– Я читала в газетах, как мало мужчин уцелело после этого ужасного крушения. Вам очень повезло, Хью.

Этель прочитала в глазах будущей свекрови оскорбительное сомнение… не опозорил ли молодой Хью Бертрам свою семью и себя, получив место в лодке? И она снова поспешила брату на выручку.

– Хью до последнего оставался на корабле, миссис Кэмп. Я горжусь его храбростью. Его смыло за борт волной, а потом подобрала одна из шлюпок… Вы знаете, шлюпок хватило только на половину людей, и притом многие лодки уходили полупустыми!

– Настоящий позор, – миссис Кэмп горячо кивнула, тут же адресовав свой праведный гнев другим. – Но ничего, уж наше правительство позаботится, чтобы все виновные были наказаны!

Тем временем Гарри, стоявший в стороне вместе со своим делопроизводителем Чамберсом, был поглощен разговором с отцом. Но, перехватив взгляд Этель, он тут же направился к невесте.

– Мама, я думаю, наши гости устали с дороги. Давайте поскорее поедем домой.

– Конечно, сынок.

Миссис Кэмп, одарив улыбкой сына, вернулась к мужу и взяла его под руку. А Гарри завладел рукой Этель: они двинулись следом за мистером и миссис Кэмп, как супружеская пара, а последним шел Хью. Они направились к экипажам, которые ждали их в стороне.

– Надеюсь, тебя не покоробила манера матушки? – улыбаясь, вполголоса спросил Гарри у невесты, когда родители ушли вперед. – Она иногда бывает…

– Ничего. Мне по душе ваши прямота и гостеприимство, – отозвалась Этель, улыбнувшись в ответ. Гарри пожал ее руку в перчатке, и на душе у девушки потеплело.

На самом деле порой ей казалось, что американцы недалеко ушли от диких индейцев, прежде населявших эти земли. Америка была молодой страной – страной неограниченных возможностей; но эти огромные расстояния, непроходимые чащобы до сих пор пугали Этель. Она сознавала, что ей всегда будет не хватать своего дома, своей культуры.

Однако она почувствовала в Гарри своего сторонника и защитника, и была благодарна ему за это.

Они сели в коляску – и, очутившись на одном сиденье с женихом, она едва подавила желание прильнуть к его плечу.

– Хочешь спать, малышка? – заботливо спросил Гарри.

– Немного, – смущенно ответила Этель. Как же все это быстро! Она оглянуться не успеет, как будет стоять с ним перед алтарем…

Девушка оглянулась на экипаж, в котором ехал брат. Она не знала, что сейчас творится в его душе… какая буря бушует там, за этим благопристойным фасадом.

– Мы бы взяли машины, – сказал Гарри, склонившись к ней, – но сама видишь, какие тут у нас дороги! А после дождей все раскисло! Немного поболтает, ты уж потерпи.

Этель кивнула. Она принялась смотреть по сторонам, хотя скоро не стало видно ничего, кроме темных рядов елей и сосен, перемежавшихся эвкалиптами и окруженных густым подлеском. Воздух здесь, правда, был замечательный; но теперь она легко могла бы поверить в любую нечисть, прячущуюся по этим чащам и оврагам… Особенно по ночам…

Дорога в тряском экипаже показалась Этель гораздо длиннее, чем в прошлый раз, семь лет назад. А может, детская память упруга и склонна отторгать неприятные впечатления. Наконец они свернули на подъездную дорогу, обсаженную кедрами.

Кэмпы жили в белом загородном доме с колоннами, выстроенном в стиле неоклассицизма, – он немного напоминал стиль плантаторского Юга, хотя существование его обитателей было подчинено гораздо более современному, деловому ритму. Правда, в сельской местности распорядок жизни значительно больше зависел от женщин – хозяек усадеб, создававших свой отдельный мир, далекий от мира бизнеса.

Перед красивыми коваными воротами экипажи остановились. Гарри помог спуститься Этель. Принимая руку жениха, она опять оглянулась на Хью: брат ее был здесь лишним, и все это чувствовали…

По дорожке, посыпанной гравием, они молча прошли в дом. Там миссис Кэмп опять окружила вниманием Этель, предложив показать ей ее спальню.

– Ты наверняка ничегошеньки не помнишь, а у нас тут есть где заплутать, – сказала американка.

Этель улыбнулась и поблагодарила. О Хью, конечно, опять никто не подумал…

Хозяйка и гостья, в сопровождении Кэйтлин, которая нагнала их, первыми поднялись на второй этаж.

– Никто после тебя тут не жил, но мы немножко прибрались к твоему приезду. Разложишь вещи, и будешь как дома, – улыбаясь, сказала миссис Кэмп.

Этель обвела взглядом огромную спальню, мебель в которой, казалось, была только что расчехлена, и передернула плечами. Неужели ей вправду предстоит здесь жить? Ей… с Гарри?..

И они ведь даже не обсудили сроки свадьбы! Конечно, никакие приглашения еще не высланы; торжество не спланировано; стол, музыка, программа развлечений – ничего не заказано… Платье не сшито… И даже отцу Этель не сообщила: такие новости никак нельзя передавать телеграммой, она должна написать обстоятельное послание от руки. А она до сих пор никак не могла собраться с мыслями.

– Завтракать уже поздно, но через полчаса мы со Спенсером ждем вас всех к чаю. Слышишь, детка? – окликнула задумавшуюся девушку миссис Кэмп.

– Да, спасибо, – Этель кивнула; и наконец ей было позволено остаться наедине с собой. Кэйтлин принялась было раскладывать вещи, но молодая хозяйка ее остановила.

– Присядьте, отдохните. У нас еще много времени.

Когда старый камердинер хозяина, Оуэн, позвал ее к столу, Этель успела только вымыть лицо и руки, даже не переоделась. Ее на сей раз посадили рядом с братом, а Гарри занял место слева от матери. Он иногда со значением поглядывал на невесту, и она невольно краснела.

После чая все разошлись по комнатам. Гарри подстерегал Этель у парадной лестницы, но она сказала, что хотела бы поговорить с братом.

– У нас с тобой еще много времени впереди, – она извинилась улыбкой. – А бедный Хью здесь совсем чужой.

Гарри нахмурился.

– Мне сдается, что его ты любишь больше!

– В каком-то смысле… да, – Этель твердо кивнула. – Он мой брат и навсегда им останется. Вы оба для меня значите очень много, – прибавила она уже мягче.

– Ну хорошо.

Гарри взял ее лицо в ладони и поцеловал нежным, долгим поцелуем: так что закружилась голова.

– Иди, только не забывай меня.

Хью она с трудом отыскала в коридорах наверху. Брат стоял у окна, полускрытый красной плюшевой портьерой.

Он повернулся на звук шагов Этель, как будто давно ее ждал.

– Я уеду отсюда, сестричка, – сказал он, улыбнувшись. – Свою роль я исполнил, передал тебя в верные руки. Но мне здесь никто не рад – сама видишь.

Этель ахнула.

– Ты с ума сошел! Мы только приехали! И куда ты подашься?

– В Нью-Йорк, конечно, – беззаботно ответил Хью, тряхнув белокурой головой. – Город величайших возможностей.

Этель медленно приблизилась к брату и крепко взяла его за лацканы пиджака.

– Скоро моя свадьба! Ты хочешь сказать, что тебя на ней не будет?..

– Ну что ты говоришь! Конечно, я приеду, как только все решится. Но вы ведь еще даже не начинали готовиться, верно?

Этель долго не могла подобрать слова. Кажется, вот-вот должно было случиться то, чего она так боялась… и она ничем не могла помешать. Она знала, как упрям ее брат.

– Так ты намерен искать ее?..

– Нет.

Хью ласково улыбнулся.

– Пока еще – нет, честное слово. Я просто хочу назад в Нью-Йорк. Возможно, поймаю свою синюю птицу… А тебя буду держать в курсе дела!

– Ну ладно.

У нее немного отлегло от сердца.

– Только ты останешься хотя бы на пару-тройку дней, – не допускающим возражений тоном заявила девушка. – Иначе это будет уже верх неприличия!

– Разумеется.

После этого разговора Этель вернулась к жениху. Он предложил посидеть вдвоем в ее комнате. Кэйтлин успела разложить часть вещей и разожгла камин, и теперь тут стало немного уютнее.

Молодые люди некоторое время сидели рядом в креслах и молчали, глядя на потрескивающее пламя. Потом Гарри протянул руку и накрыл своей ладонью руку невесты, лежавшую на кожаном подлокотнике.