— Катаклизм уничтожает информацию. Точнее, превращает ее в случайный шум. Идеи. Формальные концептуальные представления в человеческом сознании. Да и вообще где угодно — до определенной степени. На компьютерных дисках и магнитных лентах, где информация хранится с высокой плотностью. Если изъять из человеческого разума вся связные знания, останется лишь животное, тупой гоминид, у которого есть лишь тупые гоминидные инстинкты. Не потерявший, разумеется, способности к выживанию. По-прежнему весьма приспособленный к жизни на этой планете, способный размножаться и учиться с ужасающей скоростью. Когда люди впервые появились на планете, нам потребовался не один десяток лет, чтобы подняться до современного уровня. Но когда человека окружают непостижимые артефакты, которые так и просят, чтобы их объяснили, чтобы в них разобрались, чтобы ими управляли и использовали ради собственной выгоды, человек учится. Он учится учиться. Катаклизм никого не убивает. Он просто снова возвращает нас к истокам. Есть куда более опасное оружие.

— Значит, это все-таки оружие? Оно стирает человеческую память и электронные записи? Но ведь в этом нет никакого…

— Оружие не совсем подходящее слово. «Инфекция»? «Адресный агент», пожалуй. Катаклизм похоже на спущенную с поводка гончую. Он вынюхивает. Это оружие, которое обладает интеллектом. Все довольно сложно.

— Но на вас оно не действует. Значит, когда все это происходит, вы просто стоите в стороне, — говорит ей Акс.

— Именно я и спускаю его с поводка, — отвечает Юэн. — Причина во мне.

Акс поворачивается к ней с недоверчивым видом. — Почему?

— Потому что люди — первые и единственные разумные существа во всей Вселенной, — отвечает Юэн. — И если вы исчезнете, то новых может уже и не появиться. Если бы ты прожил столько же, сколько я, то понял бы, как ужасна Вселенная, в которой не осталось людей.

— Особенно если ты — последняя живая душа на всем свете. И не можешь умереть.

Юэн долго и пристально смотрит Аксу в глаза. Затем она вдребезги разбивает стекло локтем и выпрыгивает через него наружу.

Разразившись проклятьями, Иллу ударяет по тормозам и рывком останавливает машину прямо посреди полосы. Они ехали слишком быстро, так что выпрыгивать на ходу было слишком рискованно. Женщина наверняка погибла — попала под колеса несущейся на нее машины, изрезана осколками стекла или разбилась насмерть от удара об асфальт.

Когда Иллу и Акс выскакивают из автомобиля, за ними уже выстраивается очередь из машин. Юэн тем временем живее всех живых. Она уже встала на ноги и бежит в сторону разделительной полосы, успевая оторваться на приличное расстояние — при том, что ее руки спереди были по-прежнему связаны.

— Стой! — приказ едва достигает ее ушей. Полицейские пускаются в погоню. Но прежде, чем им удается хоть немного сократить расстояние, Юэн сворачивает налево и бежит прямо через полосы проезжей части, как по волшебству петляя среди движущихся машин и, оперевшись ногой о край моста, прыгает вниз. Мост под сотню метров высотой. При таком падении удар об воду равносилен столкновению с бетонной плитой. Акс и Иллу вынуждены потратить критически важные секунды в попытках убедить проезжающие мимо машины остановиться, чтобы проследовать за ней к краю моста, но когда они оказываются у цели, смотреть уже на не на что — не осталось даже брызг пены от расплескавшейся воды.

Иллу вне себя от ярости и едва ли не прыгает на месте. — Мы ее потеряли. Мы ее потеряли. Она наплела нам… наплела тебе эту гигантскую небылицу, чтобы отвлечь, а потом спрыгнула с моста, и мы ее потеряли. Ее помешательство угрожало ее же жизни, она была заперта на заднем сидении полицейской машины и все-таки сумела с ходу покончить с собой прямо у нас под носом. Теперь вину за это свалят на меня. Нет… Не меня. На тебя. Это ты виноват. Все из-за тебя. Надо было и дальше сидеть за своими книжками по истории.

— Либо, — замечает Акс, который теперь просто разыгрывает из себя адвоката дьявола, — она действительно бессмертна и пережила падение с такой высоты.

— А потом сбежала? Ну да. Мой вариант мне нравится больше.

И вот, наконец:

В это время года ночь в Антарктиде не наступает; после высадки на побережье ей требуется меньше недели, чтобы быстрым шагом преодолеть последний отрезок пути. Зимнее снаряжение здесь излишне, хотя снегоступы оказываются кстати. Все, что ей нужно — это карта, которую Юэн сворачивает и убирает сразу же после того, как в поле зрения оказывается гигантский гранитный купол; теперь ей остается пройти еще несколько миль.

В аэродинамической тени купола собраны обшарпанные останки исследовательского лагеря, но все исследователи ушли, либо повернув назад, либо продолжив путь в направлении южного полюса. На месте лагеря остался настоящий бедлам. Мусор, втоптанный в снег, валяется практически повсюду.

На экваторе куполообразного сооружения Юэн находит громадную, прочную, шестиугольную переборку из нержавеющей стали, которую исследователи, судя по всему, не один день безуспешно пытались вскрыть при помощи ледорубов. Металл промерз насквозь. Снять ее нельзя — это просто не предусмотрено конструкцией. Юэн принимается колотить по куполу, выстукивая определенный ритм и повторяет его, наверное, в течение получаса, не имея возможности услышать заметного эха, но зная, что отголоски этого звука проникают в самую глубь строения.

Наконец, кто-то выходит наружу. Он не открывает переборку. Он просто проходит прямо сквозь нее. Это темноволосый мужчина, примерно того же возраста и роста, что и сама Юэн. Смерив ее глазами, он берет Юэн за руку и ведет внутрь тем же путем, проходя вместе с ней сквозь стальную толщу подобно пальцу, осторожно пронзающему поверхность мыльного пузыря.

В расположенном за стеной коридоре царит непроглядная тьма. Воздух здесь холодный и пахнет маслом. Мужчина продолжает держать ее за руку до самого конца коридора, после чего они проходит сквозь вторую переборку и оказываются внутри купола.

В действительности купол представляет собой целую сферу, которая не столько стоит на поверхности пакового льда, сколько плавает в его толще. Пара перпендикулярных перекидных мостиков ведут от края до края, пересекаясь в крошечном центральном узле и разделяя внутреннюю часть сооружения на четыре высоких вертикальных сегмента. Два из них целиком заняты механическим оборудованием. Громадные поршни и шестерни, колеса и роторы, трубы и штанги, башни и платформы из латуни, золота, стали и других, более долговечных материалов, протянувшиеся от изогнутого пола до расположенного на потолке бункера. Яркие лучи, идущие вверх от расположенных под мостиками прожекторов, подсвечивают снизу весь механизм. Глубинные части машины по-прежнему теряются в полнейшей темноте — света хватает ровно на то, чтобы наполнить окружающее пространство металлическими отражениями. На то, чтобы придать темноте форму. Складывается ощущение, что именно эти машины могут втайне приводить в движение всю планету: погоду, движение тектонических плит, вулканы, океанические течения.

Большая часть оборудования бездействует, но некоторые из шестерней поменьше вращаются, издавая щелчки по ходу своего движения. Постепенно начинают оживать и более крупные. Их вращение ускоряется.

В центре зала разворачивается диалог.

— Ты рано. Как минимум на двадцать лет раньше срока. И как минимум, могла бы позвонить.

— Я рассказала о себе одному человеку.

— …Как много? Все?

— Не все. Но я рассказала ему, как мы это делаем.

— И он поверил?

— Вряд ли, но все же…

Досада. — Анна…

— Скорее всего, он просто об этом забудет, но есть вероятность, что он отнесется к делу серьезно и привлечет других людей. К работе над информационным оружием. Или ядерным. Этого нельзя исключать, Митч.

— Но ты все-таки поддерживал машину в рабочем состоянии. Я под впечатлением.

— Я занимаюсь этим уже довольно давно.

Из глубин машины начинает доноситься какой-то грохот. С потолка спускается длинная колонна из сотен гигантских металлических пластин, свисающих с нижнего конца металлического монорельса. Каждая пластина имеет форму квадрата и покрыта плотным рисунком из сквозных отверстий. Это перфокарты с данными. Невероятно большие, невероятно долговечные перфокарты. Их движение сопровождается очень быстрым дребезжанием. Где-то вдалеке они начинают разделяться и направляются к различным частям машины.