Спокойствие и рассудительность Николь благотворно подействовали на Реджину. Возможно, вместе они найдут способ исправить ее ошибку. Она напрягла память и глубоко вздохнула:

– Даффин отказал мне и предельно ясно дал понять, что он не проститутка.

– О господи, – поморщилась Николь.

Реджина прижала вспотевшую ладонь к раскалывающейся от боли голове.

– Да, именно так. Это было ужасно. Я больше никогда не смогу смотреть ему в глаза.

– Ты извинилась? – Кузина принялась мерить комнату шагами.

– Да. Но он все равно ответил отказом. А еще сказал, что из уважения к тебе и Марку не станет об этом упоминать.

Николь кивнула:

– Очень благородно с его стороны.

– Знаю. И от этого чувствую себя еще хуже, – простонала Реджина. – Я нанесла ему ужасное оскорбление, а он продолжал вести себя как истинный джентльмен. Я не собиралась предлагать ему деньги, но мысли вдруг начали путаться. Господи, он носит с собой наручники и дубинку. Я просто не удержалась. Слова сами сорвались с губ, потому что я вдруг ужасно занервничала.

– Это потому, что он тебе нравится, – лукаво улыбнувшись, произнесла Николь.

– Да ладно, мы не школьницы, – возразила Реджина, вздернув нос, однако в конце концов все таки кокетливо улыбнулась. – Но ты права. Даффин мне ужасно нравится. О, ну почему в его присутствии я теряю дар речи?

– По моему, в Суррее у тебя таких проблем не возникало. Осмелюсь предположить, что робости тебе добавило твое собственное предложение.

Реджина прижала руку к горлу.

– Ты права. Я превратилась в настоящий комок нервов.

– Все сложилось не слишком удачно, и я понимаю, почему Даффин так обиделся, но ты наверняка сможешь все исправить.

Скрестив руки на груди, Реджина вздохнула:

– Как?

– Ну, возможно, тебе стоит… начать все заново? – Николь неопределенно взмахнула рукой.

– Заново? Но как такое возможно? Я скорее предпочту умереть, нежели встретиться с Даффином.

Николь фыркнула.

– Если мы с Марком смогли забыть все, что наговорили друг другу десять лет назад, и влюбились снова, то и ты найдешь возможность наладить отношения с Даффином.

– Но я не уверена, что хочу этого, – поморщилась Реджина. – Мне кажется, что будет лучше, если я больше никогда не буду с ним встречаться и разговаривать. Да и вообще, вся эта затея с потерей невинности до свадьбы была слишком глупой.

– Во первых, должна тебе сказать, что мне не нравится идея твоего брака с Драйденом. Я хочу, чтобы у тебя была возможность выйти замуж по любви. Вот почему нам необходимо оставаться в Лондоне как можно дольше и не позволить Марку отослать нас в загородное поместье из за парочки глупых дорожных происшествий, – решительно кивнула Николь. – Во вторых, прятаться от Даффина совсем не в духе Колчестеров. Ты должна быть смелой, чтобы получить желаемое. Поверь мне, в прошлом году я очень хорошо усвоила этот урок. Моя жизнь была бы совершенно другой, не прояви я смелость в ту минуту, когда Марк появился на пороге моего дома во Франции и попросил меня вернуться домой в качестве его горячо любимой жены.

– Я ужасно рада, что все так замечательно обернулось, ведь я обожаю вас обоих и благодарна судьбе за то, что вы есть в моей жизни. Однако сейчас мне хочется умереть от унижения, – произнесла Реджина. – В этом состоит отличие твоей ситуации от моей.

Николь поспешно опустилась на диван рядом с подругой, крепко обняла ее за плечи и, лукаво подмигнув, сказала:

– Ты вовсе не хочешь умирать. Ты хочешь чудесного романа с Даффином, включая наручники, которые так тебя восхищают. И я не осуждаю тебя за это.

Реджина залилась краской. Кузина говорила правду. Наручники, которые Даффин всегда носил с собой, завораживали ее с момента их встречи в Суррее, и Николь знала об этом.

– Но тебе придется завоевать его расположение и принести извинения, – продолжила Николь. – Поверь, Даффин не сможет сердиться на тебя вечно. К тому же он наверняка почувствует себя польщенным, после того как обдумает случившееся, хотя и никогда в этом не признается.

– Польщенным тем, что с ним обращались как с проституткой? – Реджина скептически посмотрела на подругу.

Николь покачала головой.

– Нет, я не об этом. А о том, что восхитительная молодая леди желает провести с ним ночь.

Реджина надула щеки и тяжело вздохнула.

– Он и правда сказал, что я красива и желанна. Но даже если он найдет в себе силы простить меня, как я найду возможность с ним объясниться? На Боу стрит я больше не поеду, поскольку уверена, что он даже не захочет меня принять.

Отодвинувшись от Реджины, Николь подбоченилась.

– Почему ты не сказала, что он назвал тебя красивой и желанной? На мой взгляд, это довольно неплохое начало. Хотя ты права – возвращаться на Боу стрит не стоит. Нужно придумать что то другое.

Реджина откинула волосы со лба.

– Я с тобой не согласна. Дорожные происшествия меня напугали, особенно второе. Так что, возможно, нам стоит прислушаться к Марку.

Прошло несколько секунд, прежде чем красивое лицо Николь осветила улыбка. В зеленых, точно морская пучина, глазах заплясали озорные искорки, и она всплеснула руками.

– Ну, конечно! Дорожные происшествия. О, Реджина, ты полюбишь меня еще больше. Я только что придумала идеальный план.

Поежившись от ударившего в лицо холода, Даффин свернул в темный переулок. Этот самый опасный и бедный район Лондона населяли отбросы общества, бродяги и преступники всех мастей, что, впрочем, вовсе не говорило о том, что люди, жившие по соседству, не были добропорядочными, законопослушными гражданами. Друзья Даффина близнецы Кавендиш выросли на этих улицах, однако, являясь шпионами, оба работали на стороне правопорядка, хотя родные места их детства по прежнему служили домом мерзавцам, предпочитавшим попирать закон.

Даффин вырос в другой части Лондона, имевшей налет респектабельности и источавшей запах денег. Только он никогда не был там своим. И никогда таковым не станет.

Холодный ветер проник под шарф, и Даффин поплотнее запахнул полы плаща. Стайка одетых в лохмотья беспризорников распевала рождественские гимны на углу улицы. Канун Рождества. Этот праздник принято проводить в кругу семьи, но у Даффина семьи не было. Больше не было.

Оуклиф получил информацию о том, что Генри Викери прячется в одном из домов на этой улице, а он уже давно мечтал разыскать сукиного сына и надеть на него наручники. А вдруг это поможет прогнать мучительное чувство страха? А вдруг Даффин сможет сделать вид, будто никакого Рождества нет? Возможно, в этом году ему удастся избежать воспоминаний. Он не мог сидеть на одном месте, потому что безделье порождало мысли о прошлом.

Даффин надвинул шляпу на глаза. Коль уж разговор зашел о воспоминаниях, то к прежним прибавились новые, от которых он никак не мог отделаться.

Четыре дня назад мисс Хевершем вплыла в его кабинет со своим шокирующим предложением, и с тех самых пор Даффин не переставал думать об этом. Проклятье! Ее предложение попросту нелепо. Но тогда почему он не мог выбросить его из головы? Возможно, потому, что подобное предложение он получил впервые? Именно это Даффин повторял себе снова и снова, хотя и сам не верил в то, что говорил.

Впрочем, похожие предложения поступали ему и раньше, но их делали скучающие замужние дамы, желавшие наставить рога непритязательным мужьям с сыщиком с Боу стрит исключительно ради забавы. Реджина же от них отличалась. Она определенно была первой, кто предложила Даффину свою девственность, да еще за деньги. Оуклиф покачал головой. Черт возьми, о чем только она думала?!

Да, мисс Хевершем немного старше обычной великосветской леди на выданье, но с ее стороны было смешно полагать, что у нее возникнут трудности с поисками любовника. И уж тем более ей вовсе необязательно платить кому то за любовную связь. Мысль об этом заставляла Даффина чувствовать себя неуютно. Она сказала, что остановила свой выбор на нем. Но почему? Да, они действительно с легкостью флиртовали в Суррее. И все же почему она выбрала именно его? Потому что доверяла ему? Потому что он дружил с ее кузенами?