Он приблизился и, отодвинув стул, сел рядом с Амен-Оту. Он разглядел камею с женским профилем, приколотую к воротничку ее белой блузки; вдохнул легкий запах духов… запах бальзамических смол с ноткой ладана. Он вспомнил, что это создание на самом деле мертво. Хью чуть не стало дурно; но ее притягательность была сильнее.

Притягательность… и нужда в нем. Он чувствовал, что Амен-Оту действительно нуждается в его помощи.

Все еще не зная, как продолжить разговор, молодой человек бросил взгляд на книгу, которую изучала египтянка. Это было какое-то пособие по социологии или этикету.

«Вы очень образованная современная женщина», – чуть было не сказал он. Рассмеялся этой нелепости, и Амен-Оту тоже улыбнулась.

– Вы очень быстро учитесь, – произнес Хью. – Поразительно.

Если он правильно подсчитал, после прибытия «Карпатии» в Нью-Йорк прошло всего сорок восемь дней.

– Да. Это быстро для вас, – подтвердила египтянка. – Но ваш язык простой. Гораздо проще языков… которые давно умерли и не были записаны.

Хью вдруг ощутил себя уязвленным.

– Госпожа Амен-Оту… – начал он.

– Нет!..

Ее лицо внезапно исказилось яростью. Жрица скомкала страницу библиотечной книги, на которой до того расслабленно лежала ее смуглая длиннопалая рука.

– Я не желаю… слышать это священное имя в твоих устах, и никто из вас не смеет произносить его! – свирепо приказала она. – Амен-Оту умерла! Я Амина Маклир!..

– Хорошо, хорошо, как скажете!

Хью быстро отодвинулся и вскинул руки; он кивнул, стараясь не выдать своего испуга. Эта женщина преображалась мгновенно, превращаясь в дикую тварь.

Правда, Амен-Оту… то есть теперь Амина Маклир быстро овладела собой, вновь превратившись в воспитанную молодую леди. Но Хью вдруг сообразил, как эта сцена должна была выглядеть со стороны: наверняка все соседи по залу пялились на них как на сумасшедших. Как бы не приказали вывести вон!

Но, к своему величайшему изумлению, Хью обнаружил, что остальные немногочисленные читатели по-прежнему занимаются своими делами, и никто даже не поднял головы. Юноша сглотнул, поняв, что «Амина Маклир» применила свои чары.

– На этих легко воздействовать, – сказала египтянка, показав на склоненные головы. – На других… труднее.

Хью кивнул.

Они некоторое время молчали – он весь взмок от волнения, пытаясь сформулировать какой-нибудь правильный вопрос, но его всегдашняя находчивость и остроумие куда-то делись. Хью вспомнил о способности Амен-Оту проникать в мысли – и он подумал, не занята ли она этим прямо сейчас. Ему стало очень неуютно.

– Вы хотите… написать обо мне статью? – неожиданно спросила египтянка. – Получить славу?

Хью покраснел как школьник. Конечно, эта чудом воскресшая мумия напоминала ему о том, как он недавно прославил… то есть ославил ее на весь корабль в судовой газете. «Неужели мне это не чудится?» – снова подумал он.

А потом в нем внезапно проснулся профессионал, и Хью подумал: боже правый, какой это был бы материал, какая сенсация!..

Молодой человек с усилием улыбнулся.

– Я был бы счастлив написать о вас статью на всю первую полосу, – признался он, не видя смысла таиться. – Но если я попытаюсь, меня осмеют – и никто не поверит.

Он на сей раз не ожидал, что трехтысячелетняя египтянка, рожденная в эпоху нерассуждающей веры в чудеса, поймет его. Но «Амина Маклир» снова кивнула.

– Да. Новые люди совсем другие – вы не так легковерны, как были мы.

Хью ощутил прилив гордости. Она признавала это!

– Так значит, теперь люди знают гораздо больше?

– Гораздо больше, – согласилась «Амина Маклир». – В тысячу раз больше.

Она поправила свою аккуратную челку под шляпкой.

– Но вы гораздо меньше нас… почти ничего не знаете о том, что происходит на самом деле.

Они долго смотрели друг на друга: время, казалось, остановило свой бег…

– Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, – наконец произнес Хью.

Он опять осознал, что это исполненное угрозы потустороннее существо само находится в опасности: и опасность для «Амины Маклир» все близится.

– Могу я полюбопытствовать… часто ли вы бываете в этой библиотеке? Вы живете в Нью-Йорке постоянно или временно?

– А журналист сам не знает? – с усмешкой заметила египтянка.

Потом она совсем по-человечески вздохнула.

– Временно. Мой господин… мой покровитель уехал на свой оружейный завод. Он владеет оружейным заводом в штате Юта, – повторила она. – И у него возникли срочные дела.

Хью напряженно кивнул. Было чрезвычайно странно осознавать, что это существо находится под покровительством обычного смертного и зависит от него, как всякая молодая женщина и вдова, оставшаяся без поддержки. Даже, пожалуй, еще больше!

– Вы говорите об Эмброузе Маклире… дяде вашего мужа? – уточнил он.

– Да, о нем. Он разрешил мне жить здесь и везде ходить, пока он отсутствует.

Хью смущенно кашлянул.

– Но разве вы не можете…

– Моя сила не всегда одинакова. И не все одинаково ей подчиняются, – ответила «Амина Маклир». – Эмброуз Маклир подчиняется другой силе.

– Понятно, – медленно сказал Хью.

На самом деле ему чем дальше, тем меньше становилось понятно. Он наконец потянул за нитку, которую давно нащупывал: но ему совсем не хотелось распутывать весь клубок.

Собравшись с духом, молодой человек встал. Амина Маклир, как он приучал себя называть ее, помедлила, глядя на него снизу вверх; потом тоже поднялась, грациозным и сильным движением. Ростом она оказалась почти с него, даже выше Этель. Хью припомнил, что когда-то сестра рассказывала – древние египтяне считались рослым народом даже по меркам современности; и особенно, конечно, выделялась аристократия…

– Сейчас я верну книгу, – сказала она.

Хью покосился на истерзанную страницу; однако молча кивнул. Амина Маклир проследовала к стойке библиотекаря и, коротко переговорив с ним, вернула свою книгу и размашисто расписалась в книжном формуляре. Никаких нареканий она не вызвала.

Хью надел шляпу. Сердце у него часто забилось, его бросило в жар, точно наступила решающая минута жизни. А возможно, так оно и было.

– Послушайте… Амина, – произнес он, когда египтянка вернулась. Жрица кивнула, позволяя обращаться к ней так. – Могу ли я сейчас пригласить вас в кафе и угостить? Ведь вы… употребляете пищу?

Она некоторое время молчала, изучая его лицо или раздумывая о чем-то своем, непостижимом. Потом взяла его под руку, как настоящая светская дама.

– Идемте, – сказала она.

Ее аромат, ладанный аромат вечности, окутал его, под ложечкой сладко и прохладно защекотало от такой неожиданно дарованной близости.

Он подумал о том, как его спутница выйдет на солнце; но уже вечерело, а у Амины был с собой кружевной черный зонтик, который она оставила в гардеробе. Они вдвоем покинули библиотеку и направились в ближайшее кафе; навстречу Хью попадались такие же гуляющие парочки. Молодой человек ни о чем не думал в эти мгновения… он просто был счастлив, как будто обрел свою мечту, которой долго не мог дать имени.

Они зашли в кафе, закрыв за собой стеклянные вращающиеся двери, и сели за пустой столик. Египтянка заказала большую чашку кофе со сливками, а себе Хью взял просто стакан содовой воды.

Некоторое время они молча потягивали каждый свой напиток. А потом внезапно Амина склонилась к нему через столик.

– Вы думаете, что я теперь бессмертна?

Хью несколько раз моргнул: это как будто бы само собой разумелось…

– А разве нет? – глупо спросил он.

Алые губы египтянки изогнулись в насмешливой улыбке.

– Нет. Если я откажусь служить ему, я умру. Если я соглашусь служить ему, я умру. Мы все тогда безвозвратно умрем.

– Кому служить, Амина?..

Но в глубине души Хью Бертрам догадывался.

– Тому, кто сотворил меня заново. Тому, у кого много лиц и много имен. Он сделал меня царицей… я теперь как пчелиная матка.

– Почему? – шепотом спросил Хью.

– Я старшая из всех – и могу то, чего не может больше никто из них, – ответила древняя жрица.