– А я встречалась. И не раз. Он довольно… милый.

– Ошеломляющая рекомендация.

– Может статься, этого достаточно. Может быть, милота – это все, что у него есть. От меня ждут брака с графом Драйденом. Я и так откладывала это слишком долго. С моей стороны было эгоистично верить в то, что я особенная.

Даффин взял Реджину за руки и заглянул ей в глаза.

– Леди Реджина, вы просто не представляете, насколько вы особенная.

Мисс Хевершем медленно поднималась по лестнице, обдумывая слова Даффина. Он понимал причины ее нежелания выходить замуж за Драйдена. Он понимал даже ее страх за будущих детей, которым, возможно, будет суждено пережить ту же боль, что пережила она сама. Причем этот страх был столь силен, что отбивал желание обзаводиться детьми. Реджина никогда не предполагала, что кто то может испытывать такие же чувства. Что произошло с Даффином после смерти матери? Остался ли он со своим ужасным отцом? И каково было маленькому мальчику расти без матери? Она хотела спросить, почему наемный убийца охотился за его матерью, но этот вопрос подождет до следующего раза. Оуклиф только начал мало помалу открываться ей, и она боялась его спугнуть.

Реджине показалось, что Даффин слегка разозлился на нее за покорность судьбе, но это не имело никакого смысла, поскольку он признался, что не верит в любовь. Идеального мужчины не существует. В присутствии человека, у которого есть титул и земли, у Реджины не порхают в животе бабочки. Этот урок она усвоила слишком хорошо.

Она вошла в спальню, закрыла за собой дверь и, забравшись на постель, принялась смотреть на огонь в камине. Через несколько минут раздался тихий стук в дверь.

– Реджина? Можно войти? – спросила Николь.

– Конечно.

Кузина переступила порог и опустилась на край кровати.

– Ты в порядке, дорогая?

Реджина шумно выдохнула:

– Если честно, не знаю.

– Что случилось?

– Я поцеловала Даффина. Дважды.

На губах Николь заиграла лукавая улыбка.

– Я так и знала, что помешала вам той ночью в библиотеке, но не хотела тебя расспрашивать.

– Все в порядке. Нам необходимо было помешать. Все это так сбивает с толку. Я не знаю, что думать. Даффин заставляет меня чувствовать себя так… О, у меня нет слов, чтобы это описать. Я знаю лишь то, что хочу поцеловать его снова.

Николь потрепала подругу по руке.

– Я знаю, дорогая. Я знаю.

– Он когда нибудь рассказывал тебе о том, что произошло с его семьей?

– Не слишком много. – Николь покачала головой. – Я знаю лишь, что его мать умерла, когда Даффин был совсем ребенком. После этого его отправили учиться в пансион.

Мисс Хевершем с минуту обдумывала сказанное. Значит, ему не пришлось жить вместе с ужасным отцом.

– У меня сложилось впечатление, что его детство никак нельзя назвать счастливым, – добавила Николь.

– У меня тоже. – Реджина схватила подушку и прижала ее к груди. – Я последовала твоему совету – поговорила с ним, постаралась его узнать, и решила, что он мне нравится. Он правда мне очень нравится. Только вот я не знаю наверняка, действительно ли я ему неинтересна, или же он просто считает, что не должен проявлять ко мне интерес.

– Да, это разные вещи. Но если Даффин поцеловал тебя целых два раза, я склонна считать, что тут скорее присутствует второе, дорогая.

Реджина вздохнула:

– Я собираюсь спросить его об этом.

– Думаю, это прекрасная идея, – подмигнула Николь.

– И почему жизнь не может быть проще?

– Если бы она была проще, думаю, мы все умерли бы со скуки.

Подруги рассмеялись.

– А теперь, – произнесла Николь, – нужно сосредоточиться на праздновании Рождества. Скоро приедет Марк, и мы все должны быть веселы и беззаботны.

– Обожаю Рождество, – ответила Реджина, но тут же поморщилась. – Вот только бы лорд Драйден не приходил на ужин.

Николь скрестила руки на груди и принялась постукивать пальцами по локтям.

– Да, незадача. Жаль, дядя Эдвард не посоветовался со мной, прежде чем пригласить графа на ужин. Но он беспокоится о тебе, и ты не можешь осуждать его за это.

– Я и не осуждаю, – ответила Реджина. – Правда. Возможно, я научусь… любить Драйдена… когда нибудь.

– Не уверена, что любовь работает так, – тихо произнесла Николь. – Во всяком случае, не истинная любовь.

Реджина закрыла лицо руками.

– Достаточно о графе Драйдене! Я решу, как с ним быть, когда придет время. А сейчас мне хотелось бы обсудить, как поцеловать Даффина снова.

После этих слов к Реджине вернулось хорошее настроение.

– О, моя дорогая, – радостно захлопала в ладоши Николь, – для этого существует омела.

За день до сочельника мисс Хевершем путешествовала по окрестностям: навестила друзей и арендаторов дяди, съездила в деревенскую лавку за подарками, а также похвалила слуг за прилежную работу, долго и мило беседовала с бабушкой и даже ухитрилась обшарить все вокруг в поисках свежей ветки омелы, которую с наступлением вечера тотчас же вручила Николь, обещавшей обо всем позаботиться.

Сидя в нижней гостиной, мисс Хевершем делала вид, будто читает письма от друзей, в то время ее сердце болезненно сжималось при мысли об одиннадцатилетнем мальчике, узнавшем о том, что его маму убили. Да когда? В канун Рождества!

Реджина отчетливо помнила тот день, когда бабушка ей сказала, что родители больше не вернутся домой. В тот момент Реджина играла с куклами, но после того, как бабушка, вся в слезах, вышла из комнаты, убрала кукол и больше никогда их не доставала.

Во всяком случае, у нее остались бабушка и дядя, на которых она могла положиться. У Оуклифа, судя по всему, не было никого. Он не упоминал других родственников и сказал, что отец не принимал участия в его жизни. Что это означает? Что случилось с Даффином? Реджине отчаянно хотелось узнать ответы на эти вопросы. Он нуждался в любви и поддержке.

В последние несколько дней она видела Оуклифа нечасто, так что возможности поймать его под веткой омелы не представилось. Каждое утро он был занят тем, что обходил дом и близлежащие окрестности, а днем наблюдал за Реджиной, точно ястреб за только что вылупившимся птенцом. Мисс Хевершем бо?льшую часть времени проводила в доме – играла на фортепьяно или беседовала с бабушкой и дядей Эдвардом. Николь тоже старалась не выходить на улицу и тщетно пыталась заняться тем, что ненавидела более всего на свете, – писала письма и вышивала подушки. Реджина почти физически ощущала поселившуюся в душе подруги тоску. Николь отчаянно скучала по мужу. Марк собирался приехать завтра вечером, чтобы встретить Рождество в кругу семьи.

– Реджина, – позвала Николь, сидевшая в гостиной у окна.

– Тебе что то нужно? – Мисс Хевершем подошла к кузине и увидела в окно, как Даффин направляется по заснеженной лужайке к черному ходу.

– Посмотри, пожалуйста, не оставила ли я свое рукоделие возле входа для слуг? Я ходила туда, чтобы выглянуть на улицу.

Представив Николь, выглядывающую на улицу, Реджина покачала головой. Вынужденное пребывание взаперти убивало кузину. Наверняка она намеренно оставила там рукоделие.

Добравшись до дальней части дома, мисс Хевершем осмотрелась по сторонам. Никаких следов рукоделия Николь. Внезапно внимание Реджины привлекла записка на буфете, на которой было написано ее имя. Нахмурившись, она взяла записку в руки, но прежде выглянула в окно. Даффин приближался к крыльцу и с минуты на минуту должен был распахнуть дверь. Развернув записку, Реджина прочитала: «Подними голову» и, посмотрев наверх, увидела ветку омелы.

В этот момент Даффин переступил порог и, проследив за ее взглядом, с подозрением прищурился.

Очевидно, он счел, что мисс Хевершем все подстроила. Но как бы то ни было, Реджина не собиралась упускать представившуюся возможность. Набрав полную грудь воздуха и посмотрев Даффину в глаза, она произнесла: