— Девушки любят блестяшки, Михаил, — сказала она, покачивая бёдрами.

 Она вложила ножи в ножны с убийственной эффективностью. Михаил прямо-таки задрожал, сотрясая пол, как небольшое землетрясение.

— Михаил, спасибо тебе за твою работу, — официально произнёс Малачи. — Как всегда, всё превосходно.

Он надел свои собственные доспехи и снова повесил сумку на грудь. Он выглядел… Ах, это было просто нечестно. Я с трудом сглотнула. Он выглядел потрясающе, а я выглядела как идиотка.

Михаил явно не разделял моего восхищения.

— Постарайся на этот раз всё не испортить, ладно? Принеси часть этого обратно в целости и сохранности.

— Мы всегда стараемся изо всех сил, — сказал Малачи, — но нам бы не хотелось, чтобы ты заскучал. Ты же знаешь, что говорят о праздных руках.

Михаил поднял руки и пошевелил пальцами, глядя на меня. Он подмигнул мне.

— Не беспокойся о моих праздных руках, парень.

Ха. За те несколько раз, что я была в церкви, я никогда не слышала, чтобы кто-то описывал Святого Михаила как чудовищно толстого парня с грязным ртом и глазом на дам. И всё же этот парень был очень весёлым. Я подмигнула ему в ответ, просто чтобы быть несносной.

Малачи схватил меня за руку и потащил по проходу.

— Пожалуйста, не поощряй его, — пробормотал он. 

Мы доберёмся до центра города к полудню, по крайней мере, так сообщил мне Малачи. Я не могла сказать, который сейчас час. Как всегда, было темно, а вокруг просто квартал за кварталом абсурдно несовместимых зданий и печальные лица.

Стражи патрулировали парами, своими светящимися глазами они озирали толпу, высматривая необычное поведение. Всякий раз, когда мы проходили мимо них, они вытягивались по стойке смирно и ждали, когда Малачи обратит на них внимание. Для меня все они были на одно лицо, но Малачи знал имена каждого из них. Он кивал или отдавал какие-то приказы, прежде чем отправить их восвояси. Один из них злобно покосился на меня и сказал Малачи:

— Неужто ты, наконец, повёл одного в центр города, капитан?

Выражение лица Малачи заставило Стража отступить назад и снова вытянуться по стойке смирно. Я взглянула на Анну, ища подсказки, но она смотрела на Стража с тем же неистовым напряжением.

Когда я спросила, почему мы не могли взять с собой несколько Стражей, Анна ответила:

— Потому что это неофициальное задание. Верно, капитан?

Малачи проигнорировал её и продолжил идти.

Я пыталась убить и время, и напряжение, задавая всевозможные вопросы, которые накопились в моей голове за последние несколько дней.

— Так почему же у вас нет телефонов и прочего барахла?

— Они не были даны нам, — ответил Малачи. — Стражей оснащает Михаил, а всё необходимое им поставляет Рафаэль. И это всё за исключением телефона.

Я улыбнулась при мысли о том, как бы он пытался разобраться в мобильном телефоне.

— Но ты же сказал, что люди могут вырастить здесь целые здания, так почему же вы не можете пожелать один крошечный телефон?

Я подумывала попробовать, просто чтобы понять, смогу ли я это сделать.

— Стражи ничего не выращивают, — сказала Анна. — Это будет считаться нарушением долга. У нас есть определённые привилегии, например, мы можем входить в занятые квартиры, но у нас также есть и правила.

— Но разве у тебя никогда не возникало искушения попробовать?

Малачи издал сдавленный горловой звук.

— Это очень простое решение, если выбирать между телефоном и тем, чтобы поскорее убраться в Элизиум, — он остановился и повернулся ко мне. — Когда наступит твоё время покинуть этот город, я хочу, чтобы ты была свободна.

— Серьёзно? Я не говорю о роскошном, безвкусном дворце. Я говорю всего лишь о телефоне. Разве это не облегчит жизнь?

Анна задела своим плечом моё плечо.

— Если ты считаешь, что здесь всё должно быть легко, девочка, то, возможно, ты ещё не готова уйти.

— Довольно, Анна, — сказал Малачи, развернувшись и продолжив свой путь. — А ещё, Лила, телефон был бы вполне возможен, если бы житель этого города когда-нибудь решил пообщаться с другим человеком. Но даже если бы они это сделали, кому бы они позвонили?

Я не смогла придумать ответ на этот вопрос, пока мы тащились мимо бесконечного потока людей — все они были с остекленевшими глазами, все их взоры были потуплены. Одна дама сидела на бордюре, окружённая грудами обуви. Пока я наблюдала, на её ранее босых ногах выросла пара склизких туфель на шпильках. Она сняла их, положила в растущую груду и, снова наклонившись, стала смотреть на свои ноги.

Я покачала головой.

— А что насчёт машин? Компьютеров? Телевизоров?

— О, у нас есть телевизоры. Они есть во всех квартирах, — сказала Анна. — Люди жрут телевидение так же, как и еду. Я сама была известна тем, что иногда позволяла себе это. Больше делать было нечего. Я хочу сказать, что книжные магазины в этом месте — отстой. Ассортимент слишком скудный, и я ненавижу вампиров.

Малачи кивнул.

— А что касается машин… думаю, они здесь не очень важны. Люди действительно блуждают, когда впервые попадают сюда, как это было с твоей подругой, но как только они оседают, они обычно остаются на одном месте. Во всяком случае, всё, что им нужно, находится в пределах одного-двух кварталов. Некоторые из них никогда не покидают своих квартир. Кроме Стражей, единственные существа, которые регулярно перемещаются по этому городу, это Мазикины, но поскольку они по факту не принадлежат городу, у них, слава Богу, ничего не вырастает. И, пожалуйста, прости меня, но что такое компьютер?

Анна рассмеялась и игриво толкнула Малачи.

— Они похожи на огромные калькуляторы, старина, — она весело посмотрела на меня. — А зачем кому-то здесь понадобится такая штука? О, полагаю, может быть, бухгалтеру… и мне кажется, что у нас здесь их много. Но нет, думаю, мы бы заметили, если бы чья-то квартира была полностью занята системными платами.

Судя по улыбке Малачи, он кое-что придумал, и от этого моё сердце пропустило пару ударов.

— Что-то подсказывает мне, что времена изменились, Анна.

— Да, — ответила я, всё ещё таращась на его рот. — Не удивлюсь, если вы столкнётесь с подобными вещами в ближайшем будущем. Если вы думаете, что люди жрут телевизор, подождите, пока не увидите интернет.

Анна пожала плечами.

— Хорошо, но что бы это ни было, оно всё равно не будет работать здесь столь же хорошо. Здесь ничего не работает как надо.

Когда мы вошли в центр города, я вытянула шею, желая посмотреть, где заканчиваются здания. Я почти чувствовала, как они дышат, разлагаются и всё же растут, подпитываемые страстью и желаниями людей, которые не знают, что им нужно. Мой план вырастить свой собственный iPod просто для удовольствия как-то испарился в тот момент.

В центральной части города жили те, у кого не было абсолютно никакого желания видеть дальше того, что они хотели. Некоторые из них жили здесь веками, здания росли и развивались вокруг них, как шрамы на гноящихся ранах. Анна рассказывала истории о том, как патрулировала эти улицы, наблюдая, как люди перетаскивали огромные количества мусора в высотки. Местные жители были готовы защищать свои драгоценные сокровища до самого конца. Они собирали мусор, пока не оказались запертыми в своих квартирах, похороненными во всех своих желаниях, во всех вещах, которые они собрали, чтобы заполнить пустоту, из-за которой они изначально покончили с собой. Интересно, что искала Надя, когда решила сбежать из своей жизни? А что же, по мнению Нади, заполнит её пустоту?

Мы шли молча уже почти час, окружённые высокими домами, такими высокими, что казалось, будто они сливаются вместе на вершине, смыкаясь над нами. Освещение, которые давали нам лампы, стоящие на тротуаре, становилось всё слабее, а сами лампы располагались всё дальше и дальше друг от друга.

Я несколько раз спотыкалась в темноте, не видя неровного тротуара у своих ног.