Но в это ему не хотелось верить, и он не мог в это поверить! Скорее всего, Амина Маклир была только пешкой в большой игре. И местные воротилы поставили ее и все ее сверхъестественные таланты себе на службу. В том, что они на такое способны, Хью не сомневался.

Он быстро пересек кабинет и подергал дверь. Заперто!.. Впрочем, в этом он тоже был уверен.

Хью вернулся к окну и, немного поколебавшись, открыл его: в комнату ворвался свежий ночной воздух. Хью посмотрел вниз, и ему стало не по себе. Второй этаж? Третий?.. В любом случае, слишком высоко, чтобы спуститься без подготовки. И он понятия не имел, что это за место, – окно выходило во внутренний двор.

Хью закрыл окно на задвижку и, задернув бархатные шторы, медленно вернулся обратно. Он сел на стул и глубоко задумался над своим положением, сцепив руки на столе и опустив голову.

Но пищи для размышлений было слишком мало. Напротив него на столе стоял хрустальный графин с водой; Хью ощутил, как пересохло в горле. Но стаканов не было, и пить он не решался. Наконец молодой человек протянул руку к сосуду… и услышал, как щелкнул замок на двери.

Хью вскочил и повернулся, хватаясь за графин. «Хрусталь тяжелый и не бьется», – промелькнуло у пленника в голове. Но при виде вошедшего его сразу же оставила мысль о таком способе самозащиты.

Это был приятный старый джентльмен в бархатном домашнем пиджаке, с седой бородкой клинышком. Но не почтенная наружность хозяина удержала Хью от насилия: за спиной этого господина в дверном проеме маячили двое угрюмых охранников куда более внушительного вида. Блеснула вороненая сталь пистолета.

Хозяин обернулся.

– Не нужно, Джонни. Мы с нашим гостем поговорим как джентльмены, не правда ли? – мягко произнес он.

Дверь закрылась. Старый джентльмен повернулся к Хью: несколько мгновений он пристально рассматривал его своими светлыми глазами. Потом хозяин обошел стол и уселся в большое кожаное кресло. Очевидно, он не сомневался в своей безопасности.

Он улыбнулся Хью.

– Как вы себя чувствуете, мистер Бертрам? Ощущается легкая слабость, не правда ли? Это вполне естественно.

– Кто вы, черт возьми, такой? И что вам от меня нужно? – задыхаясь, проговорил Хью.

– Я советую вам: присядьте и не делайте резких движений.

Во взгляде хозяина появилось что-то такое, что заставило молодого человека подчиниться. Хью сел напротив него на стул. Несколько мгновений оба молчали.

– Эмброуз Маклир, не так ли? – наконец произнес Хью.

Седой джентльмен наклонил голову.

– Будем знакомы.

Он снова благодушно улыбнулся.

– Вы сообразительный юноша… но, боюсь, недостаточно сообразительный.

– Где Амина? – спросил Хью. Он старался держаться спокойно и мужественно; и, кажется, ему это удавалось. До сих пор.

– Всему свое время, – ответил Эмброуз Маклир.

Некоторое время он изучал взглядом собеседника – потом откинулся в кресле и погладил свою бородку.

– Говорят, что журналисты знают понемногу обо всем, но ни в одном предмете как следует не разбираются. Надеюсь, теперь вы поняли, что лезете не в свое дело? И можете только всем навредить?..

Хью подобрался.

– Так это предупреждение? Или вы хотите… купить меня?

Эмброуз Маклир от души расхохотался.

– Упаси Боже, нет, – произнес он, отсмеявшись. – Слишком много труда. Вы знаете, молодой человек, – среди представителей вашей профессии предостаточно тех, кого я могу задешево купить со всеми потрохами.

– И наверняка уже сделали это, – произнес Хью дрогнувшим голосом. – Так вы считаете… что я для вас опасен? И теперь…

Эмброуз Маклир поднял руку.

– Я не считаю, что вы опасны, юный Айвенго, – ответил он. – Однако среди моих подчиненных найдутся такие, кто готов перестраховаться.

Старик вздохнул.

– Я же хочу вам добра и не желаю, чтобы вы клали под поезд вашу глупую романтическую голову. Подумайте, что под угрозой можете оказаться не только вы, но и те, кто вам дорог.

Хью встал с места: он отгородился венским стулом, схватившись за изогнутую спинку.

– Так вы признаете, что ваша преступная организация уже вышла из-под вашего контроля?..

Он вдруг осознал, что хватил слишком далеко. Но лицо старого Маклира не изменилось.

– Преступная организация? – переспросил хозяин. – Боюсь, она существует только в вашем воображении. Я предпочитаю называть мое предприятие иначе – превосходно отлаженный механизм, который уже не нуждается в постоянном контроле.

Он тоже поднялся с места; склонился к Хью, опираясь на стол.

– Представим, что вам удастся обнародовать ваше открытие, – внезапно произнес Маклир. – И вся общественность узнает о том, что на оборонных предприятиях Маклира в Солт-Лейк-Сити ведутся некие разработки втайне от правительства с привлечением крупных капиталов из-за границы…

– И что? – воинственно спросил Хью. Хотя ему стоило все больших усилий не выдавать своего страха. – Вас это пугает, не так ли?

Эмброуз Маклир пожал плечами.

– Нисколько. Те, кому следует, давно поставлены в известность. А вот нежелательный шум в прессе может привлечь внимание врагов нашего государства… Ведь вы считаете Америку своей второй родиной, не правда ли?

– Так и есть. Моя мать была американкой, – сказал Хью.

Он не удержался от сарказма.

– Стало быть, вы утверждаете, что вы патриот… и работаете на благо Соединенных Штатов?

Эмброуз Маклир слегка поклонился, наслаждаясь эффектом.

– Разумеется. Я шотландец по крови, но я американский предприниматель с юных лет – и для меня это патриотизм. Или вы считаете, господин журналист, что современное положение дел не требует от нашей страны наращивания военного потенциала?

Хью непроизвольно сжал кулаки, отступив на несколько шагов.

– Вы так уверены, что скоро будет война?.. Вероятно, в Европе? – он рискнул повторить то, что услышал от сестры.

– Возможно, в Европе, – легко согласился Маклир. – Так полагает эта дама. Хотя я того мнения, что война может разразиться в любой части света.

Тут Хью наконец заметил, что они не одни. Он не услышал, когда и как отворилась дверь; и не видел, была ли тут другая дверь, кроме той, через которую вошел Маклир. Но факт оставался фактом – у стены напротив окна стояла египтянка, одетая в белое платье, с жемчужными розетками в ушах. Точно сошла с картинки в модном журнале.

– Подойдите сюда, дитя мое, – произнес Маклир: и Амина подчинилась. – Эта очаровательная леди давно к вам неравнодушна, – посмеиваясь, он снова обратился к Хью. – И должен сказать, что я ее понимаю.

– Амина? Вы… ты…

Египтянка без разрешения пересекла кабинет и подошла к Хью вплотную: на него повеяло ладаном. Она положила пальцы юноше на виски и долго смотрела в глаза. Как будто опять гипнотизировала или пыталась прозреть его судьбу.

Потом она обернулась к хозяину дома.

– Оставьте нас!

Маклир кивнул. Он вышел и закрыл за собой дверь.

Хью и мнимая племянница Маклира остались наедине.

Амина отступила от Хью и долго рассматривала его с непроницаемым выражением, сложив руки на груди. Он же несколько раз пытался заговорить и не мог. Наконец у него получилось.

– Ты предала меня.

Возрожденная мумия усмехнулась.

– Я думала, что ты умнее. Неужели тебе непонятно, что только благодаря мне ты остался жив?

– Похоже, что так, – вынужден был признать Хью. – Ты явно имеешь влияние на этого старого негодяя… Но какую роль ты играешь во всем этом?

– Много… Ты слишком много хочешь знать, – ответила Амина. – Но главное я тебе сейчас расскажу. Садись.

Он послушно снова сел на стул. А Амина, обойдя стол, преспокойно расположилась в кресле старого Маклира. Она сцепила руки.

– Я говорила тебе, что таких, как я, много – и я их царица?

– Да, – Хью кивнул. – Но только я больше никого не видел.

– Это потому, что мы ведем тайную жизнь. Как наши жрецы и ваши… анархисты, – вспомнила египтянка подходящее новое слово. – Мы так же, как вы, нуждаемся в человеческой пище, сне и одежде. Но главная наша пища и причина нашего появления – это катастрофы. Великие несчастья людей.