Так как у всех зверян одна общая вера на всех, а именно Культ Бога Всея Зверян Хаку Мира Создателя, то становится непонятно в чём заключается разногласие всех народов. Казалось бы Бог один, история по большей части общая, но нет, война за войной. Дело в повествовании. Тинторы верят, что Хаку запретил на него молиться пять сотен лет назад и с тех давних пор они сами за себя в ответе. Койоны же напротив, всячески прославляют своего Бога, строят ему храмы и верят в книгу, которую некий святой написал под диктовку от самого Хаку. Это священная книга также является сводом законов и правил, которые беспрекословно исполняются каждым койоном независимо от его статуса и достатка. Тут-то собака и зарыта. В священном писании говорится, что самая почётная смерть для мужа — это смерть в бою во имя своего народа, в добавок, Хаку освобождает от любых грехов тех, кто умер подобным образом. Вот койоны и сражаются со всем, что движется. Ещё Койоны легко принимают любые другие верования в иных Богов, так как всё идёт от Хаку. Но если не останется с кем повоевать, то это сделают причиной, мол: «К чёрту других Богов!»

Ир’Мель участвовал в трёх войнах, поэтому он считается абсолютно безгрешным и имеет право на двадцать жён в гареме, грабить, убивать сколько захочет, и присваивать захваченные земли. После этой войны, в случае победы, он получит звание атамана и заберёт себе королевство Дю. Да, чуть не забыл про сотню жён в горем.

Он уверенно взял грушу со стола и нервно сжевал её. Поднялся, сделал пару-тройку кругов по своему шатру. Подошёл схватил одну из наложниц за её прелести с невероятной грубостью, девушка после этого села на подушечку и тихонько захныкала от боли. Громко плакать при мужчинах нельзя, за это можно получить двенадцать ударов плетью. Наконец-то в лагере поднялась суета и прогремели выстрелы гоблинских мушкетов. Ир’Мель улыбнулся полной пастью и обнажил свою саблю.

— Ха-ха-ха, вот и ты! — радостно прорычал он, — Вы все, со мной! — есаул со своей охраной вышел в лагерь, где уже воцарилась кромешная тьма. Звуки боя доносились отовсюду, вот только с кем шёл бой разглядеть оставалось невозможным. Стражи Ир’Меля зажгли лампы, но это мало чем помогло. Грохот, крики и звон мечей. Бойцы Вана подобрались к пороху и прогремел сильнейший взрыв, разметавший часть лагеря в клочья. Из-за спины на главаря койонов напали воины тинторы. Одного стража они умертвили мгновенно. Ир’Мель с ловкостью, которая не снилась жонглёру клинками, отрубил кисти напавшего на него кота, а после заколол. Ещё одного рубанул в вольте. Есаул убивал тинторов одного за другим, словно точно знал, откуда будет удар. Ир’Мель настоящей мастер боевого дела, мало кто мог сравниться с ним в родных его краях.

— Иди сюда! — схватил он одного из тинторов и перерезал ему глотку. На земле у шатра с ящиками лежал мёртвый стрелок койонов, а рядом с ним заряженный мушкет. Бывалый Ир’Мель с дикой злостью на лице схватил оружие павшего и перекинул за спину. Он и стража продолжили шествие по лагерю, есаул что-то или кого-то искал, при этом не жалея ни своих ни чужих. Вот они уже вышли к самому месту прорыва, где стена на стену столкнулись акробаты с жонглёрами, то есть тинторы с койонами соответственно. Взмах сабли и кот пал замертво. Прыгает на голову, финт — ещё покойник. Появление Ир’Меля подняло дух его полка, при том, что сам он ни то что слова, звука не издал. Неожиданно лагерь запылал огнём. Шерсть койонов вспыхивала, как спичка, от чего они вскоре и помри. Из терпкого густого дыма появился отряд котов во главе с Ваном, облачённый в маски. Молниеносные удары, но есаул словно ждал этого. Удар ногой, но Ир’Мель ушёл, взмах сабли — Ван увернулся. Со стражей койона расправились и есаул остался в окружении, а Ван не сбавлял свой напор. Койону удавалось держать на расстоянии пятерых тинторов. Он метнул масляную лампу, но ни в кого не попал.

— Где ваш командир? — закричал Ир’Мель на чистом северном языке.

На этом языке говорят все тинторы и жители северных кланов. На волкийском говорят волкийцы и жители медвежьих королевств. С койонским всё ещё проще.

Ловкий койон резко перекатился в сторону, спиной к огню, чтобы сзади не зашли, а также смог подрезать ногу одному из нападающих.

— Я здесь! — крикнул в ответ Ван и попытался провести серию по койону, но пришлось блокировать удары чужой сабли.

— Нет! Не тебя я ищу, ты слишком молод! — зарычал Ир’Мель, подпрыгнул над головой Вана, эффектно пару раз перевернувшись в воздухе, и пробил саблей горло командному второй дивизией. Ещё поворот и убиты двое, пытавшихся помочь. Пришла подмога, но Ван уже захлебнулся кровью и пал, подёргиваясь в судорогах.

— Ваш командир-сопляк пал от моей руки! На колени перед есаулом Ир’Мелем, и я сохраню ваши жизни! — приказал он вновь пришедшим, снарядившись саблей во вторую руку, даже не пытаясь наклониться. Он ударил по эфесу ногой, и та подскочила ему в ладонь. Удивительно, как необходимые предметы вовремя оказывают возле злодеев.

— Нет! Он убил Вана! — замешкались и испугались солдаты. А койон тем временем готовился к худшему. Ему на подмогу подошли свои и, не дожидаясь реакции, включились в бой. Из толпы, как коршун появился Хонрод. С мощным тигриным рыком и выпустив когти, он атаковал койона-главаря. Мастерство его так велико, что он мог сесть, как сова на саблю в руке есаула и с неё нанести удар. Рёв Хонрода и его молниеносные удары вышибли Ир’Меля из равновесия. Удар, прыжок, блок, взмах ногой, оборот. В левой руке нет сабли. Прямой удар, косой, блок, ещё ногой и в колено — правая обезоружена. Хонрод перекатился за есаула свернул ему шею. После чего вытянулся мордой к звёздам и мощно зарычал. Неожиданно в самый центр битвы ударила молния ярко-красного цвета, а в месте удара, склонив голову, стояла некая фигура. Она подняла голову, и глаза её вспыхнули красным свечением, а предплечья кровоточили. Хонрод обернулся и обомлел:

— Людин! — этого он точно не ожидал увидеть. Человек, снаряжённый в красный китель с плотными кожаными наплечниками, но с коротким рукавом. С черными, как уголь волосами и длинными до плеч. Он взмахнул рукой, широко расставив ноги, и пропел слова: «Сау Алаз Яден!» Тут же красная волна разошлась от его тела и разделила тинторов и койонов, разбросав по разные стороны.

— Кто ты такой? — обратился Хонрод, когда поднялся на ноги, а бой мгновенно утих. И свои и чужие подошли ближе, так как всем было интересно узнать, чем всё закончится и с чего началось. Человек не ответил на вопрос. Глаза его продолжали светиться, а от окровавленных предплечий вздымался красный дым. Он указал рукой на одного из койонов, а после жестом потребовал его подойти. Пёс, поджимая хвост, подчинился требованию людина.

— Командир, это же людин! — обратился к Хонроду посыльный, которому в голову ударил патриотизм, а голубь, что уверенно сидел на его плече, удивлённо какнул.

— Я поражён не меньше твоего, — ответил Хонрод, не сводя глаз с появившегося феномена. К которому медленно приближался напуганный койон.

— Он же, прямо с небес спустился! И по воле его сражение прекратилось! — слышались восхищения со стороны воинов-тинторов, голубь на плече посыльного указал крылом на сказавшего это воина и, с соглашающимся видом, пару раз кивнул. Койоны тоже о чём-то перешёптывались, а удивление их сравнимо с новостью о беременности жены от тебя, но дома ты не был около года.

— Что будем делать, если он не за нас? — осведомился посыльный. А голубь требовательно развёл крыльями, а потом упёр их в место на своём брюшке, которое считал поясом.

— Биться до победного, главное не побояться, — ответил Хонрод. Койон добрался до человека в кителе и боязливо, потирая руки у груди, поклонился. Появившийся поднял руку и опёр на макушку воина, от чего тот заскулил, но мгновенно успокоился. Его глаза тоже засияли красным, и он слегка воспарил над твердью. Его рот зашевелился.

— Я Великий Мейстер Собора Крови Сагарат Подчинитель. Я был ниспослан вам во имя вашего спасения. Дабы я предотвратил грехопадение ваше, — произнёс койон.