В уголках глаз вождя оборотней собрались морщинки, выдающие улыбку, которую не могли показать губы.

— Чтобы помочь тебе пройти вторым путём, мне нужен Леголас, — сказал Хелтай. — Не бойся, убивать его я не намерен. Мне нужен его отец, а ты лишь приведёшь мне эльфийского царевича. Он доверяет своему соулмейту и легко пойдёт следом если ты позовешь. За его безопасность я ручаюсь.

— Хочешь отомстить Трандуилу с помощью его сына? Нет. На такое я не подпишусь.

Хелтай обернулся, обходя стол по кругу.

— А я думал, ты на всё готова ради того, чтобы остаться в Средиземье.

— Это сверх того, что я могу.

Вождь медленно кивнул, оказавшись за спиной дочери.

— Тогда я покажу тебе третий путь, — он наклонился к самому уху темноволосой и заговорил, да так тихо, что голос был едва ли отличим от ночной тишины, властвующей в доме. — Стая уйдёт на восток, а Сули сбежит, не в силах проститься с родным сердцу краем. Останется совсем одна — последняя из оборотней Средиземья. И не важно победит Саурон в войне или проиграет, счастья для неё здесь уже не будет. Все, кого она любит, покинут её. Время эльфов ушло, и они отправятся за море в свой благословенный край, а люди, те, которых она знает сейчас или узнает после, один за одним умрут. Сули будет уверена, что дорогой сердцу принц останется с ней, отринет свой народ и выберет её. Но так ли это? Останется ли он в Средиземье, когда его братья уйдут? В одиночестве, Сули не найдет покоя в этом мире. Она потеряет себя не в силах больше противиться зверю в своей душе. Она поддастся. Станет монстром, — Хелтай отстранился, но лишь для того, чтобы наклониться к другому — обрубленному — уху и прошептать: — Сули убьет, безвинного или виноватого — этого она будет не в состоянии понять, ведь перестанет быть собой. Кто знает, как долго белая волчица будет бегать по Средиземью, убивая всех и потеряв саму себя, пока ловкий воин или охотник не оборвёт её жизнь.

Хелтай отошёл на шаг от дочери.

— Вот три пути, что открылись перед тобой. Сделай выбор, дочь моя.

Одинокая слезинка сорвалась и побежала по щеке девушки.

Год 3018 Третьей эпохи

За несколько месяцев до Совета.

Рангар.

Прогуливаясь по нешироким улочкам города, Ралис приветливо здоровался с каждым оборотнем идущим навстречу.

— Здравствуй, Агвин, — помахал он седовласому мужчине, знакомому ещё со времён Тихого леса. — Как здоровье?

— Лучше, — махнул рукой оборотень. — Не известно ли, что решила королева?

Ралис печально покачал головой. Вот уже несколько месяцев Далие — королеве Рангара — не дают проходу, из раза в раз задавая один и тот же вопрос: вступят ли оборотни в войну с Сауроном? Правительница упрямо отмалчивалась, а старый её друг тем временем обзаводился многочисленными сторонниками и, между тем — словами, обронёнными украдкой за общим столом или хитро вплетёнными в помпезную речь — разжигал в сердцах собратьев тоску по Тихому лесу… и сомнения в правительнице.

Как хорошо было бы вернуться…

Вот был у меня там сад, да такой, каким здесь никогда не обзавестись. Дома — земля была куда плодородней.

Там покоятся мои предки. Это был их дом, и мой тоже! А теперь поганые эльфы зовут эти земли своими. Убийцы!

Выкурить оттуда Трандуила и дело с концом! Почему медлит королева?

Королева слишком слаба чтобы вести нас в бой.

Ей всё равно на судьбу Средиземья!

Стоит Саурону одержать победу там, он тут же двинется на Рангар! Мы все в опасности пока он живёт и правит Мордором.

Далия, верно, и сама на его стороне раз не спешит что-то делать!

Народ потерял покой, а Далия тщетно надеялась вернуть прежние спокойные времена: Ралис ловко расставил свои сети. Многие — большинство — оборотней теперь придерживались стороны пришедшего несколько лет назад из Средиземья собрата, пусть во всеуслышание ещё никто не говорил, что королева лишилась поддержки своих подданных.

Остановившись возле дома правительницы — небольшого и ничем не отличающегося от соседних домов — Ралис, вздохнув полной грудью, окинул взглядом площадь вокруг. То там, то здесь бродили оборотни: кто, спеша по важному делу, а кто без какой либо цели. Рыжий громко постучал в дверь, выкрикнув:

— Далия! Выходи, есть разговор.

Дверь, чуть погодя, распахнула невысокая женщина с тёмными как смоль волосами. Она была облачена в светлые одежды, а глаза сонно взирали на гостя.

— Чего тебе, Ралис? — спросила, поправляя небрежно переброшенную через плечо копну непослушных локонов. Женщина была красива, пусть и немалый её возраст оставил след на лице: вокруг глаз и губ виднелись усталые морщинки. — Или опять без повода горлопанишь?

— Повод есть, королева, — нарочито громко говорил мужчина, привлекая с каждым словом всё больше внимания к себе и к происходящему на породе королевского дома. — И дело это касается не только тебя, но и всех жителей нашей страны! — он обернулся к собравшейся толпе. — Ты долго правила нами, укрыв от бед и ненастий остального мира. Мы благодарны тебе за это, но больше не можем прятаться. Мир погряз в войне, от которой, как бы нам того не хотелось, спастись не удастся. Мои собратья поднимали этот вопрос, но всякий раз ты упрямо молчала в ответ, — собравшиеся согласно закивали, переглядываясь. — Скажи нам теперь не тая, значит ли это, что мы останемся здесь и, словно трусы, будем прятаться до тех самых пор, пока Саурон не явится, чтобы сделать нас рабами своей воли?

Подняв кверху ладонь, Далия призвала к тишине загудевшую после слов Ралиса толпу.

— Узнаю своего старого доброго друга, который сладкими речами любого на свою сторону склонит, — произнесла королева, обращаясь то ли к толпе, то ли к одному только рыжему мужчине перед собой. — Идея твоя глупа и безрассудна. Поход на Мордор приведёт к беде, подобной той, которая приключилась в Тихом лесу на закате его лет. Близость Тьмы ослабит оборотней, и, кто знает, сколь многие из них лишаться рассудка и станут монстрами. Это безрассудная и глупая идея.

— Единственный наш шанс спастись! — возразил Ралис. — Все знают какую власть над нами имеет Тьма, но бегать от неё и дальше не удастся! В случае победы Мордора, рано или поздно мы столкнёмся с Сауроном и его приспешниками и тогда спасения не будет. Наш народ исчезнет, а на смену ему придут безжалостные твари, не имеющие и капли человечности. Но сейчас у нас есть возможность избежать этого. Мы поможем войску Света одержать верх! Мы изгоним Тьму из мира и вновь станем его частью!

Толпа загудела куда пуще прежнего. Едва ли не весь город собрался на площади.

— Ралис! — прокричал кто-то из оборотней.

— Ралис! — воскликнул другой.

— Ралис! Ралис! Ралис! Ралис! — звучало отовсюду. Рыжий мужчина сдержанно улыбнулся и, как делала прежде королева, поднял открытую ладонь кверху, призывая собравшихся к тишине.

— Народ сделал свой выбор, — обратился он к Далие. — Видеть тебя королевой больше никто не хочет; они избрали нового правителя, а я же готов позволить тебе, моя милая подруга, уйти по доброй воле.

Лицо женщины исказила гримаса ненависти, а в глазах блеснуло разочарование.

— Ты приведёшь их к гибели, — прорычала она.

— Тебе только кажется, — ухмылка, самодовольная и горделивая, коснулась губ мужчины, но тут же исчезла, явив себя на единственный миг. Лицо мужчины стало спокойным. Положив ладонь на плечо женщины, он наклонился вперёд, прибавив: — Прошу тебя, Далия. Умоляю. Уйди в сторону и не мешай мне. Я не хочу совершать непоправимое. Как бы не ненавидела ты меня сейчас, для меня наша дружба всё так же дорога как прежде.

— Я не позволю сделать это! Не позволю уничтожить наш народ.

Волчица сбила с ног мужчину, уронив его на каменную мостовую. Сильный удар выбил из груди Ралиса воздух; Далия нависла над ним, оскалив клыки. Одинокий луч света, отразившись от глади кольца на пальце рыжего оборотня, пробежал по толпе, ослепив собравшихся, и бесследно рассыпался среди деревьев городского сада.