– Где твой головной убор товарищ солдат? В Нерчинск захотел?  – набросился сразу он на одного из подчиненных, на того самого Прохора, у которого сам же и одолжил "чепчик".

 – Так энто… турок то… того…

 – Быстро снял с него, принес сюда и показал мне!  – Александр вовремя спохватился, народ ведь простой до дури, чуть было не оставили важное вещественное доказательство. С одной текущей проблемой покончили, но тут же немедленно возникла другая. Один из помощников подвел к нему какую-то девчонку, видимо из числа тех, что попали по обстрел с балкона особняка.

 – Федька, нахрена ты мне эту соплюшку приволок? Взял бы уж тогда девицу с сиськами и постарше годами для командира!

 – Грит она де ранетая, в ногу ей, грит барин стрелил.

Тьфу, ну и "засада", о том, что могут быть не только убитые унтер-офицер как-то и не подумал совсем. С первыми, как ни цинично это звучит, возни намного меньше, батюшка отпоет покойников, а "мир" тихо похоронит их на деревенском кладбище, что а ограде маленькой церквушки и все. Раненых же надо обязательно эвакуировать, отправить в ближайшее медицинское учреждение… больницу или госпиталь там… КУДА???

 – Гриша, Федор, посмотрите, что там у нее случилось,  – распорядился унтер-офицер "упавшим" голосом, и отвернулся в сторону. Сам он на сегодня сыт по горло "человеческим мясом" и увидеть еще что-то из того же ряда нет ни малейшего желания.

Пока за спиной истошно верещит малолетняя "ранетая" и ругаются озадаченные сослуживцы, Александр лихорадочно пытается вспомнить, кто у них в уезде имеет хоть какое-то прямое или косвенное отношение к медицине. Штатный полковой лекарь отпадает полностью, он лечит только от одной единственной болезни – от похмелья, да пожалуй и "кровь пустить" может. Кто еще – Матвей, фельдфебель раньше в кавалерии служил и вполне себе коновал средней руки с соответствующим богатым опытом врачевания скотины как четвероногой, так и двуногой. Собственно, к нему заболевшие нижние чины и обращаются обычно со своими бедами. Но вот смыслит ли что-то старый драгун в огнестрельных ранениях, вряд ли… лошадей с такими травмами не выхаживают, а без всяких сантиментов добивают выстрелом в голову. Постой сержант, а ведь когда Софья, жена штабс-капитана рожала, к ней ведь кого-то приглашали, вроде бы есть у них в городе акушерка, да еще и "дипломированная" кажется, надо только найти ее. Пожалуй это единственный местный медик, за остальными придется ехать в губернию.

 – Ну что там? Живее!

 – Да ниче, нет ниче, ногу она зашибла поди.  – ответил еду Федор.

При этих словах Федьки не гора, целый Эверест с плеч у Александра съехал вниз с победным колокольным звоном и фанфарами – пронесло! Он рискнул наконец обернутся и взглянуть на пострадавшую, по виду девочка как девочка, лет 6-7-ми, худая только слишком, как впрочем и почти все деревенские дети в раннем возрасте. И в самом деле никаких видимых признаков серьезного ранения, а лишь одни синяки да царапины. Лицо тоже самое обыкновенное, уж не одну сотню таких доводилось видеть. А вот он – дурак, он – тупица и не сообразил сразу, что 17-20мм ружейная пуля не оставляет маленькому ребенку ни единого шанса на дистанции прицельного выстрела. Такой "шарик" калибра почти как у авиационной пушки и взрослого человека способен серьезно покалечить, да что уж – лошадь нередко убивает, на то и рассчитан. Если бы девку действительно зацепило, то вряд ли они бы застали ее в живых. Пока Сашка с Григорием обыскивали особняк, пострадавшая девочка раз десять бы умерла от потери крови или от травматического шока. У "мелкой" же пока ножки-спички, оторвало бы просто конечность сразу и все… отмучилась.

 – Нафига вы ей рубашку чуть не на уши навернули, можно было только до пояса наверх поднять?

 – Брыкатся вишь, не удоржишь иначе! Ты почто зараза ундера нашенского омманула? Он из-за тя вишь эдак извелся?

Григорий начал демонстративно снимать с плеча патронную сумку, а белобрысая "виноватая", видимо сообразив, что сейчас с ней начнется серьезная воспитательная работа, заревела уже в полный голос. Александр хотел было вмешаться, но не успел – судьба ему в этот день вечно опаздывать.

 – Погодь, не врет девка, глянь сюды!  – это Федор вмешался и успел как нельзя вовремя, иначе девица сегодня отведала еще бы и портупейного ремня вдобавок.

И в самом деле повезло девчонке неслыханно, на уровне колен у нее в рубашке две дырки от пули, одна впереди, другая сзади… чудеса выходит бывают иногда на этом свете. Иначе не объяснить почему расстреляв почти четыре десятка зарядов Куролесов так и ни в кого из детей не попал, а единственная жертва осталась на совести его верного телохранителя-иностранца. Может конечно бог помог, только скорее не "православный", а языческий древний – Бахус…

Все, они уходят, надо бы в полк что-то из трофейного оружия прихватить кроме штуцера англичанина и пистолетов турка, сойдет потом за вещдоки при расследовании. Только тут Сашка наконец заметил, что еще кое-кто из туземцев решил разжиться на халяву "стволом". Пока они возились с "ранетой" девчонкой, раздевали, щупали и затем обратно одевали до оружия по-тихому добрался некий юный абориген и нагло в куче роется, почти как петух в навозе, себе что-то выбирает по вкусу. Там кроме ружей и холодное оружие было свалено, особенно на Сашку произвел неизгладимое тогда впечатление циклопических размеров кистень: утыканный гвоздями дубовый брусок, соединенный цепочкой с длинным древком. Однако мальчишка явно перебирал только огнестрельное оружие, что же он хочет, что ищет для себя?

 – А ну брысь отсюда, это тебе не игрушки!  – "шуганул" оборзевшего пацана унтер-офицер, тот отбежал в сторону шагов на пять но не ушел, смелый парень однако.

По доброму надо бы остальные добытые трофеи сдать по счету и под роспись официальному лицу, не тащить все с собой в город, но только кому? Бурмистр – единственный представитель власти уже успел уйти в деревню, и барин у нас теперь в минусе. Поняв, что его усилия тщетны и местные жители все равно брошенное на произвол судьбы оружие "прихватизируют", если вдруг да возникнет у них такое желание, Александр решил сменить гнев на милость.

 – Эй пацан поди сюда!  – подозвал он юного любителя огнестрельного оружия и тот послушно подошел поближе.

По одежке людей встречают, а у этого молодого человека кроме рубашки и штанов на плечи накинута не то жилетка, не то подрезанный по росту отцовский армяк. Значит это уже не мальчик по деревенским меркам, а скорее юноша, или подросток, видимо ростом не вышел. Скажем так, еще не мужик, но уже и не ребенок – за половинку взрослого пожалуй сойдет. Александр заглянул ему в глаза и сразу понял, что юнец из числа тех, кто уже жизнью побит и поломан изрядно и "довелось, повидал", а значит и огнестрельное оружие ему не для забавы потребовалось.

 – Бери что хочешь, только смотри осторожнее, не застрели сдуру кого-нибудь.

 – Спасибо дяденька ундер!

На том пребывание Александра и его подчиненных в негостеприимном имении "енерала" Куролесова и закончилось, построил он свое отделение и увел, на это раз не через лес, а прямо по дороге, так ближе получалось.

Обратно шли скорым шагом, торопились, была веская причина спешить. Это вам, не сказка господа-товарищи, а российская империя, и здесь действительно – "закон, что дышло". Инстинкт выживания, сильно развившийся за последние годы подсказывал Сашке, что при "прочих равных" больше шансов имеет тот, кто первым ухватится за "оглоблю закона" и развернет ее в свою сторону. Завтра, не позднее обеда подробный рапорт о чрезвычайном происшествии в Белоярцево должен "кровь из носу", но лечь на стол к городничему – главе города и фактически всего уезда. Это оригинал, одна копия документа уйдет наверх "по команде" и еще одна останется в архиве 13-го егерского полка. Только так, иначе может восторжествовать версия происшествия представленная самим помещиком Куроедовым, "кто успел, тот и съел". Унтер-офицер имел основания предполагать, что чиновники "дикого барина" боятся и ему потворствуют лишь по инерции, по привычке. Маловероятно, что бы его покровители в Петербурге, какими бы ловкими они не были, благополучно пережили смену двух императоров подряд и остались в силе и при третьем.