Я разворошила прутиком тлеющие угли и бросила взгляд на черную бездну чужого неба. Никогда не была сильна в астрономии, но уж отличить знакомые созвездия от хаоса неизвестности я могла, как минимум мы попали в другую солнечную систему, а как максимум Галактику.

У меня вообще в голове не укладывалось, нет, не существование Альема, в конце концов Империя насчитывала порядка трех дюжин планет, и Правитель не собирался останавливать экспансию, ему всегда будет мало (между прочим, это цитата), а существование магии, как данности.

В нашем мире когда-то непостижимым было существование версус одаренных, и, пожалуй, их способности те, кто ими не обладал, вполне могли отнести к чуду волшебства, но версы скорее были результатом генетических экспериментов, венцом творения, пиком научной мысли. Долгие годы селекции и искусственный отбор, а здесь, по рассказам отца, любой, абсолютно любой человек мог родиться с даром.

— Почему никто больше не знает об этом мире? — шёпотом спросила Габриэль, заглядывая мне в лицо. И хотя вопрос, что задала она, уверена он был общим.

Я пожала плечами. Что я могу ответить? Так получилось.

— Уверен, каждому из нас известно нечто такое, что не известно другим. Тайна, на то и тайна, чтобы не делиться ею, — решительно прекратил все разговоры дэкс. Я постоянно ловила на себе его взгляд, ни вины, ни раскаяния — одно лишь недоумение и мелькающая иногда всепоглощающая нежность. На мгновение. И всё же.

Но больше всего меня сейчас заботила реакция Бекки, сестра нервно поглядывала на меня из-под длинной чёлки и теребила завитушку небольшого кулона, висящего на тонкой фигурной цепочке. Поймав мой взгляд, она замерла и отвела глаза, но промелькнувший на дне светло-бирюзовых глаз страх удивил меня.

И это была не легкая тревога, это был панический, не поддающийся логическому объяснению ужас, мне хотелось прижать её к стенке (ну или к широкому стволу дерева) надавать пощечин и хорошенечко встряхнуть, требуя ответов. Но я задавила в себе кровожадный приступ пытаясь размышлять логически: кто-то там, на Морте, пугает Бекс куда сильнее, чем возможность остаться в этом мире.

Наша задача, во-первых, выбраться, а во-вторых, если первое сложится — во всём разобраться. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — это покушение на наследника. Уверена не у одной у меня сложилось подобное мнение, но все молчат, опасаясь открытой конфронтации. Мы сейчас слишком зависим друг от друга, но позднее…когда все неприятности будут позади…

Я с сожалением допила остатки отвара и со стоном потянулась.

Остаться у маяка, как по мне, было не лучшей идеей. Сомневаюсь, что энергетический импульс подобной силы останется незамеченным, но закат случился слишком внезапно, а тащиться по незнакомому лесу в густой, словно астарский кофе, ночи не пожелал ни один из членов нашей группы.

Расставив сигналки и растянув охранную сеть, мы стали готовиться ко сну. Сегодня был тяжелый день, но завтра будет не легче. Волчьи песни, что донес до нас ночной ветер, заставляли насторожено озираться, а напряжение столь ощутимо витало в воздухе, что его буквально можно было пощупать, горечь хрустела на зубах. Что-то грядет.

Метрах в двухстах бежал крошечный родник, и я отправилась набрать воды на завтра и умыться перед сном, а когда вернулась ребята спали. Завернувшись в один спальник Даггертон прижимал к себе Габриэль, закуклившийся Вардок негромко похрапывал рядом с Ребеккой, а Тео…Тео ждал когда я вернусь.

— Игнорируешь меня? Или молча наслаждаешься обожанием? — попытался разрядить обстановку дакс, присаживаясь рядом. — Что случилось Эва?

Я дернула плечом не желая выяснений.

— Ты злишься, что я оставил тебя на балу? — я молчала. — Ректор согласовывал со мной распределение участников по командам. Я старший группы своего факультета, это моя обязанность.

— И ты выбрал Ребекку?

— Нет, она прошла по набранным баллам, он не хотел снижать наш потенциал заведомо слабым кадетом. Она умна и хороша в бою, что не так? — парировал он. В каждом его слове сквозило недоумение и замешательство.

— Я всё видела. — Шепнула я. Внутри всё клокотало от злости. — Я была в садовом бельведере…и… — слова «ты трахал другую» не желали покидать сведенную судорогой глотку.

— Что видела, Эва? — давил брюнет.

— Хаш, Тео. Я видела, как ты имел мою сестру.

Теомир дернулся словно от пощечины. Одна его бровь поползла вверх, затем вторая, губы презрительно скривились, лицо сморщилось словно вяленный инжир, а тело стали сотрясать спазмы. Сначала я подумала, что он плачет, и лишь спустя несколько мгновений поняла — хохочет. Беззвучно, чтобы не разбудить остальных. Его плечи ходили ходуном, воздух со свистом проникал в легкие…засранец утирал слезы.

— Я знаю твою сестру больше трех лет и признаться у меня возникали подобные мысли. Она красива. Умна. Сильна. Самодостаточна. Она верс, а значит не станет зависимой. И все же…не знаю, как тебе объяснить…Только любители экзотики могут затащить к себе в постель кобру. — успокоившись проговорил он. — Я никогда не спал с ней, Эва.

— Я видела собственными глазами… — этот фарс походил на старый анекдот*.

— Я не знаю, что ты видела, конфетка, но с того самого момента, как ты склонилась надо мной, разрывая окровавленным охотничьим ножом одежду, я пропал, — ничего больше он говорить не стал, а демонстративно завернувшись в спальник, лег поближе к остывающему костру.

Мне выпало первой сидеть в карауле и было о чем подумать. Я бросила две щепотки чайной смеси в котел — и вытянула ноги.

Ночь будет долгой.

*Муж застал жену с любовником. Она говорит ему: — Милый, ты поверишь своим глазам или тому, что я расскажу?

Меня разбудил запах жаренного на костре мяса.

Рот тут же наполнился слюной, а в желудке голодно заурчало. Всё же не могут сухпаек и концентраты заставить так радостно биться моё сердце, как аромат прожаренной на открытом огне крольчатины, хоть и насыщают.

Голова была тяжелая, наверное, на погоду, а быть может от неудобной позы, в которой я проснулась. Под утро я замерзла и поэтому скрючилась в три погибели, пытаясь согреться.

Мелкий туман осел влажными каплями на спальнике. Я с недовольством взглянула на серое, затянутыми в хмурый плащ небо, грозящее разверзнуться мелким, но неумолимым дождем. Такими темпами четырех дней чтобы телепорт зарядился нам может не хватить. Надо как минимум три дня ясной и солнечной погоды, да и то его мощности может не хватить, нас слишком много.

Вар и Дагер суетились у костра, слегка сбивая пламя, нахохлившаяся Габриэль завернутая в спальник потягивала вчерашний чай, Бекс спала, её смена была предпоследней, почти на рассвете, а Тео в сотый раз пытался запеленговать другой маячок.

Габи отсалютовала мне стаканом и кивнула в сторону кустиков.

— Как спалось? — спросила я подругу. Её явно что-то мучило, но она никак не решалась поделиться, а давить я не стала, сама расскажет, надавлю и она окончательно закроется.

— Не очень. Кошмары снились. — И закрыла тему, решительно направившись назад. — Я верю тебе, Эва.

— Ты о чем? — не поняла я.

— Даг и Вард разговаривали утром…слишком подозрительное совпадение, что об Альеме знаешь только ты.

— Не только я.

— Я так и подумала. Твоя сестра — та еще…Эва, я кое-что слышала в Академии, и, хотя это только слухи, но в свете последних событий…

— Слухи о ком? О Бекс? — Я резко остановилась на границе поляны, если пойдем дальше, наш разговор станет достоянием общественности.

— О ней. И о даксе. И о Вардоке. И о…Даггере. — Габи выдохнула и быстро, перепрыгивая с места на место, глотая окончания и путаясь в периодичности рассказала следующее: последние три года Ребекку связывали тесные отношения с этой троицей. Среди версов упорно курсировали слухи, что Ребекка присматривает мужа. Она приближала то одного, то другого, забавлялась ими словно пальчиковыми куколками, раздавала авансы, но так и не решилась кого выбрать… Красивая. Одаренная. Богатая. Любой бы был счастлив. Говорили она выбрала Тео. И тут появились мы, спутав её планы и враз лишив постоянных поклонников, которыми она нет-нет, да почесывала чувство собственной важности.