Дом Торнина лучше многих до него. Аккуратный такой, с черепичной крышей и крохотными окнами, располагавшимися довольно высоко даже для меня. Это ему лестница нужна, чтобы их открывать? Какая–то дискриминация гномов, честное слово. Кстати свет внутри не горел.

— Эй, ты там?! — рогач проверил стрессоустойчивость двери, несильно ударив по ней тыльной стороной ладони. И она открылась.

Честно говоря, вид приоткрытой двери в жилище Торнина как–то не внушал доверия. Или это кто–то просто становится чересчур подозрительным? Не думаю, что внутри ожидает нечто опаснее Кудзина, но как–то мне не по себе. Ещё и лоб как назло чесаться начал.

— Есть там кто?! — не знаю отчего, но рогатый здоровяк тоже не особенно спешил идти на штурм. Ну, уж если он не горит желанием, то я и подавно. Постою в стороне, авось ничего не прилетит. Впрочем, нам никто так и не ответил. Наверное, с полминуты мы простояли перед входом как нашкодившие неучи перед кабинетом директора. Короче, как два идиота.

— Может, нет никого? — обернувшись ко мне, уточнил мой товарищ и сразу же добавил, — обычно он даже по двери ударить не даёт.

Ну, это и неудивительно. Кудзину только демонтажником подрабатывать с его–то силой. Но откуда тогда такая нерешительность? Ни за что не поверю, что его беспокоит этикет или нечто подобное. Видимо, решение придётся принимать мне.

— Мне почём знать? Но войти всё же придётся. И не смотри на меня так, мне вообще напрягаться нельзя. Забыл об этом? — верзила прорычал что–то себе под нос, но противиться не стал. Откуда это чувство тревоги? Как будто в Подземелье заходим, причём сразу к боссу. Ладно, делать–то нечего.

Скрип…

Пол явно был недоволен весом Кудзина — стоило ему ступить за порог, как половицы начали молить о пощаде. А вот со мной всё было в полном порядке, ни одна даже не скрипнула. И должен признать, Торнин неплохо живёт. Резная мебель, море всевозможной посуды с орнаментом. На второй этаж вела лестница необычной формы, с деревянными листьями вместо ступенек. Не думаю, что это дешево стоит. Сколько он вообще зарабатывает? Не припомню, чтобы его трактир ломился от посетителей. Хотя я там был всего два раза и то под ночь. Может, дело в этом?

Завидно как–то. На фоне всего этого богатства мой дом кажется казармой. Надо будет что–то с этим сделать. Не знаю, тарелки на стенах повесить, например. Главное, чтобы у меня деньги на всё это нашлись. А ведь мне гном ещё не отдал за Подземелье…

— Ауч! — пока я осматривался, Кудзин попытался хоть немного распрямиться и пожалел об этом. Не думаю, что удар затылком по дереву как–то ухудшит его состояние, но приятного, конечно, мало. Потолки в доме были очень низкими. Даже мне тут немного тесновато, что уж говорить о нашем здоровяке.

— Кто там?! — не успели мы опомниться, как над нами раздался топот чьих–то ног. И кричала, хочу заметить, женщина. Какое–то внутренне чутьё подсказывало мне, что она представляет опасность. Не желая узнавать причины, я сделал несколько шагов назад, встав за спиной своего товарища. И не прогадал. Секундой позже в нас полетела… Наверное, это можно назвать дубинкой. Деревянная, в половину моей руки длиной, окованная железом. Не хило… Такой можно и голову снести. Впрочем, точно не рогатую. Получив по лбу, Кудзин даже не дёрнулся, чем несколько удивил нападавшую.

Кстати о ней. Это действительно была женщина. Точнее сказать, девушка. Высокая, лишь чуть меня ниже, она отличалась молочно–белой кожей и настоящей гривой золотых волос, сворачивающихся в кудряшки. У неё было красивое лицо, что уже нисколько меня не удивляет. Правда, её красота отличалась от красоты медсестрички или, к примеру, директрисы. Не могу точно подобрать нужное слово, но она скорее вызывала умиление, нежели влечение. А вот к телу белокурой красавицы это не относилось. Не думал, что увижу кого–то фигуристее Томы. И вот, пожалуйста. Причём скрывалось всё это великолепие какой–то жалкой простынёй. Могла бы нагишом выскочить, никто бы не заметил разницы.

[Илла Думстарк – lvl. 5]

Наконец–то нормальный человек. Если бы я увидел ещё кого–нибудь с Уровнем выше шестого, перестал бы верить во вселенскую справедливость.

— Опять Вы?! — о, так значит мы уже знакомы. Ну, не удивительно, учитывая, что мне известно её имя. Только вот где мы позна… Чёрт. Да, это она. А я‑то всё думал, почему эта дубинка кажется мне такой знакомой. Именно ей меня вчера огрели. И теперь совсем нетрудно догадаться, кто, — чего молчите?!

Кажется, она нам совсем не рада. Надо бы как–то разрядить обстановку.

— Да мы просто хотели проверить нашего друга Торнина. Прошу Вас, успокойтесь, — выглядывая из–за спины Кудзина, ответил я. У меня череп не каменный, а Илла стоит в опасной близости от полок с горшками.

— Ну, да, как же, проведать они его пришли, алкоголики проклятые. А ты — вообще насильник! — тыча в меня пальцем, вопила эта неугомонная. Блин, только не говорите мне, что я опять…

— Илла! Что там происходит?! — наконец–то наш низкорослый приятель удосужился спуститься. Видок у него, конечно, был не из лучших. Борода растрёпана, на теле сплошь повязки и штаны без пояса так и норовят сползти. Вот, значит, чем он тут занимается. Ну, что же. Не могу винить, при такой–то подружке.

— Лапушка, тут к нам твои друзья пришли, — сменив гнев на милость, буквально пропела блондинка, — я решила их встретить.

Так «встретила», что меня только Кудзинова голова и спасла.

— Поднимись наверх и оденься. Побыстрее. — буквально взмолился Торнин, сверля нас взглядом. А мы–то здесь причём?! Не мы же её раздевали.

— Ой, как же это я?! Совсем забыла о приличиях! — театрально смутившись, Илла широко улыбнулась гному и танцующим шагом вбежала на второй этаж.

— «Лапушка»? Это она о тебе? — не смог удержаться. Кудзин оценил.

— Какого землежуя вы сюда припёрлись?! — а вот бородачу шутка пришлась не по нраву. Аж покраснел от гнева.

— Хотели проведать, как ты.

— Нормально я, нормально! Хлеще вас, переростков! Не видите, чем занят?! Закопались отсюда! — ох, до чего грубо. Так с друзьями не разговаривают. Мне уже хотелось ответить ему приготовленной остротой, но рогач меня опередил.

— «Плох как камень из–под тролля гном, когда друзьям закрыл он дом…» — из его уст эти строки были похожи на погребальную песнь, но я‑то знал, что их обычно поют навеселе. Торнин плёл нам об этом, пока мы опустошали его запасы. Вспомнилось вот только что.

— Ты!… — больших усилий маленькому человеку стоило его молчание. Уж он–то спел бы Кудзину пару «песенок», не сомневаюсь. И всё же сдержался. Этикет подземного народа в действии, не иначе. Ещё секунд тридцать хозяин дома, казалось, был готов взорваться, но таки успокоился.

— Э–э–эх… — вздох полный скорби вырвался из его уст, — выметайтесь. Зайдёте через треть часа, всё будет готово.