– Яна очень тепло отзывалась о своем салоне, – продолжила я с улыбкой. – И о мастерах. Уверена, у вас такие же волшебные руки.

– Яна Антоновна… она…

– Умерла, – кивнула я. – Знаю.

– Так что бы вы хотели? – тут же воспрянула Таня и сменила тему, смещая ее в профессиональное русло. Ну уж нет, милая, мы играем по моим правилам. Я пришла сюда в первую очередь за правдой.

– Полное восстановление волос. Выпрямление, сложную покраску и стрижку… Вот как у Яны была. Очень эффектно.

– А ваша подруга… – Таня покосилась в сторону скучающей Мыши.

– Вам же сказали, подруга еще думает, – огрызнулась Леся.

– Давайте сначала со мной, – ласково сказала я.

– Отлично. Итак, восстановление…

Минут пятнадцать мы с Таней обсуждали способы приведения моих волос в нормальное состояние. Назначили график процедур, а затем она позвала мастера по лазерной эпиляции, и та обещала мне полное сведение веснушек за пять сеансов.

Затем мы с Таней совместными усилиями усадили Мышь в кресло и долго обсуждали способы оживления ее мочалки, которую та гордо именовала волосами. Я согласилась с Таней, что кератиновое восстановление плюс питание витаминным комплексом, а также переход на более щадящую краску решит проблему.

Мышь все это время стонала и нагло пыталась вырваться, но я отрезала ей все пути к отступлению и велела сидеть тихо. Она подозрительно притихла, лишь изредка шарахалась от рук, хватающих ее за пряди. А потом и вовсе сдалась и уткнулась носом в экран телефона. Видать, это был ее способ уйти от реальности.

Через полчаса мы с Таней уже болтали, как лучшие подружки, и обсуждали последние тенденции в сфере колорирования. Уж тут у меня был огромнейший опыт, и в итоге Таня странно посмотрела на меня и сказала тихо:

– Вы очень на нее похожи. Не внешне, а… Вот я с вами говорю, а кажется – с ней. – Затем потупилась и пробормотала смущенно: – Извините.

– Ничего. Мне даже приятно. Яна была очень эффектной женщиной.

– Не то слово! – горячо согласилась она. – Строгая еще была. Но справедливая. Мы все очень огорчились, когда узнали… ну…

– Она была расстроена накануне, – доверительно сообщила я. – Мы должны были встретиться, но Яна внезапно позвонила и сказала, что у нее появились какие-то срочные дела. По голосу я поняла, что она очень волнуется, возможно, даже в беду попала. Нужно было предложить помощь, но я не придала значения… Никогда себе не прощу!

Я отвернулась и постаралась сделать очень расстроенный вид. Такой, какой соответствовал бы придуманному образу.

– Думаете, ее убили?!

– Что за глупости, – поморщилась я, внезапно понимая, насколько Таня права. Меня ведь и правда убили. Хладнокровно. Предумышленно? И от тела избавились так ловко, замаскировав все по естественную смерть. Однако мне дали право докопаться до истины. Почему? – Но может, ее напугали. Или расстроили, что и стало причиной… я не разбираюсь в медицине, но знаю, что переживания еще никому здоровья не прибавили.

– А знаете, ей ведь звонили в тот вечер, – доверительно сообщила мне Таня, поправляя блондинистый локон. – Как раз накануне отъезда. Мы еще удивились, ведь Яна Антоновна собиралась сформировать заказ на исходники, но так и не… Ей позвонила женщина, и Яна Антоновна сразу сорвалась. Вызвала такси и уехала.

– Зачем такси? Она же прекрасно водила, насколько я помню.

Таня пожала плечами.

– Кто знает. Но мне кажется, у них с Русланом Германовичем не все гладко было. Ходили слухи… – Она притихла, снова обернулась на стекло, через которое было видно большой зал. Шумели фены. Пахло формальдегидом и жидкостью для снятия лака. Такие знакомые запахи…

– Слухи?

– У нее был любовник, – прошептала Таня мне в самое ухо и глаза округлила, видимо, чтобы обрисовать значимость данного события. – Скорее всего, она не хотела, чтобы ее машину видели у места их встреч.

Наверное, не слишком тщательно я скрывала свою личную жизнь, раз слухи ходили. Впрочем… шила в мешке не утаишь, а сейчас это вообще неважно. Если учесть обстоятельства.

– Вы упомянули, что звонила женщина.

– Может, жена? – предположила Таня.

– А вы случайно… – я вздохнула, почти искренне изображая скорбь. – Может, вы слышали, куда именно она поехала?

– Нет, – разбила она мои надежды. – Но такси вызывала Вера, через «Убер». Могу узнать адрес, если нужно.

Таня, да ты просто клад! Даже не надеялась на такой жирный улов сегодня.

– Вы меня очень выручите.

Таня вышла, и я тут же напоролась на изучающий взгляд Мыши. Она сверлила меня этим взглядом с таким остервенением, что, казалось, вот-вот проделает дыру.

– Кто такая эта Яна? – спросила она строго. И руки в бока уперла – для пущей грозности, видимо.

– Одна моя…

– Подруга, ага, – съязвила Леся. – Я знаю всех твоих подруг. И одногруппниц. Никаких Ян среди них нет.

– Ладно, сдаюсь, – простонала я. – Яна – близкая знакомая Виктора Алмазова.

– Думаешь, он ее убил?! – Она даже присела. А потом вдруг что-то поняла и полностью изменилась в лице. – Лиса, что вообще происходит? Мы же вроде хотели просто его пробить. На благонадежность. А не охотиться за криминальными находками.

– Меня Егор попросил, – тут же придумался ответ. И не то, чтобы совсем лживый. Ведь Егор действительно просил меня помочь в расследовании смерти Алисы. – У него с Алмазовым свои счеты.

– Мать, ты вообще того? – Мышь покрутила пальцем у виска. – Какие счеты? Что ты несешь?!

– Просто поверь, это очень важно. Для Егора. Ну и для меня. Но если откажешься помогать, я пойму.

– Щас-с-с! Вот так взяла тебя и бросила на съедение Алмазову. Да и Егор твой мне нравится все меньше, учти. Нормальные мужики своих девушек в мутные дела не втягивают.

– Наверное, ты права, – примирительно улыбнулась я. – Вот пробьем почту Виктора и на этом закончим, договорились?

Ответа Мыши я так и не дождалась – вернулась Таня и поведала мне адрес.

Тот самый дом, в котором у Виктора была тайная квартира.

Я почему-то даже не удивилась. Эмоций не было. Ни страха, ни разочарования, ни досады. Серое, клочковатое безразличие. И понимание: теперь я могу рассчитывать только на себя.

Впрочем, когда было иначе?

Платье было настолько же изумительным, насколько и провокационным. Классический красный, юбка в пол, струящаяся ткань. Строгость лифа и огромный, до самых ягодиц вырез на спине. Оно будто шилось для этого несуразного тела, скрывая остроту углов и подчеркивая округлости. А как изумительно смотрелись в вырезе острые лопатки! И ненавистная рыжина, оттеняясь цветом ткани, будто вспыхивала огнем, оживала. С макияжем и соответствующей прической получится образ коварной соблазнительницы, замаскировавшейся под невинность.

Все-таки любые, даже сильные девочки, хотят красивое платье. Я не была исключением. Еще в юности научилась спасаться от стресса шоппингом. Сегодня степень стресса тянула на пару таких платьев, потому я резко зарулила в ближайший бутик, пока Мышь не успела возмутиться.

– Вам так идет! – восхитилась продавщица, хлопая искусственными ресницами. Что идет, я и без нее видела. И вообще видела себя… иной. Прежней. Где-то там, за скованностью угловатого тела, за покрытой ржавчиной веснушек кожей, за узким и несуразным лицом проглядывала прежняя Яна. Скроенная по отменным выкройкам, аккуратно сшитая и отшлифованная до блеска. Та, которую я сделала сама. Идеальными не рождаются, ими становятся. Через боль, кровь и массу усилий. Через «не могу». Преодолевая любые, даже самые въедливые слабости.

Я смотрела на платье и думала, что смогу выбраться из всего этого дерьма. Просто нужны время и усилия. А еще небольшие радости в виде покупок.

– Беру, – уверенно сказала я, отвернувшись от зеркала. Подберите, пожалуйста, туфли и клатч. Серебро, золото, беж… Пожалуй, беж. Платье и без того яркое.