— Как это пара? — не понял сразу гном. — Жена?

— У нас нет ни жен, ни мужей. Оборотни создают пару, — пояснила девушка. — Иногда она одна на всю жизнь, а иногда и нет, — и мельком глянула на широкую спину гондорца, боясь, что это кто-нибудь заметит, но шла Сули позади и никто на неё не смотрел. — Ой! — негромко воскликнула темноволосая. — Обманула я тебя, друг. Воинов не два, а три. Кайи третий воин! Он самый молодой в стае оборотень.

— Тоже, небось, кто-то из твоей родни? — усмехнулся шутливо Гимли. Воспитанница Элронда не замедлила с ответом, а в голосе её заиграли весёлые нотки.

— Само собой, — произнесла она, почувствовав, как сердце забилось от волнения чуть сильнее, — Кайи мой родственник. Причем очень близкий. Он мой сын.

Гном бросил на подругу взгляд и что-то сказал, но девушка не заметила этого, как и всего другого. Её внимание привлек удивленный гондорец. Мужчина обернулся через плечо, сбавив шаг, но он был удивлён не сколько ребёнку Сули — взрослому сыну — а тому, что темноволосая не рассказала о нём ему! Оборотень и сама не знала, почему так получилось. Она не раз рассказывала Боромиру о своей семье, да и о Кайи упоминала, вот только ни разу не сказала, что тот приходится ей сыном.

— Вот уж новость, — отозвался Гимли. — Выходит, не так уж ты и юна как кажешься.

— Мне уже больше пяти веков, — кивнула Сули, пусть этого и никто не увидел, — а сыну моему уже с полсотни. Но отец Кайи и того старше — он родился ещё в середине Второй эпохи, — девушка решила умолчать о том, что тот ещё и Хелтая — её отца — старше.

— А ты что ж только в Ривенделле бываешь? — спросил девушку Мерри. Он шёл ближе к середине отряда с остальными хоббитами, но и ему прекрасно был слышен весь разговор. — Или это только в Шире об оборотнях не знают ничего?

Сули усмехнулась.

— До недавнего времени обо мне, как об оборотне знали только эльфы из Ривенделла и Лориэна, ну и, само собой, некоторые из гостей, — она кивнула на Гэндальфа и Арагорна. — Всё это было большим секретом, которых посвященные в него хранили от посторонних.

— Потому я и не рассказал тебе об оборотнях, Леголас, — признался Арагорн. — Так уж сложилось, что меня связали клятвой, и я не мог утолить твоё любопытство.

— Что же, теперь мне это понятно, — отозвался эльф. Они с Сули переглянулись и тут же отвернулись друг от друга. — Я рад, что узнал правду.

***

Сули нравились хоббиты. Они оказались забавными и весёлыми (по большей части Мерри и Пин), но в то же время ещё находчивыми и храбрыми. В пути даже натянутые отношения оборотня с Сэмом чуть сгладились и темноволосая странно сильно этому радовалась.

Как-то она даже помогала хоббиту с готовкой — случилось это через пару дней после начала похода. Двое разговорились за разведением огня. Сэм рассказал, что попал сюда совершенно случайно, но признался, что и до этого — разве что, совсем чуть-чуть — думал о путешествии.

— А уж как сильно я мечтал встретить эльфов, — протянул он. — Да из-за этой мечты я сюда и угодил. Я ведь садовник. Стриг куст под окном, да тут и слышу, как Гэндальф, что-то об эльфах стал говорить начал, ну я возьми да и подслушай, — хоббит с опаской глянул на волшебника. — А Гэндальф-то заметил, — и покачал головой. — Я так обрадовался, когда он сказал, что я пойду с мистером Фродо. Думал приключения, эльфы, а оно вот — готовка, — возмутился Сэм, взмахнув рукой. — Таким я и дома заняться мог.

Сули улыбнулась, прикрыв улыбку раскрытой ладонью.

— Но эльфов ты всё же встретил, так что поход удался, — она подняла взгляд и увидела Леголаса; лихолесец стоял на камне и задумчиво смотрел куда-то вдаль. В руке его был лук эльфийской работы, а за спиной полный колчан стрел. Ни дать ни взять картинка из книги. Белег Куталион. Сули усмехнулась сама себе, но Сэм не услышал этого, дочищая картофелину. Рядом с ними остановился кто-то, и девушка заинтересованно подняла голову кверху.

— Он будто иллюстратору позирует, — усмехнулся Боромир, смотря на принца.

— Садись, — оборотень хлопнула ладонью по камню, на котором сидела и гондорец без споров уселся рядом. Сейчас при нём не было ни привычного щита, ни меча, но рог всё равно висел на поясе.

В Ривенделле девушка ни разу не видела мужчину в его полном боевом облачении, но теперь этот его образ стал казаться чем-то неотъемлемым — обязательным. Для Сули было странно увидеть Боромира без меча или щита (а уж с рогом он за последние дни и вовсе ни разу не расстался).

Оба — оборотень и человек — получили свои порции, состоящие из поджаренной сосиски, несколько картофелин и ломтя хлеба. Сули отломила немного от ломтя, а остальное отдала Пину, который в миг умял свою порцию и теперь грустно смотрел на остальных.

— Спасибо, — улыбнулся хоббит и вновь принялся за еду, поделившись перед этим картошкой с Мерри, на тарелке которого тоже осталось всего ничего.

Девушка с улыбкой наблюдала за хоббитами. С теплотой в сердце она вдруг поняла, как сильно ей хочется пригладить растрепанные кучерявые волосы Пина, точно так же как когда-то она это делала с волосами Кайи. Сын в такие моменты немного смущенно и неловко отстранялся или же возмущенно восклицал «мам!», стараясь показать своё напускное недовольство. Тук, заметив взгляд Сули кивнул ей с набитым ртом, но и слова не сказал — уж слишком занят завтраком. Девушка есть не сильно хотелось, ведь, как и всякий оборотень, она могла обходиться без еды долгое время. Боромир позвал девушку, легонько стукнув коленом по её ноге.

— Бери, — протянул тарелку темноволосой, но та покачала головой, — не упрямься. Оборотень или нет, но силы тебе понадобятся, а дичи, сама сказала, на всю округу нет.

Сули смущенно поджала губы и взяла с тарелки ещё горячую картофелину. Гондорец был прав — охотиться здесь нечего и пытаться. Вчера, например, волчице встретились только два тощих зайца. Одного она кое-как поймала, другой убежал. За день до этого было и того хуже — нашёлся один единственный сонный ёж, уколовший хищницу в нос острыми иголками.

Девушка вздохнула. На всю округу вся дичь будто повывелась.

***

Обычно Братство передвигалось под покровом ночи, а днём останавливалось перевести дух. Ночевали, вернее сказать дневали, под ветвями падуба или прятались в каком-нибудь овраге, но всегда оставался кто-то дежурить, чтоб никто из слуг Врага не подкрался незамеченным.

В этот раз Сули не сомкнула глаз.

Она лежала под кустистыми ветвями и смотрела на небо; день был в самом разгаре, несколько пушистых облаков проплывали прямо над ними. Рядом спал Боромир. Так повелось у них с самого первого привала — человек и оборотень всегда держались вместе. Не потому что боялись чего-то, а просто так хотелось. Им было спокойней что ли, когда один был рядом с другим. Дружба, завязавшаяся в Ривенделле, день ото дня становилась всё крепче.

Девушка глянула на гондорца. Спящий воин мирно лежал на спине, а голова его была чуть наклонена в сторону. На подбородке и щеках виднелась заметно отросшая рыжеватая щетина, одна рука лежала на груди, а вторая, даже во сне, сжимала рог. Боромир не желал с ним расставаться. В уголках глаз виднелся всё тот же веер неглубоких смешливых морщинок, которые Сули смогла углядеть в их самую первую встречу.

Наверняка Боромир видел сон. Мирный и тихий сон, который дарил ему покой. Девушка поджала губы; её сны такими не были.

Аккуратно, чтобы не разбудить гондорца, она выбралась из-под падуба и поднялась на ноги, попутно разминая спину. Как же та затекла от долгого неподвижного лежания. С губ сорвался приглушённый довольный стон, когда девушка, будто струна, вытянулась и чуть прогнулась назад.

— Ох! — весь воздух будто выгнали из легких и Сули пришлось глубоко вздохнуть. Приободрившись, она огляделась по сторонам.

Солнце уже клонилось к закату — час или два и весь мир вновь погрузится во тьму, а значит придёт пора продолжить путь. Скорей бы уж его пройти — успела подумать оборотень. Чем дольше они пробудут здесь, тем больше шанс, встретиться со стаей. Такая встреча добра им не сулит (хотя бы одному из членов Братства).