Сули села на кровать и взяла игрушку в руки. Кукла улыбалась, и девушка не смогла не улыбнуться в ответ, провела рукой по мягким волосам-ниткам, зарываясь в них пальцами, пробежалась указательным пальцем по толстому шву — оборотень сама, неумело, сшила её заново.
Она оставила куклу лежать на кровати, переборов желание засунуть ту на дно сумки (так чтобы никто не нашёл), а игрушка лишь безвольно раскинула руки.
Легкий, сонный ветерок дернул тёмно-зелёный плащ воспитанницы Элронда, когда та появилась на веранде. На улице оказалось прохладней, чем девушка ожидала. Пусть холод ей и неведом, оборотень поежилась и посильнее укуталась в плащ. Пара птиц, прилетевших проводить хранителей, сидели на ветке и встревожено переговаривались, то и дело взлетая, чтобы снова усесться на прежнее место.
На веранде первыми Сули встретили Фродо и Сэм. Второй, завидев девушку, замер, не отводя настороженного взгляда; вчера оборотень решилась рассказать всем Хранителям — тем, кто не знал — о своём втором лице. Гимли раскатисто засмеялся, увидев волчицу, и хлопнул ладонью о ладонь.
— А отец-то всё голову ломал. Вот посмеётся он, когда я ему расскажу!
Хоббиты отнеслись настороженней к этой новости. Хватило им старых баек о замёрзшем Берендуине и о белых волках, пришедших по льду в Шир. Так что к Сули в обличье снежно-белой хищницы они отнеслись с опаской, даже Мерри и Пин.
Проходя мимо навьюченного пони, воспитанница эльфов не удержалась и провела рукой по его гладкой гриве. Животное радостно тряхнуло головой в ответ и цокнуло копытом о мощённую камнем площадь. Билл тоже видел белую охотницу — Сули решила, что стоит сделать это до похода, чтобы пони не испугался, если вдруг придется обернуться при нём — но храбрый Билл не испугался, будто и так знал обо всём.
— Привет, мой милый, — поздоровалась девушка, разглаживая пальцами и без того идеально вычесанную гриву. По словам Арагорна пони был уже стар и повидал всякое в руках у прежнего хозяина. Сули слабо верила в это, уж слишком молодо и резво выглядел Билл.
Мерри и Пин сидели и о чём-то перешептывались. К ним подсел Фродо, а Сэм, уже забыв об оборотне, рылся в своей сумке и, качая головой, повторял:
— Веревка. Ну как я мог забыть? Кто ж без веревки-то…? — дальше девушка не вслушивалась.
Она прошла мимо Леголаса и Гимли (гном весело поприветствовал её, эльф лишь сдержанно кивнул) и направилась прямиком к Боромиру, что стоял у колонны — выходя на веранду, Сули не сразу заметила друга. На поясе у него висел полуторный нуменорский меч, за спиной легкий округлый щит. В руке человек крепко сжимал рог.
Недоставало только Арагорна и Гэндальфа.
Наверное, Арагорн с Арвен, — рассудила Сули. Так и было, ведь вскоре человек вышел на веранду вместе с эльфийкой. Где же запропастился волшебник, девушка и думать боялась.
— Не слишком радостное утро, — произнес вдруг гондорец, смотря куда-то в сторону.
— От чего же? — оборотень нахмурилась, сложила руки на груди и, так же как Боромир, облокотилась спиной о стену дома.
— Не знаю. Не доброе предчувствие у меня, — признался человек, лениво шаркнул ногой по земле и тоже сложил руки на груди. — Я тут вспомнил кое-что. Перед моим отъездом, Фарамир сказал, что на восточном берегу Андуина видели невозможных размеров волка — да такого, что в холке с меня ростом или того больше. Я тогда не поверил, думал, примерещилось солдату, а он и рад посудачить. Но теперь, хм, — он почесал бороду и повернулся к подруге, — это ведь кто-то из ваших?
— Возможно, — Сули дернула плечом, — хотя некоторые оборотни остались в услужении Врага. Быть может такого и видел ваш солдат, — она отстранилась от стены, лишь для того чтобы вновь опереться на неё плечом, но уже повернувшись лицом к человеку. Небольшой ветерок трепал его рыжие волосы и девушке вдруг до боли захотелось пригладить их, заправить за ухо, чтобы они не мешали мужчине. — А как он выглядел-то?
Боромир повернул голову и теперь смотрел куда-то за спину оборотня.
— Вроде как шерсть у него серая, даже почти белая, была, а глаза, — он махнул рукой, — ну это уж часовому точно привиделось. Говорил он, что глаза красные словно огонь.
— А уши? — прищурилась. — Оба уха у него были?
— Нет, только одно, — его серые глаза встретились с такими же серыми глазами Сули. Человек заинтересованно нахмурился с легкой улыбкой на губах. — Всё-таки ваш?
— И да, и нет, — девушка развела руками. — Это Ралис. Он был в стае раньше, но его уже давно изгнали, — виновато опустив голову, сказала оборотень, — Хотя это очень странно увидеть его так далеко на юге. Он был изгнан с земель стаи и теперь живёт у самого берега моря, за Синими горами, — и тихо прибавила, — наверное, просто похожий на него волк. Надеюсь…
— За что его изгнали? Он сделал что-то…?
— Нет! — воскликнула Сули. — Что ты. Нет, конечно. Ралис хороший, но так сложилось, что ему пришлось уйти. С Хелтаем у него всегда были отношения не очень дружеские, так что, — она сжала губы в тонкую полоску и отвернулась. — Теперь Ралису путь закрыт на земли стаи. А иначе, — она вздохнула и почти неслышно прибавила, порывисто обняв саму себя за плечи: — иначе его убьют.
Гондорец снова хмыкнул, задумавшись. Тут на веранду вышел Гэндальф в сопровождении Элронда.
Эльфийскую обитель огласил рог Гондора. Звук его был так громок, что на мгновение даже заглушил рокот водопада.
— Не могу я начинать поход крадучись как вор, — оправдался мужчина, а Сули вдруг улыбнулась впервые за день искренней и светлой улыбкой.
***
Ей нравились земли стаи — бескрайние поля, горы, что верхушками подпирают небо — такие знакомые и изведанные. Много лет она бегала здесь волчицей, следуя за своей стаей, от одной мысли о встрече с которой теперь по коже бежали мурашки.
Решая, какой путь будет безопасней, Сули — боязливо — предложила пересечь хребет Мглистых гор и идти вдоль реки с его восточной стороны. Гэндальфу эта идея не понравилась — мол, слишком очевидный выбор, там их и будут поджидать слуги Врага. Идти же с западной стороны девушка откровенно боялась, но уже по своим причинам.
Не к месту вдруг вспомнился взгляд золотых волчьих глаз Хелтая, что будто бы смотрели в самую душу, читая страшные тайны её владельца. Оборотень и с детьми оставался вождём — собранным и строгим — их он наказывал за провинности в разы суровей, чем остальных волков. Помнится Тейран как-то раз, за то, что по его вине стая осталась голодной, перестал считаться воином и стал щенком (так называют лишь молодых оборотней, которые ещё ни разу не обращались в волка — такие обычно живут вместе с ринд в людских городах и к стае отношения почти не имеют). То время далось брату Сули тяжело, и ценой больших усилий ему пришлось восстанавливать веру вождя в себя — веру отца в сына. Оборотень вновь стал воином.
Сули Хелтай обычно наказывал своим молчанием.
Каждый день волчица/девушка брела позади Братства, но на этот раз, вместо Арагорна — как это было вчера — перед ней шёл Гимли.
— И что же значит это всё земли твоей стаи? — спросил гном, стараясь развлечься беседой.
Воспитанница Элронда и Келебриан поправила ремень на поясе и не сразу ответила.
— Да, — прозвучало вымучено. — Почти все земли к западу от Мглистых гор — охотничьи угодья оборотней средиземской стаи, — ладонь, неосознанно, оплела рукоять левого меча. — Хотя иногда они забираются дальше на юг, в Рохан.
— Выходит, что у нас есть все шансы встретить твою семью, — то ли радостно, а то ли не очень произнес гном. Надеюсь, не встретим, чуть не обронила девушка. — А большая стая-то?
— Четырнадцать оборотней, не считая меня, — глубоко вздохнула. — Вождём в стае Хелтай, отец мой. Есть двое воинов — это защитники и охотники стаи. Среди них мой брат Тейран, а ещё Эклесс. Говорят он самый старый из живущих сейчас оборотней. Но силы ему не занимать. Ещё есть сигнальщик — кто-то вроде разведчика. Эту роль выполняет Дейкил, она пара моего брата.
