Душно… Очень душно.

Только-только начали сгущаться сумерки; почва сделалась влажной и хлипкой, еще чавкающей весенней грязью под ногами.

Цепляясь за деревья и прохожих — стыд какой! — Роанна добрела до оврага, за которым начинался Проклятый лес.

Здесь дышалось легче. И суматошного веселья праздника почти не было слышно, и люди не попадались.

Голова все еще гудела.

Останавливаясь чуть ли не у каждого дерева, Роанна перешла овраг. Идти стало проще — земля уже не грозила уплыть из-под ног. Можно прогуляться до сосны-маяка, чтобы выветрились остатки сидра. Как раз успеет до того, как стемнеет окончательно.

Позади хрупнула ветка. Зверь? Нет, вряд ли. Кроме того раненного медведя, на которого тогда наткнулась Лия, в Проклятом лесу не водилось зверей.

Человек?

Возможно. Гуляки порой забредали сюда — пьяным нипочем байки и страшилки про зачарованный лес, которыми их пугали бабки в детстве.

Наверное, кому-то на празднике тоже показалось слишком шумно и тесно, вот и решили уединиться.

Так и есть. Из-за неохватного обгоревшего ствола — бывшего роскошного дуба, вышел человек. Мужчина средних лет с гладко выбритым подбородком и кривым носом.

Роанна не испугалась. Сегодня День Воды. Что может случиться?

— Благословенна Вода во всех источниках ее, — произнесла она ритуальную фразу.

— Благословенна, благословенна, — произнес неприятный знакомый голос за ее спиной.

Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что голос принадлежал госпоже Карпентер. Вот и сама она обошла Роанну по кругу, медленно, выжидая, словно хищник, загнавший добычу в ловушку.

Что делает Элоиз в Проклятом лесу, которого боится до Засухи? К тому же, она не одна…

Кроме кривоносого, показался еще один мужчина — молодой, чуть старше Роанны, высокий и худой.

— Госпожа Карпентер, — голос Роанны задрожал, а воображение заиграло первые тревожные нотки. — Кто эти люди, госпожа? Вам что-то от меня нужно?

Элоиз усмехнулась.

— Нужно, ведьма, нужно. Тебя.

У Роанны похолодели кончики пальцев.

— Это она? — хрипло спросил кривоносый.

— Она, она, — госпожа Карпентер недобро прищурила глаза. — Ведьма! Как есть ведьма, точно вам говорю. Сына моего приворожила, так и ходит возле нее, как зачарованный, на работу пристроил, а теперь еще и в столицу с ней ехать надумал. Срамота! Забирайте, ее, господин дознаватель, а там уж сами с ней разбирайтесь.

Дознаватель? Неужели… Ведь ее уже осматривал доктор Рин!

Кривоносый хмыкнул и сплюнул.

— Мы с Гремом не дознаватели. Сопровождающие и охрана. Дознаватель у нас Хиртус, он… ммм… позже подойдет — пережрал что-то на празднике. Говорил ему — не мешай сидр с пивом! Он сейчас во-он за теми кустами блю…

— Карст! — прервал его Грем. — Не при дамах!

— Ладно, — снова сплюнул Карст. — Девку мы забираем.

Он грубо схватил Роанну за запястье холодными липкими пальцами.

— Подождите, — Роанна попыталась вырваться, но пальцы держали крепко, — меня уже осматривал дознаватель и заключение выдал. Я не ведьма!

Губы госпожи Элоиз сжались в одну узкую линию.

— Ведьма! Не слушайте ее.

— Так у тебя есть заключение дознавателя, киска? — смрадное дыхание Карста обожгло Роанне щеку. От запаха тухлой рыбы ее затошнило. — Где же оно?

Главное не дышать носом.

— Дома.

— Где ты живешь? — вмешался Грем.

— Т-тут, недалеко. Всего лишь выйти из леса и перейти поле.

— Прогуляемся? — спросил Карст, обращаясь к Грему. — Пока Хиртусу не до нас, бумагу добудем, а там, глядишь, и на празднике погулять успеем. Я девку одну приметил — наливное яблочко! В жисть таких красоток не встречал!

— Хиртус велел здесь дожидаться, — Грем пнул ногой обугленный пень, и тот с хрустом разломился на куски.

— Брось, он еще нескоро оклемается. А мы по дороге еще и закусить успеем.

— Да кого вы слушаете! — не выдержала Элоиз. — Врет она все! Нет у нее никакого заключения!

Пальцы Карста по-прежнему сжимали запястье железной хваткой. Роанна уже не чувствовала ладонь. А после и синяки будут…

— Так есть или нет, рыбка? — Карст оттеснил ее к дереву, прижал к черной коре. Роанна почувствовала, как вторая его рука скользнула по талии, погладила по спине.

Противно. Нужно просто потерпеть. Сейчас они сходят домой, убедятся, что Роанна не ведьма и все встанет на свои места, забудется, как дурной сон.

— Что здесь происходит? — господин Карпентер, одетый, как все жители деревни на праздник Воды — простая рубаха с вышивкой, напоминающей волны, — появился, словно из ниоткуда. — Матушка? Роанна?

— Ачи! — Элоиз выглядела теперь слегка растерянно. — Что ты здесь делаешь?

— Это вы что здесь делаете! Я поспрашивал у деревенских на празднике, не видели ли они мою мать, те сказали, что видели, и что вы отправились в лес в сопровождении двух незнакомцев. Как прикажете это понимать?

— Господин Карпентер! — голос Роанны прозвучал ясно и чисто, прорезая прохладный вечерний воздух. Удивляться собственной смелости или наглости не было времени. Уж мастер-то знает, что она не ведьма! Хватка державшего ее Карста слегка ослабла. Роанна вырвалась и отбежала к мастеру, от волнения прижалась к нему, презрев всякие приличия. — Господин Карпентер, ваша матушка привела этих людей, и они утверждают, чго я — ведьма. Но ведь это не так, правда? Вы видели, как меня осматривал дознаватель, ваш знакомый, доктор Рин. Вы были там!

Мастер погладил ее по голове, слегка сжал кончики пальцев. Руки у него теплые-теплые. Не то, что у Роанны теперь — ледышки.

— Разумеется вы не ведьма, Роанна. Но вы утверждаете, будто… Матушка? Вы и впрямь привели сюда этих людей?

Элоиз приблизилась к сыну. Проговорила непривычно вкрадчиво-елейным голосом:

— Мой мальчик, что ты, эти люди пришли сами. Разве ты не слышал про новый закон? Всех целительниц необходимо осмотреть. Они лишь спросили, где можно найти… Роанну. И я подсказала им.

Неправда. Все неправда!

Присутствие мастера придало сил.

— Видели, как я пошла в лес, госпожа Карпентер? Вы следили за мной?

Элоиз фыркнула.

— Роанна, — мягко укорил мастер, — вы забываетесь. Это моя мать. Я понимаю, вы с ней не ладите, но это не дает вам повода говорить о ней подобным тоном.

— Довольно любезностей, — встрял Грем, — семейных разборок нам еще не хватало! Слышь, девка, показывай свое заключение, Хиртус удостоверит подлинность и все мы разойдемся подобру поздорову.

— Заключение доктора Рина? — спросил господин Карпентер у Роанны.

— Да, — пролепетала она. — Только заключение у меня дома.

— Тогда принесите его. В чем дело, Роанна? У вас есть бумага, заверенная дознавателем. Покажите ее и от вас отстанут.

— Какая бумага, Ачи? — вмешалась госпожа Элоиз. — Тебе не кажется странным…

Но господин Карпентер, начавший закипать от всей этой ситуации, довольно грубо оборвал ее:

— Помолчите, матушка. Бумага действительно есть и это вовсе не ваше дело.

Липкие пальцы Карста снова сомкнулись на Роаннином запястье.

— Идем, киска. Покажешь свою бумажку. Видишь, господин волнуется.

Элоиз, воспользовавшись тем, что Роанну грубо оттянули в сторону, схватила сына под локоть, запричитав:

— И мы пойдем, Ачи. Здесь нам больше нечего делать. У меня голова разболелась, все кружится…

Она притворяется. Сейчас, когда Роанна была собрана и чувства обострены до предела, ложь ощущалась, словно густой кисель — ложками можно есть.

Тухлой рыбой, казалось, воняло даже не изо рта Карста. От всего его облика несло неприязнью и сладковатым запахом давно немытого тела.

Главное, не дышать носом…

— Но господин Карпентер! — вдохнуть все же пришлось, и ее едва не вывернуло наизнанку. — Я не хочу иди с ними. Мне страшно, господин Карпентер. Может… вы проводите меня?

Страх часто заставляет просить то, чего никогда не попросил бы у человека, когда тебе хорошо и спокойно.