Но было уже слишком поздно. Я уже посвятила себя своему плану. Я приняла решение, ещё до того, как встретила его. Я не подведу во второй раз своего единственного друга, который у меня когда-либо был. А это означало, что мне придётся подвести Малачи.

Я чуть не расплакалась снова, но вместо этого приоткрыла губы и попробовала его на вкус, позволив этому ощущению унести меня прочь. Он запустил руки мне в волосы и застонал.

— Кажется, я никогда не говорил тебе, как сильно люблю твои волосы, — выдохнул он.

Я начала смеяться.

— Ты это серьёзно? Они постоянно в беспорядке.

— Они такие же дикие, как и ты. Они сопротивляются, как и ты, — он усмехнулся. — Как и ты, их нельзя остановить.

Мы провели несколько мгновений, хихикая, грудь к груди, пока он расправлял мои волосы вокруг наших лиц, как занавес. Это было похоже на маленький клуб, в который допускались исключительно члены общества.

— Может быть, находясь здесь, ты хочешь поделиться со мной своими секретами? — игриво спросила я, смаргивая слёзы.

— Знаешь что? — сказал он, глядя на меня с убийственной улыбкой. — Конечно. Если бы я не запер тебя в камере в ту ночь, когда мы встретились, я бы поцеловал тебя тогда. Я бы не перестал тебя целовать. Если бы ты попросила, я бы, наверное, отдал тебе ключи и позволил бы тебе ударить меня по голове. Я бы подумал, что это стоит того, чтобы просто поцеловать тебя.

— Тогда почему ты остановил меня?

— Потому что я мог понять, что ты этого не хотела. Я видел, какой напуганной ты была. Это заставило меня понять, как сильно я хочу, чтобы ты относилась ко мне по-другому.

Ты даже не представляешь, как по-другому я себя чувствую. И как я несчастна, что прямо сейчас чувствую себя так.

Я прикусила его подбородок, и он ахнул и прижал меня ближе. Я провела языком по его шее, и он застонал. Он был моим. Он не откажется.

— Малачи. Останься со мной на ночь.

Он замер. Он долгое время молчал, и я уже начала нервничать. Но потом он сказал:

— Ты уверена? Я думал…

— Именно этого я и хочу. Пожалуйста, останься со мной.

Потому что завтра, когда ты отправишься на патрулирование, я пойду в Святилище. Я окажусь заперта здесь на долгие годы, прямо в ту минуту, когда ты выйдешь отсюда.

Малачи скользнул руками вниз по моим бокам и крепко обнял меня, а я целовала его неустанно. Всё это выходило из-под контроля, и я правда не была готова сделать больше, чем это. Мне нужно было больше времени, чтобы привыкнуть к мысли о том, что я позволяю другому человеку прикасаться ко мне подобным образом. Но у меня совсем не оставалось времени.

Его сердце колотилось напротив моей груди. Он выглядел так, словно готовился к чему-то.

— Лила… ты самая красивая, упрямая, удивительная, раздражающая, сильная девушка, которую я когда-либо встречал, — он сделал глубокий вдох. — Я…

Я прижалась губами к его губам. Я думала, что знаю, что он собирается сказать, и опять же, я не могла позволить ему. Я не могла позволить ему сказать это, а потом узнать, что я ушла.

Вместо этого, у меня останется это последнее воспоминание о времени с ним, потому что это всё, что у нас осталось. 

Как только Малачи ушёл, чтобы “заняться кое-какими делами в последнюю минуту”, я встала и принялась расхаживать по комнате. Я решила проверить, как там Надя, чтобы не сойти с ума, пока жду возвращения Малачи ко мне в последний раз. Чтобы провести наши последние часы вместе. Он подумает, что это только начало. А я уже знала, что это был конец.

Я на цыпочках прошла по коридорам, пробираясь по лабиринтам участка к комнате Анны. Подойдя к камерам предварительного заключения, я услышала голос Малачи. Он с кем-то громко спорил. Я остановилась как вкопанная. Я задумалась, не пройти ли мне мимо, не расстроится ли он, обнаружив, что я мотаюсь по участку. Потом я поняла, о чём он говорит, и прижалась к стене, пытаясь расслышать.

— Всё, о чём я прошу, это несколько часов. Не думаю, что это неразумно.

Холодный голос Рафаэля был спокоен, но твёрд.

— Ты просишь гораздо больше. Я не могу согласиться на это.

— Ты не понимаешь. Она не допустит это. Она никогда не согласится.

— А ты вообще говорил с ней об этом?

Горький смех Малачи эхом отразился от стен.

— Ты, очевидно, не знаешь Лилу. Она выпотрошит любого, кто попытается встать между ней и Надей, включая меня. В данный момент я могу обещать тебе, что она собирается пожертвовать собой ради Нади. Я видел это по её лицу. Я вижу это по тому, как она себя ведёт. Я могу судить по тому, что она не даёт мне сказать, — он вздохнул, а затем продолжил, голос ожесточился. — Я не позволю ей сделать это.

— Может, тебе стоит немного подумать об этом, Малачи? Как только это будет сделано, назад дороги не будет.

— Я надеялся, что Надя поправится достаточно быстро. Что она не будет сдерживать Лилу. Но после сегодняшнего я понимаю, что этого не случится. Надя далеко не готова, а Лила умирает с голоду. Я почувствовал каждое её ребро, как только дотронулся до неё. Она бледна, как привидение. Она едва держится на ногах. Она такая сильная, но её время на исходе. Осталось. Слишком. Мало. Времени. И она не уйдёт без Нади. Рафаэль, я предупредил её. Я сказал ей, что сделаю всё, что потребуется.

— Ты так уверен в своих действиях?

Его голос был ледяным.

— Полностью. Если ты заставишь Лилу поспать несколько часов, я смогу позаботиться о Наде. Тогда Лила будет свободна, как и должна была быть с самого начала.

Что за… Позаботиться о Наде?

— Малачи, будь благоразумен, ты…

— Когда Лила проснётся, отведи её прямо в Святилище. Меня здесь не будет. Ей не придётся меня видеть. Ей не обязательно знать, что именно я сделал. Можешь…

— Ты хочешь сказать, что не хочешь встречаться с ней лицом к лицу? Трусость — не твой стиль, капитан.

Я подпрыгнула от звука металла, бьющегося о дерево.

— Ты можешь её вытащить? — закричал Малачи.

Я зажала рот рукой, чтобы сдержать крик. На самом деле у меня в голове не было слов, только стена белого шума, рёв, который блокировал любые разумные мысли. Он собирался причинить боль Наде. Он собирался убить её, отослать обратно к Вратам, чтобы начать всё сначала, сделав невозможным для меня найти её. И снова я пропустила все знаки. Я думала, он мне поможет. Я думала, что могу доверять ему.

— Я думаю, ты поступаешь неправильно, — Рафаэль всё ещё говорил совершенно спокойно.

— Я знаю, о чём ты думаешь, но это не то, о чём я просил тебя. Я спросил, не мог бы ты вытащить её?

— Конечно, могу, — сказал Рафаэль пренебрежительно.

Малачи снова вздохнул, и его голос сменился печалью.

— Ты заставишь Лилу заснуть? Просто дай мне несколько часов…

Я не стала ждать продолжения. Я проскользнула мимо почти закрытой двери камеры предварительного заключения и побежала по коридору. Я прижала руку ко рту, лишь бы не закричать от горя, рвущегося на свободу. Я никого не видела, пока не завернула за угол к комнате Анны. Райз стояла снаружи, скрестив руки на груди.

— Ещё один пролом, — выдохнула я. — Ты нужен Малачи. Он собирает отряд. Он послал меня присмотреть за Надей, так что ты можешь идти.

Райз развёл руками и, прищурившись, посмотрел на меня сверху вниз.

— Беги, — приказала я. — Ему нужен каждый Страж, которого он сможет найти. Разбуди остальных. Нужны все. Он специально спрашивал о тебе.

Райз выпятил грудь и улыбнулся.

— Спасибо. Твоя подруга была спокойна и не доставит никаких хлопот.

Он повернулся и побежал трусцой, отчего пол у меня под ногами задрожал.

Я прислонилась к стене, пытаясь отдышаться, готовясь к тому, что будет дальше. Я рывком распахнула дверь. Надя свернулась калачиком на койке Анны, но когда я ворвалась внутрь, она подняла глаза.

Я сорвала с неё одеяло.

— Поднимай свою задницу, Надя, пора всему этому закончиться. Я собираюсь исполнить твоё желание.