Идя по одному из коридоров Золотого чертога, Эклесс никак не ожидал этой встречи. Столкнувшись с хоббитом он замер, приглядываясь и пристально рассматривая незнакомца, которого уже прежде видел на развалинах некогда чарующего Изенгарда.

Хоббит всматривался так же пристально.

— Никогда не видал таких громил, — выдал он спустя время. Эклесс фыркнул, будто удивляясь, что такая кроха умеет говорить.

— Видал я хоббитов, — оборотень наклонился в половину собственного роста, но всё равно возвышался над полуросликом. — В последний раз, когда они жили недалеко от нашего леса у реки.

— И я видал оборотней, — произнес хоббит (это был Мерри) и упёр руки в боки, гордо расправив плечи. — Сули! Да и всю стаю тоже, пусть и мельком.

— У тебя будет время приглядеться повнимательнее. Нынче все оборотни здесь. Йорун! Здравствуй, — Эклесс вмиг выпрямился и кивнул остановившейся рядом девушке.

— Можешь ты, хоть сейчас, называть меня Сули?

Оборотень раздраженно фыркнул.

— Имя Йорун дано тебе стаей и оно твоё, — бросив взгляд на дочь вождя, а после на полурослика, воин сказал: — Будьте осторожны, хоббиты, — и ушёл дальше по коридору.

Сули всплеснула руками.

— Слышал Мерри как он меня обзывать вздумал?

— Обозвать? — не замедлил возмутиться Брендибак. — Да он тебе комплимент сделал. Тебе до хоббита ещё далеко!

Нахмурившись и, пропустив мимо ушей сказанное, девушка внимательней взглянула на друга.

— Прежде думала, мне только показалось, но сейчас смотрю и вижу — ты и вправду стал выше. Или мне всё же кажется?

— Не кажется, — не без гордости признался Мерри. — Это все Древень со своей волшебной водицей. Мы с Пином в раз вымахали. Гляди, какой теперь высокий. Да я среди хоббитов теперь почти что великан!

— И Пин тоже?

— И Пин. Пусть не так высок как я, но тоже выше всякого другого хоббита, — улыбка вдруг погасла и Мерри задумчиво почесал затылок. — Он уехал на рассвете с Гэндальфом. Ты знала? Что-то там опять набедокурил — не удержал любопытство при себе и заглянул в этот… как его…? В палантир! Вот Гэндальф и увёз его в Гондор.

Сули тяжело вздохнула и крепко обняла друга.

— Вы встретитесь ещё. Все мы когда-нибудь соберёмся вместе.

Хоббит неуверенно кивнул.

***

Темноволосая сидела за столом в Золотом чертоге, наблюдая за людьми. Вернее, если бы кто спросил чем она занята, то Сули ответила бы, что от скуки наблюдает за роханцами, снующими туда сюда по чертогу. На самом же деле внимание девушки было приковано к светловолосому эльфу, разговаривавшему о чём-то с Арагорном.

— Дорогая, быть скрытной и осторожной это не про тебя, — засмеялась севшая напротив девушка-оборотень.

— Здравствуй, Дейкил, — улыбнулась Сули подруге. Та кивнула и нашла взглядом эльфийского царевича.

— А вкус-то у тебя есть, — оборотень одобрительно хмыкнула. — Красив, высок и всё остальное. Хотя то, что он остроухий играет не в его пользу. А я-то думала, что тебе по душе только рыжие грубияны, вроде моего дяди Ралиса, но ты умеешь удивлять.

Темноволосая вздохнула, покачав головой, но спорить со словами подруги не стала.

— Чего это вы сегодня только переглядываетесь? Помнится, в Хельмовой пади вы были чуть менее сдержаны.

— Ты видела? — удивленно воскликнула Сули, припоминая поцелуй. Дейкил кивнула. — А кто-нибудь ещё…?

— Не уверена, но возможно Рейсо, хотя у него теперь уже не спросишь, — девушка пожала плечами. — Что случилось между вами?

— Хелтай рассказал ему о том, что сделал Трандуил.

Протянув долгое «о», сигнальщик стаи хлопнула ладонью по столу.

— Уверена, что это неспроста. Вождь ничего не делает просто так, особенно когда дело касается Тихого леса. Лихолесья, стало быть, — она обернулась и глянула на Леголаса вновь. — И что же, всё кончилось, не успев начаться?

Сули пожала плечами.

— Это мне не ведомо. Вчера мы проговорили до самого рассвета, но после он ушёл, сказав, что ему нужно время. Я же не хочу торопить его: пусть думает столько, сколько посчитает нужным.

— Пусть тогда думает, — повторила оборотень-сигнальщик, — но теперь вопрос в другом, — перегнувшись через стол, Дейкил тихо-тихо, будто боясь, что кто-то может подслушать, спросила: — Не боишься, что если Хелтай узнает, то ваша любовь не проживёт долго и оборвётся вскоре вместе с вашими жизнями?

— Думаешь Хелтай убьет нас, если узнает…?

Вновь сев ровно, Дейкил пожала плечами.

— Мне-то почём знать. Просто хочу предупредить тебя, что что-то назревает. Тейран в последние дни ходит сам не свой. Будто бы гложет его что-то, а что — не сознается, — прошедший мимо роханец поздоровался с девушками кивком головы. Оборотни ответили тем же. Дейкил вдруг тепло и радостно улыбнулась. — Будет нам переживать без причины. Я так счастлива здесь, вновь увидев свою кроху-дочь. Ты ведь уже познакомилась с Тейни? — Сули кивнула, чувствуя как на губах расцветает улыбка. — И Тейран так рад. Он готов дни и ночи проводить с дочерью, — приглядевшись к дочери вождя, Дейкил хмыкнула и, потянувшись, провела рукой по коротко обрезанным прядям тёмных волос подруги. — А братец твой в этот раз тебя, гляжу совсем не пожалел. Да ещё и ухо потеряла. Наверное, это интересная история?

Сули хмыкнула и покачала головой.

— Совсем не интересная.

Дейкил накрыла рукой ладонь погрустневшей подруги и ободряюще улыбнулась.

— Скажи мне, — начала темноволосая, — а правда ли то, что оборотни собираются покинуть Средиземье?

Будто опалив руку пламенем, Дейкил резко отстранилась, упрямо храня молчание.

— Тебе лучше спросить об этом у вождя, — облизав губы, она прибавила: — он искал тебя на рассвете, хотел поговорить и, думаю, до сих пор хочет.

— Я поговорю с ним, но позже, — протянула темноволосая и нашла взглядом царевича. Дейкил смотрела на неё долгим, печальным взглядом, но улыбнулась, как только подруга заметила взгляд.

***

Арагорн, закуривая, стоял под лучами утреннего солнца у самого подножья лестницы ведущей к Золотому чертогу. Последние дни выдались тяжёлыми, но самое сложное ещё впереди. Подле дунэдайнца остановился знакомый парень с коротко остриженными рыжими волосами. В его ярких, серых с голубым, глазах горела озорная мудрость молодости. Это был Кайи; Арагорн заговорил первым:

— За годы что мы не виделись, ты порядком изменился, — проговорил он, окинув беглым, но от того не менее внимательным взглядом оборотня. — Последний раз мы виделись с тобой, кажется в Ривенделле, во время празднования эльфийского Нового года.

Кайи кивнул:

— Не так давно это было, но ты и сам измениться успел. Обзавелся мечом, способным распугать всех моих родичей, — Арагорн усмехнулся, удерживая в зубах трубку. — Тот самый меч, да? — дунэдайн кивнул. — Элронд рассказывал легенды о нём и о том, кому он предназначен. Стало быть, ты и есть тот самый король из рода Исильдура. Куда же ты ведёшь нас?

— На войну, каких давно не было, — ответил человек. — Не боишься ли ты грядущего? Хотел бы оказаться подальше отсюда, в другом, безопасном, месте?

— Разве найдется такое теперь в Средиземье? — неуверенно, оборотень усмехнулся. — Видать судьба моя оказаться здесь и спорить тут я уж бессилен. Так повелел мой вождь, — и вдруг засмеялся. — Подумать только, я, дитя двух изгнанников, чту приказы вождя дороже своих собственных желаний. Повздорить бы с Хелтаем ради того, чтобы соблюсти семейную традицию. Будь бы на моём месте отец, из чистого упрямства, он бы оспорил каждое из слов произнесённых Хелтаем. А мама… — повесив голову, Кайи нерадостно усмехнулся. — Кажется что нынче два полурослика ей дороже родного сына.

— Пин и Мерри стали близкими друзьями для Сули во время похода, — кивнул Арагорн. — Но и думать не смей, что есть хоть кто-то дороже для твоей матери, чем ты.

Похлопав оборотня по плечу, дунэдайн замер не в силах пошевелиться. Перед взором его предстала волчица — единственная из стаи, что не могла больше обернуться человеком. Глаза её блеснули хищным блеском.