Он смотрел, как они разбирают её, осматривают, составляют её чертеж, фиксируют незнакомые структуры для последующего изучения, а потом перетирают всё в Барьерную пыль.

Всё записывалось и в конструкции Дренгов, и через органическую программу, которую они использовали — каждый нюанс фиксировался на Барьерной карте, которая подчеркивала все инженерные уловки предыдущей конструкции, ещё не используемые командой Менлима в нынешних схемах.

Скорость и эффективность, с которыми выполнялась работа, затмевала всё, что Ревик видел прежде, в том числе и работая на Дренгов ранее.

Менлим явно пустил в ход много ресурсов, которыми не потрудился делиться с Ревиком, когда тот возглавлял армию Повстанцев для Салинса.

Отчасти это были органические технологии.

Отчасти — сами видящие.

Ревик ловил себя на том, что сортирует незнакомые лица, гадает, сколько из них могут оказаться пропавшими видящими из Списков Смещения, если он начнёт проверять.

Его взгляд окидывал тускло освещённое пространство.

Он остановился на экранах из мёртвого металла, получил сигнал то ли от остатков конструкции, то ли от своих людей о том, что они экономили электричество, полагаясь на солнечную энергию и термосинтез.

Работающие каналы направлялись через одну-единственную комнату.

Ревик нашел её своим светом и повернулся, щёлкнув пальцами и отдав Тэну команду взять пару людей и проверить. Там Лао Ху собирали разведданные. Они также могли послать клич о помощи.

Возможно, на Ринак — одну из немногих групп, которые до сих пор достаточно вооружены и организованы, чтобы ответить.

Тэн кивнул, тут же уловив его посыл.

Послав легкий импульс уважения, он жестом показал троим другим следовать за ним.

Ничего не дожидаясь, Тэн пошел в комнату, которую Ревик подсветил своим aleimi, и три других видящих последовали за ним.

Ревик повернулся к остальному помещению, сканируя лица видящих, собравшихся небольшой толпой на возвышенной платформе комнаты для аудиенций.

Лишь одна из них сидела на кушетке в центре сцены.

Ревик уже бывал в этой комнате прежде.

Окинув беглым взглядом экран на стене и вспомнив, что он видел там во время своего последнего визита в Запретный Город, он хмуро поджал губы.

Он сказал Вой Пай собрать здесь старших офицеров.

Он уже поручил двум людям Менлима сверить имена, лица и aleimi-сигнатуры с тем, что они нашли в верхних уровнях охранной конструкции.

Наблюдая, как они собираются защитным полукругом возле своего лидера, которая сидела на кушетке с шёлковой обивкой, Ревик без колебаний пошёл прямиком к ним, чувствуя, как его охрана следует по пятам, держа на мушке видящих у сцены.

Он остановился в двух метрах от основания платформы.

Посмотрев мимо строя видящих на саму Вой Пай, которая уставилась на него своими странными глазами с вертикальными как у кошки зрачками, Ревик скрестил руки на груди, слегка покачиваясь на пятках и изучая её лицо.

Похоже, она всерьёз обдумала его слова.

Он определённо видел там расчётливость. Он сомневался, что она смогла бы отбросить эту расчётливость; какими бы угрозами он ни разбрасывался, это просто часть её природы.

Однако на её лице не осталось веселья, и впервые с их знакомства она выглядела сердитой. Не осталось ни капли снисходительного высокомерия или ложной приторной сладости, которой она дразнила своих оппонентов.

— Вой Пай, — сказал Ревик, поклонившись.

— Прославленный Меч, — ответила она напряжённым голосом.

— Я официально заявляю права на Город Лао Ху, — сказал он, сохраняя голос совершенно лишённым выражения. — Теперь я здесь власть. Ты это признаёшь?

Ревик почувствовал, как видящие вокруг него отреагировали с ужасом.

Некоторые из них плакали, но Ревик не позволял себе задерживаться на их лицах. Он не отводил взгляда от самой Вой Пай, его выражение оставалось неподвижным, а свет — уважительным.

Когда Вой Пай ответила, её голос прозвучал так, словно она тоже готова была заплакать.

Но Ревик чувствовал подноготную злость. Там жила холодная, концентрированная злость, какой он, возможно, не ощущал ни от какого другого видящего в своей жизни.

— Признаю, — сказала она, адресуя эту ненависть ему.

Ревик один раз кивнул.

Он вежливым жестом показал ей спуститься, присоединиться к нему на полу.

Он почти чувствовал, как она подавляет то, что хотела сказать ему, возможно, даже сделать с ним. Заметно стиснув зубы, она резко, но грациозно поднялась с шёлковой кушетки, игнорируя видящих, которые смотрели на неё в знак протеста, умоляя глазами не подчиняться требованию Ревика.

Приподняв перед своего длинного платья-ханьфу, Вой Пай спустилась с платформы, держа голову высоко поднятой, но не глядя Ревику в лицо. Когда она дошла до низа, он отступил в сторону, показывая, что хочет пройтись с нею.

Когда она согласилась и направилась к раздвижным дверям в дальнем конце комнаты для аудиенций, Ревик глянул на свою охрану и на языке жестов показал им остаться в комнате с другими видящими.

После секундного колебания Киди кивнула, взглядом проследив за Вой Пай.

Двигаясь небрежно и по-прежнему вежливо, он вывел лидера Лао Ху из здания, держа руки скрещенными. Он позволил слугам Лао Ху по традиции открывать двери и отходил в сторону, позволяя Вой Пай идти первой, перед ним.

Как только последний дверной проём здания остался позади, он спустился с ней по ступеням, а потом прошёл по каменной дорожке между зданиями в месте, которое когда-то было резиденцией для человеческой королевской знати Города.

Глянув на канал, петлявший по главному проходу, Ревик остановил взгляд на человеческом слуге, который шел с опущенной головой по травянистой дорожке с краю.

Он поймал себя на том, что хмурится.

Всё выглядело прежним.

Физическая красота Города осталась странно и немыслимо неизменной.

Деревья покачивались с ранними весенними цветами и ярко-зелёной молодой листвой. Фонарики и многоуровневые воздушные змеи колыхались на лёгком ветру. Красочная черепица крыш, замысловатые каменные поверхности, расписные красные двери, резная работа по железу и бронзе, древние китайские картины на зданиях и карниза, идеальная симметрия садов с камнями и скульптурами… всё оставалось прежним.

И всё же для его aleimi Город уже ощущался иным, почти неузнаваемым.

Честно говоря, для света Ревика это вообще не походило на тот Город, который он помнил, и Ревик понял — это из-за того, что предыдущая конструкция разобрана более чем наполовину, в том числе и те её секции, которые не впускали современный мир.

Конструкция Лао Ху запирала внутри некоторые остатки света и Барьерных Пространств Древнего Китая, а также более старые пространства видящих, которые Ревик знал своим светом из Памира.

Он старался не реагировать на свою роль в разрушении этого.

Вскоре свет Дренгов задушит это место.

Эти стены, дорожки и здания сделаются мёртвыми и холодными, лишёнными живого света. Всё останется идеальным в физическом плане, но совершенно пустым местом.

Запретный Город Лао Ху, который был таким сотни лет до Первого Контакта с западными людьми, до того, как любой западный взор заглянул за его стены… оказался убит за считанные часы.

Это произошло так быстро, что Ревик едва не пропустил, как это случилось.

Словно прочитав его свет, Вой Пай пробормотала:

— Надеюсь, ты гордишься собой, брат.

Напомнив себе, что Вой Пай собиралась продать Элли тому же видящему, который теперь отдавал ему приказы, Ревик лишь покачал головой, мягко прищёлкнув.

— Нет, — сказал он. — Я не горжусь. И не ценю твоё лицемерие, — он бросил на неё взгляд. — Они были твоими союзниками задолго до того, как стали моими, сестра.

— Чтобы сохранить, — зашипела Вой Пай на него, впервые открыто показывая свою злость. — Чтобы сохранить это, Прославленный Брат! А не разорвать на куски, кирпич за кирпичом! Не для того, чтобы стереть последние древние энергии нашего народа! Эти конструкции были с любовью воздвигнуты из самого Памира! Или тебе настолько не важна наша история, что ты можешь стоять и смотреть, как это происходит, обронив лишь немножко едких крокодильих слёз… мой очень, очень юный брат?