— Видел? — радостно спросила темноволосая, а Леголас улыбнулся её светлой улыбке. — Я уже даже отсюда попадаю. Всё же ты своего добился — утёр нос Халдиру, — она засмеялась.

В руке девушки возникла следующая стрела, и оборотень почти привычным движением натянула тетиву, да только палец вдруг свело, и стрела пролетела совсем недалеко, упав в траву. Темноволосая опустила лук.

— Может, лучше ты постреляешь? — обратилась она к Леголасу, обернувшись через плечо. Обычно у них так и бывало: лихолесец стреляет, оборотень наблюдает, за тем редким исключением, когда царевичу вдруг взбредало в голову обучать Хранительницу стрельбе. Сегодня был как раз такой случай. — А я посмотрю. У тебя это хорошо выходит.

Эльф едва заметно смутился, польщённый похвалой, но принимать лук не стал. Вместо этого он встал почти вплотную к Сули, позади неё и обхватил правой рукой руку девушки. Солнце из последних сил выглядывало из-за горизонта, грозясь вот-вот передать мир в цепкие руки ночи.

— Вот так, — щекотно произнес Леголас над самым ухом оборотня, подняв лук на нужную высоту. Сули удерживала оружие в своей руке, но руку её теперь держал лихолесец. — Бери стрелу.

Девушка так и сделала; оперение на той было немного темнее, чем на остальных, но ни оборотень, ни эльф не обратили на это внимание. Леголас обхватил левую руку девушки. Длинная по-эльфийски изящная ладонь легла поверх её, и маленькая ладошка темноволосой затерялась. Оборотень (эльф) приладила стрелу к тетиве и направила её чуть выше, чем обычно. Сули (Леголас) натянула лук, и тот упруго дернулся в руке, пустив стрелу в полёт. Та вонзилась в середину мишени, войдя по самое древко.

Девушка радостно засмеялась. Она впервые попала в самую серёдку и, желая повторить этот триумф, поспешила выхватить из колчана другую стрелу. Вновь, направляемая Леголасом, оборотень попала в центр.

— О, Эру! — воскликнула оборотень. — Дай-ка я сама теперь, — и столкнула чужие руки со своих. Отдавшись азарту Сули не обратила внимание, что Леголас так и остался стоять на месте, почти вплотную, за её спиной.

Девушка приладила стрелу, глубоко вздохнула, подняла лук и со всем силы натянула его, почти не целясь, лишь повторяя всё в точности, как минуту назад делал Леголас. Тетива звякнула, подобно струне, а стрела вонзилась почти рядом с серединкой мишени.

— Видел! — воскликнула она. Последний солнечный лучик скрылся за краем мира.

Сули потянулась за следующей стрелой и замерла. Левая рука эльфийского царевича лежала на её талии — уверенно, но и легко одновременно.

— Леголас, — протянула девушка.

Тяжелое дыхание колыхнуло её волосы; сердце громко билось в прижимающейся к спине груди. Оборотень слышала этот глухой и тяжелый стук, и здесь не нужен был даже волчий слух.

— Сули, — повторил лихолесец за Хранительницей, и его свободная рука обхватила ладонь, сжимавшую лук, поднялась выше, к запястью, погладив нежную, открытую взору кожу большим пальцем.

Девушка поддалась вперёд, намереваясь вырваться из объятий Леголаса. Ей даже почти это удалось — принц, не споря, убрал правую руку с запястья темноволосой, но лишь для того, чтобы переложить её на плечо оборотня и пробежаться вниз, к лопатке, по метке соулмейта.

Сули почти простонала, падая обратно в руки эльфа, выгибаясь в спине, от, ставшего таким приятным прикосновения. Тело будто охватило пламя, но оно не ранило, не сжигало, как прежде, а лишь согревало своим теплом и успокаивало. Какие ещё ей были нужны подтверждения? Будто очнувшись от этой мысли, оборотень оттолкнула от себя эльфа и, тяжело дыша, повернулась к нему лицом, выронив давно позабытый лук.

В темноте было не видно, как пылает её лицо, но страх ярко горел в широко распахнутых глазах.

— Леголас, — прошептала девушка, тряхнула головой, сбивая наваждение, и повторила тверже: — Леголас. Нам не стоит. Не стоит продолжать, уже поздно для стрельбы. Я плохо вижу в темноте, так что, — она дергано развела руками, — быть может, постреляем лучше завтра на рассвете? По-моему не плохая мысль. Аккурат успеем к отплытию, — Хранительница нервно хихикнула и убежала, почти сразу скрывшись за деревьями.

Эльф недолго смотрел ей вслед, поднял брошенный лук и выстрелил, первой же стрелой расщепив стрелу Сули пополам. Он знал, что оборотни превосходно видят в темноте.

***

Воспитанница Элронда куда-то бежала, куда-то сворачивала, забывая считать повороты. Ей нужно сейчас повернуть или идти дальше? Темноволосая обхватила голову руками. Какой ужас. Её соулмейт — морготов эльф! Это невозможно. Метки достаются только оборотням, а Леголас не оборотень. Совершенно точно не он.

— Да чтоб вас всех! — Сули со всей силы пнула ясень и взвыла от боли, хватаясь за пульсирующую болью ногу. — Позор семьи уж точно. Мало того что эльф, так ещё и сын этого…! Какого…м? — девушка не успела закончить мысль как её грубо прервали, зажав рот рукой и прижав к дереву. Она незамедлительно пнула поймавшего её мужчину под колено, а тот лишь прикусил губу от боли, но не отпрянул. Этот вообще был непробиваемый и Сули знала это не понаслышке.

— Йорун, — проворчал оборотень, согнув и разогнув поврежденную ногу, — прекрати.

— Сам ты Йорун, — фыркнула девушка, когда рука с её лица исчезла. — Меня зовут Сули.

— Вождь нарек тебя Йорун, — стоял на своем мужчина.

— Не вождь, а Ралис, — возразила Хранительница. — Но вернемся к главному: какого черта, Эклесс?

Сули была прижата спиной к дереву а перед ней, удерживая её за плечи, стоял мужчина двух метров ростом. Черные глаза, смуглая кожа и обритая наголо голова. Громила, что всегда таскался за Хелтаем. Оборотень, настолько старый, что лично видел Моргота, когда тот ещё не растерял своего величия.

— Твой отец прислал за тобой.

— Как ты сюда вообще пробрался?! — воскликнула девушка.

Мужчина хмыкнул, выгнув поседевшую бровь. Ему и не такое по плечу. В свои лучшие годы оборотень смог незаметно для всех покинуть Ангбанд и тайными тропами увести часть своего народа из-под власти Врага Мира.

— Неужто Хелтай соскучился по дочке? Сына ему мало под боком, так он и меня за собой таскать собирается, — Сули была возмущенна. — Я больше не в стае.

— Вождь велел доставить тебя любыми средствами.

— А я не пойду, — упрямилась девушка, топнув ножкой, и хотела даже показать собрату язык, как когда-то в юности, когда Хелтай посылал своего воина за дочерью в Ривенделл, если вдруг Сули там надолго задерживалась. — Я останусь в Лориэне. У меня тут дело.

Эклесс покачал головой, усмехаясь.

— Это не твоя война. Ты для такого ещё слишком мелкая.

— Там есть и мельче!

Темноволосая ударила мужчину в солнечное сплетение и проскочила под рукой.

— Не пойду!

Это были её последние слова, прежде чем девушка стала волчицей. Бежала хищница быстро — что было сил — но неизменно слышала позади топот огромных волчьих лап. Эклесс был большим в человеческом обличии. В облике волка он был поистине огромен.

Нагнал он Сули, почти сразу и, не замедлив, ударил по задним лапам. Белая охотница упала, проехавшись боком по земле, и тихонько заскулила, а гигантская чёрная лапа легла на шею, не позволяя и с места сдвинуться. Волчица могла лишь рычать и биться лапами — всё это имело малое значение для старого оборотня. Эклесс перехватил её за шкирку клыками и потащил как маленького волчонка, благо роста ему для этого хватало. А Сули просто смирилась с происходящим — спорить теперь смысла уже нет, ведь этот будет тащить хоть через всё Средиземье.

Об упертости Эклесса впору легенды слагать. Наверное, потому он и умудрился прожить так долго.

Солнце, вчера так быстро скрывшееся за горизонтом, уже светило над землёй. В тени деревьев Братству оно не казалось таким ярким, а от реки веяло прохладой.

Мерри и Пин уже сидели в своей лодке и о чём-то перешептывались над сложенным на дне лембасом, пока лориэнские эльфы укладывали оставшиеся провизию и вещи. Леголас помогал собратьям, гордо закрепив подаренный владычицей лук и колчан за спиной. Вещей было не то чтоб уж много, но их приходилось равномерно распределять между тремя белыми легкими эльфийскими лодками. Принц пробежался взглядом по реке, в одну и в другую сторону и вернулся к остальным Хранителям, стоящим на берегу рядом с владыками Лориэна. Сэм недоверчиво поглядывал на происходящее — уж очень он не доверял этим лодкам, сравнивая их про себя с дикими кобылицами, хотя и радовался обретённой веревке. Да ещё и какой — эльфийской!