— Лендин! — воскликнул Кайи. Сделав лишь два коротких и неспешных шага, он оказался вплотную к озверевшему оборотню. Та лишь миролюбиво ткнулась холодным носом в плечо парня. — Чего же ты одна ходишь? Люди ещё не совсем привыкли к нам. Лучше тебе не гулять одной по городу, мы ведь не хотим навлечь беду, — приговаривал Кайи. — Арагорн? Ты уже знаком с Лендин?

Кайи не знал — да и откуда ему было знать? — о той встрече, что случилось у Амон Сул. Той самой, которая едва не стоила страннику жизни.

— Мы виделись прежде, — сознался человек, но подходить ближе не стал, положив ладонь на эфес меча. Волчица оскалилась.

— Я бы не советовал этого делать, друг мой, — пожурил оборотень мужчину. — Лучше подойди сюда. Лендин хорошая и не сделает ничего дурного. Это лишь говорят, что озверевшие оборотни не способны ни на что кроме как убивать и сеять ужас. На деле, в сердце каждого можно найти место для света. Ну же, подойди!

И Арагорн сдался. Сделав долгий, тяжёлый, шаг, он остановился рядом с волчицей, встретившись взглядом с её глазами. Хищница фыркнула, вильнула хвостом и сделала шаг навстречу, лизнув выставленную человеком руку.

— Лендин, — позвал он озверевшего оборотня по имени, и та завиляла хвостом с новой силой.

— А я тебе говорил, — улыбнулся Кайи. — Всякому нужно дать новый шанс. Порой, даже самые пропащие, могут удивить.

Арагорн почесал волчицу за ухом.

***

Сули, Мерри, Кайи и Дейкил шли по одной из нешироких улочек города, рассказывая друг другу о не так давно пережитых приключениях.

— А я ему и говорю, что поджигать-то надо было на улице! — широко взмахнув рукой, продолжал рассказ Брендибак. — А он мне «это была твоя идея!» Ох, Пин.

— И что же было дальше? — Дейкил, само собой, не удержалась от вопроса. Уж больно интересно ей было, чем закончилась история с, как сказал хоббит, «позаимствованным» у Гэндальфа фейерверком.

— Да, а чего могло быть дальше? Взлетела палатка, со всем что в ней было, в небо! Бух! Ба-бах! И небо осветили огни, — Дейкил восхищенно воскликнула. Сули лишь улыбнулась, придерживая сына за руку. Кайи и вовсе не слушал. — А потом — раз! — и как возникнет, будто из неоткуда, дракон. Летит по небу, распахнув свою пасть. Как осветит всё небо. Помяните моё слово, это представление даже из Бри видно было. Ох и влетело же нам потом от Гэндальфа.

Дейкил рассмеялась и принялась расспрашивать о Шире. Хоббит охотно отвечал, с печальной радостью в сердце, вспоминая родной край. Никто из этой странной компании и не догадывался, как пристально следит за ними взгляд серых с золотом глаз.

Стоя на пороге Золотого чертога, Хелтай видел всё, что происходило в городе — каждый оборотень был как на ладони, но больше всего внимания притягивала к себе дочь. Счастливо улыбаясь и изредка посмеиваясь, она крепко сжимала руку сына в своей, а Кайи был тому только рад. Вождь знал, как скучает внук по своей матери. Он никогда не противился их встречам с Сули, пусть даже те и случались, по большей части, в эльфийском городе.

Хелтай приметил эльфийского царевича; оборотни докладывали, что после той ночи, которую лихолесец провёл в покоях Йорун, он больше и словом не обмолвился с дочерью вождя. Пора было брать дело в свои руки.

— Действуй, — едва слышно произнёс мужчина, но оборотень, стоявший подле, расслышал и тут же сорвался с места.

***

— И вот значит, уминаем мы с Пином эти лепёшки. Вкусные, — протянул Мерри, — страшно вспомнить. А тут Леголас нам и говорит… ой, а вот и он! Здравствуй, Леголас!

Хоббит помахал раскрытой ладошкой эльфу, шедшему им навстречу. Царевич ответил тем же, следом, кивнул оборотням, но тут же отвернулся в сторону. Сули нахмурилась, что не могло укрыться от глаз её сына.

— Мама? Всё в порядке?

Но только девушка хотела ответить, как совсем рядом раздался рык оборотня — ощетинившись, огромный волк, скалясь и рыча, шёл прямо на лихолесца. Леголас отступал назад, уже схватившись за клинки, прежде покоившиеся рядом с колчаном, закрепленным за спиной. Эльф был готов к чему угодно, даже вступить в смертельную схватку с хищником, превосходящим его по силе.

Сули — белая волчица — выскочила перед ним, принявшись скакать и задорно прыгать вокруг собрата. Несколько раз она, играючи, цапнула того за ухо, виляя хвостом. Всё это напоминало детские дурашливые игры.

— Ты водишь! — вдруг воскликнула она, но только оборотень смог расслышать эти слова. — Ну же, или ты всю прыть свою уже подрастерял, бегая за Хелтаем по степям и лесам? — она резко бросилась вперёд, проскочив под брюхом волка, и толкнула его задней лапой. — Догоняй! А вы что стоите? — бросила она сыну и подруге.

Волк погнался за волчицей, а Дейкил и Кайи, обернувшись волками, следом, воя и — играя — сталкивая друг друга с дороги.

Леголас проводил взглядом белую волчицу. Добежав до самый ворот, та обернулась и протяжно завыла.

***

Сули явилась к отцу лишь на закате. Хелтай ждал дочь в доме ринд, сидя на старом, скрипящем стуле, за пустым столом.

— Здравствуй Йорун, — произнёс вождь, указав широким жестом на стул напротив. — Садись.

— О чем ты хотел поговорить? — с порога спросила воспитанница эльфов, не решаясь подойти. Дверь за собой она закрыла, но ступить дальше не решалась. Двух оборотней окутала тьма пустой комнаты.

— Садись — повторил мужчина — В ногах правды нет.

Нервно переступив с ноги на ногу, девушка сделала первый шаг. Стул под ней жалобно скрипнул, но тут же затих, будто сам испугался того, как громко прозвучал этот звук в тишине тёмной комнаты.

— Пусть я и не давал тебе полную волю, — начал Хелтай, — но мне всегда было всё равно с кем ты спишь, так же как и то, кто твой соулмейт, — Сули вжала голову в плечи, будто надеясь, что это поможет ей исчезнуть. — После Ралиса тебе уже нечем меня напугать. А говоря о Леголасе, то царевича глупо винить за грехи его отца. Он не так уж плох.

Хелтай начал долгий рассказ, поведав девушке, что стая давно уже собиралась покинуть Средиземье, а если бы не Белый маг, то так и поступила бы.

— Предательство Сарумана уверило меня в том, что оборотням пора отправиться в Рангар. Знаю, дочь моя, выбор этот труден. Мне известно, как тебе дорого Средиземье. Почти так же как сын, — повременив, продолжил. — Кайи отправится со стаей, поставив тебя на распутье. С моей стороны было бы жестоко лишать выбора, — он откинулся на спинку стула. — Итак, ты вошла в эту комнату, но чтобы выйти из неё придётся решить каким из трех путей, которые я покажу, тебе отправляться дальше. Если выберешь первый путь, я прощу твой уход из стаи и позволю вновь стать одной из нас, — начал Хелтай, постукивая пальцами по шершавой поверхности деревянного стола. — Ты отправишься вместе со стай на восток и будешь жить в Рангаре как и все остальные оборотни, среди своих сородичей в покое и мире. Никто из живущих там не посмотрит на тебя косо, никто не назовёт слугой Тьмы или монстром. Для тебя этот путь будет самым лучшим, ведь я люблю тебя и желаю лишь добра.

— А какой второй?

Хелтай хмыкнул, но продолжил говорить.

— Второй путь не так светел и радужен, но если ты выберешь его, то сможешь остаться в Средиземье. Хотя я бы предпочел остановиться на первом варианте. К чему другие когда самые благоприятный путь уже есть?

— Что за второй путь? — настаивала Сули.

Глаза вождя блеснули во тьме, но лицо не выразило ни одной эмоции.

— Ты останешься здесь, стая останется здесь и даже оборотни Рангара смогут вернуться домой. Наш народ вновь воссоединиться в Средиземье, — старый оборотень хмыкнул снова, — и ты сможешь видеться со своими эльфами.

— И почему же этот путь не лучший?

— Потому что, ради того, чтобы на него ступить, тебе придется сделать кое-что — облизав губы, оборотень поднялся на ноги и повернулся спиной к дочери, сложив на груди руки. — Но я не могу просить тебя о таком. Ни один отец не должен просить подобное у своей дочери.

— Прекращай свои уловки и скажи мне всё прямо, — настояла темноволосая.