[Внимание! Использован Навык «Медитация» (3)!]

Навык активируется мной уже во второй раз. В первый было слишком трудно поверить увиденному. После всего, что со мной произошло, стоило ожидать, что от моих «путей» ничего не останется, но они оказались целыми. Да, кое–где я заметил потемнения и общая палитра была ближе к синему, но разве это можно сравнивать с тем состоянием, в котором меня нашли ребята?

Бульк.

Совсем забыл. Сейчас моё тело находится в жидкости. И пора бы уже, наверное, открыть глаза, а то что–то я тут залежался, внутренности свои изучая. Ну–ка!…

— Ах! — яркий свет ударил мне прямо в сетчатку, но это нисколько меня не огорчило. Мне не в первой терять сознание (в основном, конечно, от перепоя). И всякий раз, когда это происходило, потом было очень тяжело открыть глаза. Но не сейчас. И это хороший знак. Стоило задуматься о подвижности, как я вдруг осознал, что и с ней, в общем–то, нет никаких проблем: руки и ноги слушаются. Правда, ощущения немного странные. Такое чувство, будто бы меня чем–то туго обклеили. И вот это уже интригует.

— Чтоб тебя… — борясь с жжением, я всё–таки смог разлепить веки, а затем медленно принял сидячее положение. Ну, и что тут можно сказать? С «оклейкой» в самое яблочко: всё мое тело было забинтовано… Ну, уж точно не обычными бинтами. На вид нечто на подобии водорослей, только запах скорее ягодный. Хотя это, кажется, из–за мази — её можно было увидеть на немногих открытых участках тела. По–видимому, именно благодаря ей это зелёное нечто удалось приклеить к моей коже. Жидкость же оказалась зельем. Да, всё это время я дрейфовал в целом бассейне, заполненным целительным раствором высокой концентрации, что сумел понять и по вкусу, и по насыщенности цвета. Помимо всего этого, на моей шее весело нечто тяжелое. При ближайшем рассмотрении это оказалась довольно массивный кулон с до боли знакомым гербом. Ах, ну да, точно. Именно такой же имелся на одеяниях той жрицы. Интересно, а он–то здесь зачем?

Оглядев себя, я переключился на ознакомление с окружением. Место, в котором я оказался, было совсем пустым. По сути, меня разместили в коробке из белого камня, в центре которой находился целительный бассейн. Что интересно, вокруг него на полу был расчерчен круг явно магического характера. За исключением этого, в комнате имелся только небольшой стол, на котором располагались сосуды с теми самыми водорослями и, до кучи, бритва с каким–то пузырьком.

Чтобы проверить гипотезу, потрогаю лицо. Хм. Выходит, пока я пребывал без сознания меня брили. Приятно. А с волосами у нас как дела обстоят?

…

— А-а?! — когда они успели так вырасти?! «Мантикора» укоротила их едва ли не вполовину, а сейчас они отросли ниже лопаток. Это сколько меня здесь варили?! Годы?!

Так. Спокойно. Ещё ничего не ясно. В конце концов, мало ли какие могут быть эффекты у высококонцентрированного зелья исцеления. Может, рост волос — просто одно из следствий его долгого… Э–э–э… Ну, пусть будет «употребления». В общем, пока беспокоиться об этом ещё рано. Сперва неплохо было бы выбраться из этой «ванны» и посмотреть, что находится снаружи.

Кап. Кап.

Под звон падающих с меня капель я вышел в центр зала. Н-да, замотали меня, конечно, знатно. Как будто мумия, только в отличие от классической зелёная и мокрая. Зато не придётся переживать, что кто–нибудь снаружи застанет меня нагим. И то хорошо. А вот то, что дверь не удаётся открыть — уже не очень. Честно говоря, мне не хочется её выламывать. На то есть две причины. Во–первых, у меня нет никакого представления о том, где я нахожусь. Полностью мед–отдел я не изучал, но это место определённо слишком большое, чтобы располагаться непосредственно в здании или. Значит, мы либо под ним, либо вообще Бог знает где. И в таком случае порча имущества нежелательна. Во–вторых… У меня нет уверенности, что я смогу. Дверь вытесана явно не из древесины. На камень не похоже, но что это ещё тогда?

В другой ситуации я бы не стал беспокоиться. В моём распоряжении техники усиления, «Отбойный кулак» в конце концов. Но сейчас… Наверное, со стороны это покажется странным. Ещё недавно (или, может, уже давно?) мне было плевать на собственную жизнь: «Третья Передача» буквально сжигала мои внутренности, ломались кости и рвались мышцы. Но я не отступил, пока не убил «Мантикору». И именно поэтому мысль о том, что жизнь продолжается, вводит в ступор. Как будто бы моё тело — всего лишь мираж, иллюзия. Разве может оно продолжать двигаться как ни в чём не бывало после всего, что произошло?

— Дверь уже открыта.

Ась?

— Как же вкусно! — Господи, да за такое можно и убить. Пока не почувствовал запах еды, я даже не осознавал, насколько меня мучает голод. Как оказалось чуть позже, притупился не только он. И осязание, и обоняние, и даже вкус — все чувства, кроме зрения и слуха стали в разы слабее. И только теперь понемногу возвращаются. Впрочем, у низкой чувствительности были и свои плюсы. Например, лишь после того как все водоросли были удалены с моего тела, мне рассказали, что мазь, их склеивающая, должна была ужасно чесаться. Н-да, судьба меня бережёт. Но возвращаясь к теме. Когда персоналу стало известно, что я преспокойно расхаживаю по залу, дверь сразу же открыли и две симпатичные мед–сестрички меня «раздели». Затем мне дали отмыться и предоставили сменную одежду.

В процессе омовения мне удалось как следует осмотреть себя. И я до сих пор не до конца переварил увиденное. Моё тело осталось таким же. Более того, кажется, мышечная масса даже возросла, если мне не кажется. И шрам всего один, причём не на груди, хотя именно по ней пришелся самый страшный удар. Следы от шипов тоже пропали. В итоге, единственным напоминанием о той битве стал шрам от когтей на правой стороне грудины. Это просто поражает. Нет, я, конечно, знал, что, прибегнув к исцеляющим зельям и соответствующим заклинаниям, можно добиться выдающихся результатов, но чтобы настолько?… Надо обязательно спросить об этом директрису.

Кстати о ней. Она ждала меня сразу за дверью с огромной тарелкой, полной риса с чем–то вроде рагу. Вместе мы вышли наружу и расположились прямо на улице — я настоял. Оказалось, меня содержали в специальной, подземной (как и думал) части мед–отдела предназначенной для самых тяжёлых случаев. За последние лет пятнадцать там никто не бывал. И вот, можно сказать, снова «открыли счёт». Об этом и многом другом я размышлял, пока поглощал содержимое тарелки. В какой–то момент она опустела, и пришёл черед спрашивать. Меня не торопили. Думаю, лучше будет начать с того, что не давало мне покоя всё это время.

— Сколько я пробыл без сознания?

— Два месяца.

— Твою же мать…

— … — директриса даже не стала делать мне замечаний, за что я ей очень благодарен. Целых два месяца… Нет, я, конечно, поигрывал в голове цифрами, пока ел. Ну, там вдруг окажется, что моё тело собирали заново пару лет, например? На самом деле, два месяца — это ведь всего–ничего, верно? Особенно когда альтернативой была смерть. И всё же так долго… Вдвое дольше, чем я успел прожить с момента реинкарнации.