– Во сне всегда происходит что-то фантастическое, – догадалась я.

– И человек к этому привык, – подтвердила Мышь. – Оттого переселение теоретически должно пройти легче с точки зрения восприятия. В работах Андрея описаны случаи, когда люди рассказывали о своей якобы параллельной жизни где-то на другом конце земли. Одна маленькая девочка поведала о собственной жизни в Штатах, где у нее есть муж и маленький сын. Она описывала город, в котором живет, в таких подробностях, что их вряд ли можно было просто придумать. И рассказы эти потом были подтверждены: нашелся и город, и семья этой девочки. Все названия улиц совпадали! Фамилии, имена, места работы. Удивительно! Однако те переселения всегда оказывались кратковременными, Андрей же предположил, что можно вселиться в чье-то тело навсегда. Так сказать, закрепиться.

М-да уж. Похоже, это со мной и произошло – закрепилась.

– Может ли это произойти против чьей-то воли? – задумчиво спросил Егор.

– Кто ж знает, – пожала плечами Мышь. – Это всего лишь теория. Большой пласт знаний, которые нам пока не открылись. И поле для исследований.

– А что, если исследования продолжаются? – предположила я. – Что, если Морозко разочаровался в отечественной науке и решил продолжить уже в одиночку? Возможно, именно для этого ему нужен был спонсор, а вовсе не для развития клуба?

– Хочешь сказать, Андрей тебя переселил в тело Алисы? – нахмурилась Мышь. – Разве вы были знакомы?

– Лично нет.

Но Виктор. И Гоша. И Ольга, которая к совету питает явно не дружеские чувства. Слишком много составляющих и не меньше пробелов, оттого в собранном паззле сложно разглядеть общую картину.

– Если Алису решили подменить, она чем-то мешала, – сказал Егор.

– Возможно, она узнала то, чего знать было не нужно?

Меня удостоили удивленных взглядов. Мышь выглядела испуганной. Подобралась, вжалась в спинку стула и обняла себя за плечи. На лице Егора отразилась вся гамма эмоций – от злости до горечи потери. Нужно будет помочь ему все это контролировать – сейчас он сам как ходячий сэндвич для любого стрикса.

– Я тоже мешала, – кивнула я. – Поэтому, думается, если это Морозко, то действовал он не один.

Совет тоже приложил руку. Убрали меня и Глинского – тех, кто ни за что не предал бы Виктора. И самого Виктора подвели под суд. Скверно. Еще хуже, чем казалось вчера.

– В совете назревает переворот, – озвучил мою мысль Егор. – И, похоже, Морозко использовали, чтобы это все провернуть.

– Поэтому я была нужна все это время, – возникла в голове неожиданная догадка. – Чтобы Виктор подставился. А теперь…

Теперь стала не нужна. Отпала необходимость сохранять мне жизнь. А это значит…

– Они убьют меня.

Мышь с Егором синхронно замерли и впились в меня испуганными взглядами. Воцарилась практически полнейшая тишина, лишь настенные часы размеренно отсчитывали секунды. Съеденный завтрак настойчиво просился обратно. Я закрыла глаза и посчитала от двадцати до нуля. Не паниковать. Нельзя паниковать. Не сейчас, когда от каждого моего шага, да что там, жеста, зависит дальнейшая жизнь.

Нужно просто успокоиться и подумать.

– Не убьют, – сказал Егор, подвинулся и обнял меня за плечи. Дышать стало легче. – Для того, чтобы войти в осознанный сон, нужна энергия, потому будем поддерживать ее уровень на минимуме. В наглую они не сунутся, придется придумать какой-нибудь повод. Законов против доноров пока не придумали, а я их законов не нарушал…

– Тебя уже пытались подставить, – напомнила я.

– Буду осторожнее, – рассеянно улыбнулся он.

Что-то подсказывало, что осторожность нам совершенно не поможет.

– Не очень разумное решение, – поморщился Егор, рассматривая вечерние огни за окном. Он стоял в пол-оборота, руки засунул в карманы и выглядел слегка изможденным. Ничего, сегодня мы это обязательно поправим. Чуть позже. Когда вернусь. Пока я еще готова куда-то идти и совершать подвиги.

Мышь сидела, уткнувшись в экран ноутбука, и, казалось, совершенно меня не слушала. Наверное, ей тоже нужно было отдохнуть – почти весь сегодняшний день мы провели в попытках научить меня выходить в осознанный сон. Тщетных, к слову. У меня никак не получалось отрешиться от реальных мыслей и найти точку выхода. Один раз в попытке «выйти из тела» я даже сверзилась с кровати, чем окончательно развеяла надежды Мыши на мои суперспособности.

– Тебе нужно сместить точку восприятия, – талдычила мне Леся раз за разом, будто надеясь, что повторение поможет мне понять, что она вообще имеет в виду.

А потом она сделать и решила «подойти к проблеме с другой стороны». И велела мне каждую ночь во сне стараться посмотреть на собственные ладони. Просто посмотреть на ладони – что может быть проще? И тогда, возможно, недели через две…

– У меня нет двух недель, – напомнила я.

Получается, в ближайшие дни защитить себя никак, кроме помощи Егора, не получится. Но нельзя же постоянно держать себя на грани эмоционального истощения – это даже для донора чревато выгоранием. Да и просто так сидеть я не смогу, с ума сойду. Ожидание смерти, как говорится, хуже самой смерти. Спорное утверждение, однако, ждать действительно утомительно. И вредно для нервной системы.

Тогда я и предложила сходить сегодня на собрание клуба. Попытаться выяснить, так сказать, из первых рук.

– Я могу хотя бы попробовать, – сказала я. – Мышь говорила, Морозко запал на Алису.

– Ага, а потом сам ее и приговорил! – резко перебил Егор и задернул штору. – Если маньяк – он, то прекрасно знает, кто ты и что тебе нужно.

– Но нападать при всех не станет, – возразила я. – А завтра утром мы уедем, и у нас будет пару дней форы. На раздумья.

– Уедете? – вскинулась Мышь. Ее пальцы застыли над клавиатурой, словно порхающие бабочки, обращенные вдруг в камень. – Куда?

– Проведаем семью Алисы, – ответила я. – А то переполошатся еще, куда их чадо любимое исчезло. К тому же, мне пора восполнять пробелы в памяти, я же ничего толком не знаю о рыжей.

– Ага, ага, конечно, – покивала Мышь и прищурилась. – Значит, к семье… Вдвоем?!

– Хочешь присоединиться? – пошутила я, чем вызвала на лице Мыши брезгливую гримасу.

– Если ты помнишь, я не могу! У меня намечается романтический уикэнд на даче за городом в компании Диггера и прожорливых комаров.

Ах да, плата. За услугу, о которой просила я.

– Все равно идея с клубом не кажется мне хорошей, – напомнил о своем присутствии Егор, возвращая нас к вопросам более близкого будущего.

– Значит, вторая моя идея покажется тебе совсем сумасшедшей, – вздохнула я.

– Вторая?

– Мы поедем в офис совета, – уверено озвучила я. И, пока Егор не успел возмутиться, выпалила: – Я скажу, что с Виктором у меня все было добровольно и вообще никакой он не маньяк.

– Ты… того, что ли?! – воскликнул он и замолчал. Видимо, слова закончились. Цензурные.

– Подумай сам. Виктора загребли с моей помощью. И, если рассуждать логически, он был моей страховкой. Хочу ее вернуть.

– Яна… – Егор выдохнул раздражение. Сжал руки в кулаки и разжал, пытаясь, наверное, справиться с накатившей злостью. Вышло, как обычно, не очень. – Все эти гипотезы на счет маньяка всего лишь… гипотезы. И если именно Алмазов совершил все эти преступления, ты оправдаешь убийцу.

Верно, только…

– Это не он.

– Ты этого не знаешь!

– Я уверена в этом!

– Прости, но мне сложно воспринимать твою уверенность всерьез. Помнится, несколько дней назад ты его и вовсе безгрешным считала, а потом выяснилось, что нимб он давно сдал в ломбард.

– Виктор гад, ты это хотел услышать? – Я сглотнула и перевела дух. От слов во рту собиралась вязкая слюна. – Да и я не лучше. Напомнить, что несколько дней назад ты говорил обо мне?