с этой штукой? — я кивнула в сторону трёхмерного изображения, сиявшего над его наладонником. — Есть что-то?

Даледжем нахмурился, изучая моё лицо своими тёмно-зелёными глазами.

Я увидела, когда он решил не настаивать, вздохнул и мягко прищёлкнул языком, давая мне знать, что не будет расспрашивать… и, возможно, вернётся к этому позднее.

— Ты имеешь в виду, помимо ещё одного мёртвого тела? — хмыкнул он, с прискорбием глядя на одну сторону персидского ковра. — Оно всё ещё мертво.

Ковер покрывал большую часть первоклассной гостиной и, должно быть, стоил тысячи долларов при покупке. К сожалению, он был практически испорчен трупом, который гнил на его волокнах с одной стороны, и это если ещё не считать плесневелый запах от дождей.

Я проследила за его взглядом, и мои глаза мельком сосредоточились на дорогой туфле с высоким каблуком, надетой на ногу с чулком. Босая нога, валявшаяся рядом, выглядела странно невинной в сравнении и заставляла меня морщиться, когда я вспоминала, кто это.

— И именно здесь он хотел нас видеть? — спросила я, всё ещё глядя на её ногу.

— Тот же маркер, — сказал он, выдавая голосом раздражение и снова сосредоточившись на органическом ключе. — Мы именно там, где должны быть согласно этой dugra-te штуке. Я начинаю думать, что он просто показывает нам результаты своего труда. Как кот, который оставляет мёртвую мышку на подушке своего любимого человека.

Он сделал жест, обводя здание в целом.

— Здесь больше никого нет, — добавил он. — Ни хранилища, которое ты сказала мне искать. Никаких других тел. Их света просто погасли на доске примерно через час после нашего прибытия. Как и в последних двух точках.

Я заставила себя подумать, сосредоточиться на этом, на настоящем.

— Кто это был? — спросила я. — Кем она была в реальной жизни?

— Дипломатический представитель Дубая в Британии, — тут же ответил он. — До заражения, во всяком случае.

Он продолжал читать диаграмму, прищурившись.

— Согласно людям Балидора. у нее было шесть поддельных личностей. Здешняя — человек, очевидно. Она была не только дипломатом, но и выдающимся бизнесменом. Имела хорошие связи благодаря своему положению. Иммигрировала сюда с Ближнего Востока, когда согласилась на должность дипломата в 2013-м. Ария Спартен. Похоже, фамилия по мужу. Детей нет.

Он бросил на меня ровный взгляд.

— …Естественно. До заражения она была активно вовлечена в индустрию искусства здесь, в Лондоне. Управляла галереей в Сохо. Была совладельцем ещё одной галереи возле Вестминстера.

— Есть другие значимые личности?

— Остальные, похоже, теперь нейтрализованы. Согласно этой штуке, она была женой некого шейха в более ранней человеческой жизни. Она видящая, так что большинство этих личностей уходят далеко в прошлое.

Я кивнула, по-прежнему стараясь думать.

— И что? — сказал он. — Это хрень собачья, верно? Он ни к чему нас не ведёт. Даже к самому себе. Он просто показывает на свои убийства. Мы даже не можем обогнать его, потому что он подсвечивает следующее только тогда, когда мы добрались до предыдущего. И мы всё ещё понятия не имеем, зачем он это делает. Мы даже не знаем, будет ли от этого какой-то прок, учитывая слова Балидора про то, что тела заменяют самих себя.

Я нахмурилась, осматривая дорогую квартиру, в которую мы проникли.

— Мы уверены, что здесь нет хранилища для тел? — сказала я, размышляя вслух.

— Я же сказал тебе, я поискал, — ответил Даледжем, закатывая глаза. — Как и в последних двух местах. Здесь ничего нет, Мост. Ничего, что мы могли бы уловить сенсорами. Никаких конструкций в окрестностях, не считая той, что на данной квартире. Ничего такого, что ещё не опознали бы местные, и большая часть сведений исходит от наших союзников здесь, в Британии.

— Мы можем им доверять? — спросила я, бросив на него взгляд.

Даледжем пожал плечами.

— Не меньше, чем во всех остальных местах.

Я кивнула, зная, что он прав.

Большинство видящих здесь были верными, хотя я не сомневалась, что люди Тени проникли в местную группу, как они делали это во всех остальных местах.