— Разве кто-то сомневается? Нам это по силам.

— Верно, — соглашается Левенберг. — Само собой. Если мы станем действовать сообща, сосредоточимся на проблеме, не будем отвлекаться, не потеряем своей человечности. Цель реальна, и мы ее достигнем. За семьдесят два часа. Нам это известно, но теперь мы должны убедить в этом остальных. Вы все это понимаете? Без веры нам с этим не справиться.

Мы все здесь. Считая меня и команду Майкельсона, здесь собрались все, кто располагает хоть сколько-нибудь четкими представлениями о телепортации. В мире есть и другие специалисты, но теперь они вряд ли осмелятся взяться за подобный проект. Хотя это бы в любом случае не принесло им никакой пользы.

Когда Том решил все бросить, то признался мне, что боится возмездия со стороны куда более могущественного существа, чем он сам. Он приводит факты: невероятно точно выверенные по времени удары молнии, кажущиеся невозможными случаи телепортации. Я относился к этому скептически, потому считаю, что моя работа обязывает оставаться скептиком до тех пор, пока нечто не сработает десять раз подряд и с высокой вероятностью сработает еще сотню. Наука — противоположность веры. Я верю в Бога, но отнюдь не в того, который не может уместиться в трещинках этого мира; не в Бога, который напрямую вмешивается в дела смертных, а в простого парня, который однажды запустил Большой Взрыв, а потом просто ушел, предоставив Вселенную самой себе. Может быть, он увидел в этом эксперименте невероятно изящные узоры, может быть, нет, но так или иначе, он просто наблюдает и даже не стучит пальцем по стеклу. С меня хватит и такого высшего существа.

Но ты…

— Помогите! На помощь! — раздается чей-то крик. — Мне кажется, у него паническая атака.

Эшмор, опасаясь худшего, мчится на голос, захватив с собой крошечный источник света. Это Мари. Она стоит на коленях перед мужчиной, который мечется из стороны в сторону, лежа на полу.

— В чем дело? Что происходит? С ним все в порядке? Господи…

— Мне кажется, у него приступ клаустрофобии. Я даже не знаю, кто он такой. Держите его!

Мы можем дать ему успокоительное? Почему он так разошелся именно сейчас? Вы сказали ему, что мы почти у цели?

— Я не знаю! Здесь нет лекарств, нет ни врачей, ни медсестер! Я не знаю, что мне делать!

Эшмор пытается усмирить мужчину, который угрожающе размахивает руками, рискуя ранить или самого себя, или кого-то из окружающих.

— Как вас зовут? Сэр, как вас зовут? Успокойтесь. Тшшш. (Берет его за вторую руку.) Послушайте: мы выберемся отсюда. Меня зовут Эдриан. Я эксперт в области телепортации. И могу вам пообещать, что завтра в это же время вы будете дома. Мы в этом абсолютно уверены. Мы вернемся домой. И чтобы это произошло, вам даже не обязательно находиться в сознании…

— Послушайте его, он пытается вам помочь.

— Это все плохой сон, ясно? Просто плохой сон. Разница в том, что мы еще можем пробудиться. Мы ущипнем Вселенную, она проснется, и все будет в порядке. Я обещаю. Обещаю. Нам надо выдержать всего одну долгую ночь. Еще несколько часов. А вам нужно — ой — вернуться ко сну. Аааа! Ой!

Мужчине удается освободить руку. Эшмор получает локтем в глаз. Затем мужчина вырывается из их хватки и поспешно скрывается в темноте. Рано или поздно с ним придется разобраться.

Мари потрясенно ахает.

— Он… ах. Он сбежал. Он сбежал. Не знаю куда. Это было ужасно. Вы в порядке? Дать мне взглянуть на ваш…

— Я в порядке. В порядке. Извините. Психологическая помощь при помешательствах не мой конек. Я не знал, что ему сказать.

— …Простите меня за вчерашнее.

— Ничего страшного.

— Вы правда в это верите? В то, о чем вы говорили?

— …Безусловно. А… Да. Безусловно.

Я знаю, что ты это читаешь.

— У нас проблема.

— Эшмор, ради всего святого, надеюсь ты шутишь, потому что у нас больше нет времени на ошибки. В чем именно проблема?

— Дрю, ты не… Посмотри на этот график. Это то, что считывают наши приборы. Вот это испытательная кривая. Именно так и была открыта телепортация. Мы обнаружили на этой кривой аномалию, которая и подсказала нам, как воспользоваться этой квантовой лазейкой в своих целях. Понимаешь?

— И что именно ты хочешь сказать? Что аномалия…

— Это наша кривая. Которую мы считываем прямо сейчас. Она в точности совпадает с предсказаниями теорий, существовавших до 2004 года. А вот так она должна выглядеть с точки зрения более точных теорий, сформулированных после 2004 года. Видишь? Аномалии больше нет. Лазейка исчезла.

— И что из этого следует?

На мгновение Эшмор замолкает.

— Ладно. Сходи-ка позови Ральфа с Холли и заодно всех остальных твоих умников, чтобы они на это взглянули. Мне нужна минута.

Эшмор наощупь выбирается из зала управления и направляется на кухню. Воды нет ни в холодном, ни в горячем кране. В кулере пусто; судя по грохотанию пластиковых бутылок, которые ему удается найти, в них не осталось ни капли воды. Ему очень нужна вода, но ее, вполне вероятно, уже не осталось, а здесь царит настоящее пекло. Все это он знал и раньше, очередная проверка ничего не изменила. Прислонившись к стене, Эшмор долго подготавливает себя к тому, что произойдет дальше — ему это уже известно. Затем он возвращается в зал управления, к единственному TFT-монитору с единственным изобличающим графиком, вокруг которого к этому моменту собралось немногим менее дюжины мужчин и женщин.

— То есть ты уверен, что это не очередная…

— …ература и давление на это не влияют! Как и глубина! Универсальные законы одинаковы в любой точек пространства, иначе они бы не назывались…

— … учитывая все предыдущие неудачные попытки, мы вполне можем иметь дело с еще одной…

— …Нет…

— …Нет, он прав…

— …Если бы машина не работала, мы бы вообще не получили никакого графика…

— …Машина абсолютно исправна! Во всяком случае должна, но…

— …То есть телепортация просто исчезла из нашей Вселенной? В этом все дело? Законы природы только что поменялись? И как нам это исправить?

А затем в комнате становится тихо. И все поворачиваются к Эшмору. В их глазах он видит потребность в вере. Наступает долгая пауза. Он знает, что следует ответить. Но язык не слушается, и в итоге он выдает лишь «Я не знаю». Он ничего не может с этим поделать. — Прежде, чем что-то утверждать, мне нужно подумать, — поспешно добавляет он, однако вред уже нанесен.

Я не верю в необъяснимое.

Вселенная подчиняется определенным правилам. И ты подчиняешься определенным правилам.

Если правила, по которым действует Вселенная, могут меняться, значит их изменения сами должны подчиняться правилам более высокого порядка. Где-то наверху есть набор правил, которому подчиняешься даже ты, и я обещаю, что человечество найдет способ обратить его в свою пользу. Наступит время, когда для нас будут открыты все границы.

В здании царит адское пекло, и единственный рабочий источник света находится сейчас в руках Эшмора.

— Что ты здесь делаешь, Эдриан? — спрашивает чей-то голос.

Эшмор вздрагивает. Это Дрю.

— Я не знал, что кто-то… Я нашел КПК. С полным зарядом. Им никто не пользовался. Так что я решил кое-что написать для своей семьи. А заодно составить хронику того, что здесь произошло. Шансы ничтожны, но вдруг нас когда-нибудь откопают.

— Могу… могу я кое-что написать? Своей семье?

На секунду в комнате наступает абсолютная тишина. Остается лишь отблеск света на лице Эдриана. Затем он передает КПК Дрю.