— Я закончила, — сказала она и, отвернувшись, стала поднимать с пола несколько посохов и укладывать их во встроенный в стену стеллаж. — Мне нужно сходить за водой и принять душ. И мне нужно приготовиться. Лила, ты сегодня хорошо поработала. Увидимся позже.

Анна игриво шлепнула Малачи по заднице и выскочила из комнаты. Она выглядела не более усталой, чем когда вошла сюда, и это заставило меня всерьез ей позавидовать. Это чувство только усилилось, когда я подумала о том, как она прикасалась к Малачи, как будто она заслужила это право годами. Я вытерла вспотевшие ладони о штаны и пожелала избавиться от чужеродной боли в груди.

— Отвечаю на твой вопрос, — сказал Малачи, засовывая несколько ножей в большой матерчатый мешочек, — это создавалось веками. Некоторые из нас приносят знания об оружии или боевых стилях из нашей жизни на Земле и обучают других. Это передаётся от Стража к Стражу, каждый новый человек учится у старших, — он тяжело вздохнул, как будто воспоминания давили на него. — Михаил разрабатывает новое оружие в соответствии с предпочтениями людей-Стражей. Думаю, это всего лишь вопрос времени, когда мы получим нового Стража, с опытом в огнестрельном оружии, но я надеюсь, что к тому времени я уже уйду.

Он потянулся, и это выглядело так, словно он отодвигал свои воспоминания назад, возвращаясь в настоящее.

— Я не знаю, откуда взялся ятаган. Насколько я знаю, это было оружие Стражей в течение тысячелетия, как традиция. Все Стражи проходят специальную подготовку, чтобы использовать их. Метательные ножи пришли от американца. Он был с Юга, во время вашей гражданской войны, и ушёл отсюда вскоре после того, как я стал Стражем. Во всяком случае, не все носят их, потому что не все способны метать их достаточно хорошо, чтобы попасть в цель, и это дает врагу возможность заполучить оружие. Вот почему ты должна использовать своё оружие только в крайнем случае. И не пытайся примерить его на Ибрама.

— Да, я видела.

Он кивнул.

— Так вот, посох привнес в нас арсенал Такеши. С его помощью он мог остановить всё, что угодно. Он был тем, кто заставил Михаила модифицировать дубинки. Было бы трудно таскать с собой полный комплект посохов по всему городу. Дубинки других Стражей всего лишь предназначены для контроля толпы и в основном для угрозы. Но, как ты уже видела, наши с Анной дубинки расширяются и становятся посохами. Так нам удобно, потому что мы не носим тяжёлые доспехи. Мы можем сражаться с большим количеством противников одновременно и держать их зубы подальше от нашей прекрасной, хрупкой кожи.

Я занялась завязыванием шнурка на ботинке, чтобы он не видел моего лица, когда я подумала о его прекрасной, хрупкой коже.

— Значит, Такеши был здесь до тебя.

— Да, это он обучал Анну и меня.

Я протянула свои ножи Малачи.

— Она всё ещё скорбит по нему, не так ли?

Он выглядел удивлённым.

— Да. Прошло много лет, но я не думаю, что для неё этот срок кажется столь долгим.

Я хотела спросить, что случилось, но выражение его лица предостерегло меня. Как и Анна, когда мы коснулись темы Такеши, Малачи вдруг глубоко погрузился в тщательную, ненужную деятельность, расставляя и переставляя ножи в матерчатом мешочке. Пока он складывал и убирал оружие, я встала и направилась к двери, снова мечтая о горячем душе.

— Мы ещё не закончили, Лила. Если ты не можешь держать нападающих на расстоянии, тебе лучше иметь возможность отбиваться, когда они приближаются. Следующая ступень — рукопашный бой.

Я застыла на полушаге.

— А кем был тот садист, который принёс с собой этот особый стиль боя?

Он наклонил голову и ухмыльнулся.

— Я. 

Такеши может и научил Малачи пользоваться посохом и метать ножи, но беспощадная эффективность Малачи, явно, была чем-то, чему он научился за свою короткую, жестокую жизнь в мире смертных. Каким бы смертоносным он ни был с ятаганом, его тело, очевидно, было его любимым оружием. В этом мы чем-то были похожи. Оружие просто-напросто казалось мне неудобным, как если бы я больше рисковала навредить себе, чем кому-то другому. Я чувствовала себя уютнее в рукопашном бою и была довольно хороша в этом. Но Малачи сделал меня лучше.

— Когда ты сражаешься, для тебя не должно существовать никаких правил. Ты должна защитить себя и быстро нейтрализовать противника. Никаких причудливых движений, стремись к тому, чтобы каждая встреча была как можно короче. Делай всё необходимое, чтобы уничтожить нападающего, каким бы жестоким он ни казался. Вроде того, что ты сделала с Хани, — он одарил меня плутовской улыбкой. — Это было идеально. Кроме того, ты должна убедиться, что противник повержен, прежде чем побежишь.

Я закатила глаза.

— Если бы я это сделала, шестеро его приятелей пригвоздили бы меня к полу через несколько секунд.

Он нахмурился.

— Хорошо подмечено. В следующий раз беги быстрее.

— Слушаюсь, сэр.

Я ухмыльнулась и шутливо отсалютовала ему.

— Дальше, используй любой доступный предмет в качестве оружия. Я думаю, ты хорошо это понимаешь. Я видел, что ты собиралась сделать с той бутылкой пива. Было бы замечательно, если бы твои нападающие не владели мечами. Если это случится снова, просто брось её в них и, как я сказал, быстро убегай.

— Ничего себе, это полезно. Когда я смогу тебя ударить?

Он фыркнул.

— Похоже, тебе не терпится это сделать. Ладно, только если это сделает тебя счастливой.

Он поманил меня руками, приглашая к атаке. Я шагнула вперёд и нацелилась ударить его в пах. Чёрт, с Хани это сработало.

Малачи засмеялся, блокируя меня.

— Отличная стратегия, Лила, но не будь слишком предсказуемой.

А потом я оказалась на полу, моя рука была заломлена за спиной.

— Перестань ждать, что произойдёт дальше, — приказал он. — Сделай следующий шаг возможным. Вставай.

Я вскочила на ноги и попыталась ударить его в лицо, но он увернулся и сбил меня с ног. Дыхание вырвалось из лёгких, когда я рухнула на пол.

Он улыбнулся мне, обхватив руками мои лодыжки, и разместил мои ноги вдоль своих бёдер.

— Если бы ты действительно ударила меня, то вероятней всего, твоя рука болела бы гораздо сильнее, чем моё лицо. Не забывай про свои локти. Поднимайся.

Я подчинилась, и он показал мне, насколько полезными могут быть локти. Через несколько секунд я снова лежала на полу, тяжело дыша.

Я прижалась лбом к мату и потёрла грудь, изнывавшую от двойной боли, возникшей от удара и от душевных терзаний. Могу сказать, что он сдерживался в значительной степени. Он не собирался быть мягким со мной, но он явно не хотел причинить мне боль. Каждый раз, когда он опрокидывал меня на пол, его руки задерживались немного дольше на мне, когда он помогал мне подниматься, и взгляд в его глазах становился теплее. И мне это нравилось. Больше, чем я вообще ожидала.

Это не означало, что я не хотела проявить себя. Я встала, стиснув зубы, и начала кружить вокруг него. Он наблюдал, как я приближаюсь, его лицо было совершенно серьёзным, словно он действительно воспринимал меня всерьёз. Я сделала вид, что повернулась вправо, а затем резко дёрнулась назад и развернулась, используя весь свой импульс, чтобы ударить его локтем в живот, что было похоже на удар локтем по кирпичной стене. Он хмыкнул, но у меня не было времени праздновать тот факт, что я и правда нанесла удар, потому что он тут же выставил ногу, схватил меня за голову в руки и занёс другое колено.

— Здорово, — пробормотала я гнусавым голосом секунду спустя, мой нос был прижат к его коленке.

— Трудно ошибиться с хорошо поставленным ударом коленом, — он опустил колено и поднял моё лицо к своему. — Ты в порядке?

Мы стояли грудь к груди, и его руки всё ещё были на моём лице. Он оставил себя незащищённым. Я на полсекунды задумалась, а не ударить ли его коленом по яйцам, но была полностью отвлечена, когда он большим пальцем погладил мою щёку. Я судорожно втянула воздух, ошеломлённая жаром его прикосновения и взглядом его глаз, моё сердце бешено заколотилось. После нескольких секунд пристального взгляда друг другу в глаза, он моргнул и убрал руки.