— Да, — ответила я.

Он улыбнулся, а я продолжала пялиться, пойманная тем, как это преобразило его суровое, свирепое лицо, сделав его причудливым, красивым.

— Малачи, — прервал нас ровный, смертоносный голос.

Малачи не сводил с меня глаз, но его улыбка стала шире.

— Анна. Рад, что ты вернулась.

— Могу сказать то же самое. Рафаэль сказал мне, что ты был в плохой форме.

Анна вошла в его комнату, как будто ей там было самое место. Насколько я знаю, так оно и было. И с этой мыслью… что-то неприятно кольнуло меня в грудь. Я стёрла боль и переключила всё своё внимание на неё.

Без громоздкого пальто, скрывающего изгибы, тело Анны было очень женственным, но излучало животную силу и уверенность, от чего мои пальцы задёргались в готовности к нападению. Ее гладкая смуглая кожа светилась янтарными оттенками, обрамлёнными абсолютно чёрными волосами, которые свисали толстыми прядями с конского хвоста, завязанного высоко на затылке. Её глаза были слегка скошены, как у кошки, и их тёмные глубины были устремлены на меня.

— Должно быть, ты Лила, — она повернулась к Малачи. — Она того стоила?

Малачи издал гортанный звук, отчётливо похожий на рычание. Анна улыбнулась, но счастливой не выглядела.

— Я так понимаю, что да, — пробормотала она.

— Лиле нужна одежда, — сказал он. — У нас есть задание, и я хотел бы, чтобы ты снарядила её. Завтра утром мы отправляемся в северо-западный сектор, в зону Хараг.

Глаза Анны широко распахнулись.

— Ты ведёшь её в Хараг? Разве мы едва не погубили себя, чтобы удержать её подальше от того места?

— Анна, — в его голосе не было ничего, кроме предупреждения.

Она резко закрыла рот, но посмотрела на Малачи с отвращением.

Мой взгляд метался между ними, пока я пыталась понять, что скрывается за его тоном и выражением её лица.

Голос Малачи был напряжённым, когда он начал раздавать указания.

— Сегодня она будет спать с тобой. Вечером устроим тренировку. Только дистанционное оружие. Пожалуйста, объясни ей, что тут да как и одень как следует, а я пока схожу к Михаилу.

Он повернулся ко мне, и его лицо заметно расслабилось, как будто он делал сознательное усилие, чтобы не напугать меня.

— Михаил — наш поставщик оружия. Я вернусь после ужина, и у нас будет тренировка. Ты смогла справиться с маленьким Мазикиным самостоятельно, но есть несколько вещей, которые я хотел бы показать тебе, прежде чем мы уйдём, на случай, если тебе придётся иметь дело с кем-то сильнее. Побудешь с Анной, пока я не вернусь?

Похоже, он действительно предоставил мне выбор. Ещё одно решение, ещё одна просьба о доверии.

— Без проблем, — сказала я, глядя на Анну, которая скрестила руки на груди и уставилась на Малачи прищуренными глазами.

Если только она не убьёт меня раньше.

Но Анна тоже расслабилась, когда встретилась со мной взглядом.

— Давай, девочка, снимем с тебя эту уродливую зелёную рубашку.

Она вышла из комнаты. Я повернулась, чтобы последовать за ней, а Малачи подмигнул мне. Мне потребовалась вся моя концентрация, чтобы не споткнуться о собственные ноги, когда я направилась к двери. 

В комнате Анны едва уловимо пахло корицей, уютом и теплом. Несмотря ни на что, я немного расслабилась. По сравнению с безликой, простой комнатой Малачи, комната Анны была оазисом цвета и причудливости, самым привлекательным местом, которое я встретила с момента прибытия в город. У неё был похожий арсенал смертоносных аксессуаров, но стены были увешаны картинами, выполненными в одном стиле. Хотя цвета были приглушёнными и тусклыми по сравнению с земными, мазки были сочными и смелыми, изгибы, удары и уколы краски. Они были похожи на войну. Или любовь. Я не была уверена, что именно, но от них у меня заныло в груди.

— Садись, Лила. Давай поработаем над тобой. Что случилось с твоими волосами?

Я машинально подняла руку к волосам. Я не смотрелась в зеркало с тех пор, как умерла.

— Ты о чём?

— Ох. Твои волосы всегда в таком беспорядке? Нам нужно взять всё под контроль, прежде чем мы уйдём. Они так и просят, чтобы их схватили.

Я посмотрела на её распущенные чёрные волосы.

— А твои — нет?

Анна улыбнулась.

— Возможно. Но те, кто пытается, теряют конечности.

В этот момент я решила, что Анна мне нравится. Я улыбнулась в ответ.

— Может, ты научишь меня, как это делать?

Анна покачала головой, открывая сундук у изножья койки. Он был украшен замысловатыми узорами, похожими на китайские. Или японские. Что-то вроде того.

— Малачи сказал, что только дистанционное оружие.

— Что это значит?

— Это значит, что он не хочет, чтобы чьи-то конечности оказались достаточно близко к тебе, и тебе бы пришлось их отрезать. А ещё, чтобы ты случайно не отрезала их себе.

Я наклонила голову, вспоминая, как чуть не отрезала себе ногу ятаганом Лейси.

— Думаю, с этим трудно поспорить.

— Малачи часто прав. Поехали!

Анна выпрямилась, размахивая толстой проволочной щёткой. Она обошла меня, и я развернулась на месте, не подпуская её к себе сзади. Анна задумчиво прищурила глаза.

— Это всего лишь расчёска, милая.

Я виновато пожала плечами.

— Привычка.

Анна отодвинула стул от стены.

— Садись.

Я повиновалась и сосредоточилась на большой картине, висевшей на дальней стене. Издалека казалось, что хаотичные мазки краски соединялись, и на меня уставилось смертельно-красивое лицо азиата. Анна проследила за моим взглядом и посмотрела на картину.

— Такеши, — тихо сказала она, взяв прядь моих волос и расчесав кончики. — Он научил нас большей части того, что мы знаем.

Услышав хриплый голос Анны, я перевела взгляд с картины на чемодан.

— А надписи на японском?

Анна рассмеялась, но это прозвучало немного грустно.

— Малачи сказал, что ты наблюдательна. Да, так и есть. И да, сундук принадлежал Такеши.

Печали в её голосе и использование прошедшего времени вполне хватило, чтобы заставить меня замолчать. Я тихо сидела, пока она расчёсывала мои спутанные волосы, превращая их из бросающих вызов гравитации локонов в раскачивающиеся волны.

— Итак, — сказала она, — не хочешь рассказать мне, что ты сделала с Малачи?

Я закрыла глаза, молясь, чтобы мои щёки не покраснели, когда я думала обо всём, что я сделала с Малачи. Интересно, о чём конкретно говорит Анна?

Я сглотнула.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Анна продолжала расчёсывать мои волосы, пальцами ловко разделяя их на пряди, систематически атакуя каждую из них. Если она и заметила, что я покраснела, то никак не прокомментировала.

— Он ведёт себя не как обычно. Малачи — самый расчётливый человек из всех, кого я знаю. Но с тобой он другой, как будто что-то не состыковывается у него.

— Наверное, потому что его единственное желание, это чтобы я покинула этот город и перестала быть помехой.

Девчачье расчёсывание волос или нет, но я не готова была обсуждать данную тему.

— Ммм-хмм, — никогда ещё ни один звук не источал столько скептицизма. К счастью, она сменила тему. — У тебя есть какая-нибудь боевая подготовка?

Я усмехнулась.

— Почему люди всё время спрашивают меня об этом? Я старшеклассница. Или точнее была ею. Наверное, теперь я никто. Но нет, у меня не было никаких " тренировок с оружием". Хотя я довольно хорошо умею защищаться.

— Посмотрим. Вот почему Малачи хочет, чтобы ты попрактиковались с оружием, которое держит нападающих на расстоянии. Кулаки — это плохо, но укусы Мазикинов ещё хуже, и если зайдем столь далеко и доберемся до зоны Харага, шансы невелики, что мы вернёмся в участок вовремя, чтобы Рафаэль успел сделать своё дело. Так что ты научишься пользоваться боевым посохом. Может быть, метательными ножами. Это зависит от того, насколько ты хороша, потому что у нас не так много времени на твою подготовку, если он хочет выходить уже завтра.