Спустя несколько часов мы уже сидели перед огромным плоским экраном в комнате отдыха. Тиган почти отключилась, сокрушенная третьем бокалом "Мерло"[2].

Надя прижала бокал к груди, как будто она не доверяла себе, и боялась, что уронит его.

— Ты первая, кто поздравил меня с поступлением в Университет Род-Айленда. Тиган это не впечатлило, потому что она будет поступать в Уэллсли, а мама…

Я поставила содовою на подставку и приглушила звук.

— Я так понимаю, она не была счастлива?

Миссис Виттер мало чему радовалась — особенно тому, что мы с Надей дружили. Я не знала её до того, как умер отец Нади, поэтому постаралась выписать ей презумпцию невиновности.

Надя покачала головой и сделала глоток вина.

— Она хочет, чтобы я поехала с Тиг в Уэллсли, — она грустно улыбнулась. — Я лучше останусь здесь. Университет Род-Айленд вполне устроил моего отца…

Я встала, подошла к окну, раздвинула тяжёлые шторы и уставилась на залив Наррагансетт. Надя была единственной, кто заговорил о колледже, и я представляла, как буду проходить через всё это вместе с ней.

Когда я повернулась, она кинула на меня взгляд, говорящий: "я-вижу-тебя-насквозь".

— Я тоже буду по тебе скучать, Лила. Но не беспокойся об этом. Мы будем вместе учиться в колледже… здесь. Мне нужна твоя помощь сохранить рассудок.

Она уже не раз говорила мне об этом. Что я не дала ей опуститься на самое дно.

— Ты слишком веришь в меня, — пробормотала я.

— А ты слишком мало веришь в себя. Давай. Ты нужна мне. Ты можешь использовать свои потрясающие навыки пинка под зад, чтобы каждое утро вовремя вытаскивать меня из постели на занятия, — она сложила руки под подбородком и захлопала ресницами. — Соседки по комнате?

— Соседки по комнате? Ты видела мою комнату? — я рассмеялась, отказываясь надеяться на лучшее.

Я даже ещё не получила письмо о приеме в университет.

Она пожала плечами.

— Она немного захламлена, и у тебя появилась странная одержимость фотографией. Но я могу жить с этим.

— Эй, это ты сама дала мне камеру.

Она рассмеялась.

— Я никогда ни о чём больше не жалела. Я создала монстра.

Большую часть своей жизни я потратила на то, чтобы забыть всё случившееся со мной. Со дня знакомства с Надей, у меня появились моменты, которые я хотела пережить заново, прижать ближе к сердце. Когда она подарила мне камеру на семнадцатилетие, это было похоже на разрешение от неё запечатлеть всё это, тем самым говоря, что наша дружба была настоящей.

— Ты не жаловалась, когда наступил твой день рождения.

— Нет. Фотография, которую ты подарила мне, была прекрасной.

Я очень постаралась сделать идеальный снимок её любимого места на побережье Ньюпорта и часами сидела там, на камнях, ожидая, когда солнце сядет в определенную точку.

Надя усмехнулась, как будто знала, о чём я думаю.

— Я только что получила новую рамку, мы можем повесить её в нашей комнате в общежитии!

Она обняла меня, и я вздрогнула, рефлекс, который я не могла контролировать. Год дружбы и прикосновения всё ещё пугали меня — слишком много людей трогало меня без разрешения, и теперь эта инстинктивная отдача была частью меня, независимо от того, как сильно я хотела преодолеть её. Она опустила руку и, извиняясь, улыбнулась мне, от чего мне стало еще хуже. Она ничего плохого не сделала. Она не виновата, что я была сломлена. 

Слабое дребезжание вырвало меня из сна, и это стало облегчением, потому что я вновь оказалась в ловушке ещё одного кошмара. После того, что Рик, мой уже бывший приёмный отец, сделал со мной, можно было подумать, что он преследует меня в моих же снах. И он имел к этому какое-то отношение — он вернул меня к жизни в ту ночь, когда я пыталась покончить жизнь самоубийством. За мгновение до того, как он это сделал, я была уверена, что стою у врат ада, и меня вот-вот засосёт внутрь. К сожалению, когда Рик вернул меня к жизни, я прихватила с собой кусочек ада. И это снилось мне. Каждую ночь. Тёмный, окружённый стенами город. Блуждаю, потеряна, поймана в ловушку. Голос шепчет мне: "Ты идеальна. Возвращайся".

"Останься".

Я вздрогнула и села, избавляясь от сна и напряжённо прислушиваясь. Тихое сопение Тиган доносилось с дивана в другом конце комнаты. И вот Нади не было в её постели.

Предчувствуя дурное, я встала и побрела в ванную, глядя на полоску жёлтого света, пробивающуюся из-под закрытой двери. Тихий всхлип заставил меня стиснуть зубы и постучать.

— Надя?

— Я сейчас выйду.

Я уже схватилась за дверную ручку.

— Я вхожу.

Она сидел на полу в ванной, и вытирала слёзы тыльной стороной ладони, я вошла и закрыла за собой дверь. Пузырёк с таблетками всё ещё был зажат в её руке.

Я опустилась на кафель перед ней.

— Что случилось?

Она закрыла глаза.

— Не могу уснуть.

Я выдернула маленький коричневый пузырёк из её вялых пальцев. Этикетка была содрана. Я нажала на крышку, повернула её и заглянула внутрь. Маленькие зелёные таблетки, "ОК" отпечатано на круглых фасках. Проклятье.

— Ты же сказала мне, что покончила с этим делом.

Вообще-то она говорила мне это уже несколько раз. И каждый раз надеясь, что это была правда.

Её улыбка была призрачной.

— Да. И я покончу с этим. Просто в последнее время всё было так напряжённо.

— Понимаю. Но из-за ОКа ты становишься сонливой и глупой.

Она никогда не была собой, когда сидела на этих таблетках, и это выводило меня из себя. Без этого она была моей лучшей подругой, девушкой, которая пробила мою броню, которая заставила меня доверять ей, и заставила поверить, что всё наладиться. Но из-за этих таблеток, она… исчезала.

Она шмыгнула носом.

— Это просто побег, Лила. Разве тебе никогда не приходилось убегать?

Я невесело фыркнула.

— Да. Я уже попробовала однажды. Это сильно переоценено.

— Иногда я так устаю. Я просто хочу спать, — она подтянула колени к груди и бросила на меня осторожный взгляд. — А иногда я не хочу просыпаться.

Холодный пот выступил на моих ладонях и затылке, я резко втянула воздух, желая, чтобы мой голос оставался тихим и спокойным.

— Ты не понимаешь о чём говоришь. Серьёзно.

Она нахмурилась. Я сильно зажмурилась, с трудом выдавливая из себя слова.

— Знаешь, а ведь несколько лет назад я пыталась покончить с собой.

— Что?

— Да. Это было… очень тяжёлое время. И я хотела сбежать. Поэтому я обернула вокруг шеи ремень и туго затянула его.

Я услышала, как она пошевелилась, и её рука сомкнулась на моём запястье.

— Боже, Лила. Что произошло?

Я открыла глаза и уставилась на её бледные пальцы, обхватившие мою кожу, такие тёплые и липкие. Её рука повисла.

— Сначала я действительно думала, что у меня получилось. Это чувствовалось удивительно. Как полёт, — я опустила на неё взгляд. — Всего лишь из-за недостатка кислорода в мозгу.

Она вздрогнула.

— Но потом я начала падать. И я упала на землю. Жёстко.

Я сжала губы, когда ощущения пронеслись сквозь меня, возвращая меня туда, к моменту моей смерти. Мои скребущие пальцы вцепились в булыжник, песок забивался под ногти. Я подняла голову и увидела Врата. Они широко раскачивались, как клешни гигантского насекомого, их шпили вздымались в чёрно-фиолетовое небо, петли визжали, визжали, визжали.

А за ними лежал погруженный во тьму город.

Мой новый дом.

Словно крюк, вонзившийся в живот, он потянул меня. Мои босые ноги двигались автоматически, шлёпая по грубому камню. Меня пихали плечами. Кто-то наткнулся на меня и схватил в охапку мою ночную рубашку, я вырвалась. Я была в центре бесконечной, безликой толпы, и все мы, как зомби, пошатываясь шли к Вратам.

Я моргнула. Надя наблюдала за мной широко раскрытыми глазами.