– Убрать!  – прозвучал начальственный голос, гулко, как в трубе отражаясь от стен башни.

Александр в первую секунду был сильно озадачен таким раскладом – кого, зачем… может ли Голицын отдавать приказы непосредственно ему. Что там сказано в этих талмудах: "Начальники, которым военнослужащие подчинены по службе, хотя бы и временно, являются прямыми начальниками. Ближайший к подчиненному прямой начальник называется непосредственным начальником." А дальше, а черт его знает… но "принимающий приказ должен знать от кого его получил, оправдание неведением не приемлется"!

"Непосредственный" для Сашки – штабс-капитан Денисов, остальные офицеры его полка чином выше – прямые, а генерала куда приписать, видимо тоже пойдет во вторую категорию. И что печально – его Александр знает, видел уже утром и не раз, и значит на неведение уже сослаться нельзя. Придется кого-то унтер-офицеру немедленно пристрелить, кто там внизу и в зоне досягаемости – лишь два претендента на пулю, казак на немке и француз на лошади. Что же так генерал этих французиков не любит, а ведь российскому" высшему свету" они почти как родные… ну да ладно – не рядовому исполнителю же разбираться в таких тонкостях политики. Секунда отпущенная на размышления улетела и не вернуть, пора приступать к боевой работе. Сашка не задумываясь "на автомате" выставил прицел и проделал прочие подготовительные операции, приложился и нажал на спусковой крючок… приклад мягко боднул его в плечо, привычное уже ощущение. А там в поле – фокус, был месье на коне, а теперь на земле лежит под ним, его лошадь даже и не испугалась, так и стоит себе спокойно и жует сочную траву. Что теперь делать нижнему чину, неужели нужно опять стать во "фрунт", и докладывать о выполнении поручения?

 – Болван! Ты что скотина делаешь?!  – Александр так и не успел повернуться лицом к генералу, он ощутил, как сильная рука схватила его за шиворот и встряхнула, а затем ему самым простонародным образом отвесили "по шее"… больно однако.

 – Отведи этого мерзавца во двор, я с ним еще потолкую!  – с этими словами генерал-лейтенант Голицын "вручил" провинившегося унтер-офицера подошедшему снизу с лестницы корнету.

 – Разрешите сразу галун с негодяя сорвать ваше высокопревосходительство?  – сразу же проявил совершенно неуместную инициативу тот.

 – Нет… потом, отведи его вниз.

Понукаемый тычками и угрозами генеральского адъютанта Александр покорно спускался к подножию старой башни. Корнетик рядом "петушился" так и примерялся было "отеческое внушение" произвести дерзкому нижнему чину. Но как назло, лестница внутри башни без перил и сверху кажется, что до земли лететь ой как далеко, а "их благородие" явно не Тайсон, вот и не рискнул он… черт с ним с офицериком, проблема не в нем. "Влип" Сашка, так уж "влип" крепко и знать бы еще за что… Хорошо хоть винтовку у него не отняли, видимо их благородие побрезговал, "плебейским" или "черным" оружием.

Внизу Александр увидел с полдюжины низкорослых лохматых лошадок калмыцкой породы и их седоков. Среди встречающих преобладали уже знакомые с утра бородатые краснорожие физиономии, это казаки из эскорта генерала от кавалерии, те его тоже узнали в свою очередь.

 – Эй ундер, почто тебя рестовали?  – приветствовал его приказной, видимо не только от себя но и "от всей компании".

 – Француза положил…  – но тут их дружеский разговор был прерван в самом начале.

 – Молчать! Смирна-а-а!!!  – молодой корнетик видимо решил потренироваться в выработке "командного голоса" и для вящего эффекта к лицу нижнего чина был поднесен кулак, впрочем далеко не внушительный,  – Кто такой, откуда шут гороховый взялся?

 – Начальник имеет право отдавать подчиненному приказы и требовать их исполнения. Он должен быть для подчиненного примером тактичности, выдержанности и не должен допускать фамильярности и предвзятости по отношению к нему. За действия, унижающие честь и достоинство подчиненного, начальник несет ответственность!  – неожиданно для всех и для себя тоже ответил унтер-офицер.

Александр и сам не мог понять, как "эта хрень" у него ненароком вылетела, видимо "прицепилось" еще в тот момент, когда он пытался вспомнить, как надо себя вести с генералом и перебирал в уме все казенно-канцелярские хитромудрости.

 – Да ты что из благородного сословия что ли будешь?  – опустил руки и отшатнулся от "странного" нижнего чина корнет.

 – Неа, с солдатов оне, тринадцатой егерской полк. Вона ихний капитан идет!  – приказной указал нагайкой куда-то вправо за забор, он в седле ему видно дальше, чем тем, кто стоит на земле.

 – А ну поди позови его!  – распорядился корнет, временно пребывавший в этом маленьком отряде за начальника. Такое впечатление, что "хозяин" ему особо воли и вот теперь когда данный субъект заполучил столь вожделенную власть, его просто "распирало по швам" от собственного величия, еще немного и лопнет.

 – Что это за убожество! Почто мундир не суконный? Кивер куда дел каналия, пропил поди, штык у тебя где?  – корнет видимо решил окончательно "до столба докопаться", на все эти вопросы ответить конечно можно было, но Александр предпочел в этот раз держать язык за зубами.

Он молчал, бывает у него временами в таких ситуациях своего рода своего "ступор", но здесь вышло, что он сам себя словно его "на предохранитель поставил". В ХХ-ом веке, в "той жизни" случались иногда у сержанта СА подобные инциденты, но там можно было и оправдываться, и отвести от себя несправедливое обвинение, а тут каждое лишнее слово воспринимается вышестоящими начальниками как чуть ли не призыв к свержению существующего порядка.

В довершение всех бед "их благородие" совсем неблагородно решило самостоятельно, не дожидаясь решения "патрона" разжаловать Сашку в рядовые. Содрать с плохого сукна тонкую полоску легко, но только мундир, а точнее его имитация у него был из добротного полотна вроде современной джинсовой ткани, а галун еще и добросовестно пришит к воротнику. Дергал, дергал галун удалой корнет с воротника чужого мундира и из сил выбился, донцы из конвоя за его спиной чуть с седел от смеха не свалились, наблюдая тщетные попытки офицерика. Все правильно – не ты дал человеку этот знак отличия, не тебе и отбирать.

 – Б…ть, почто так прилвадил? Я тебе сейчас заодно с башкой скотина его отрублю!  – заорал вконец рассвирепевший адъютант и даже потянул из ножен шпагу, несдобровать бы Сашке в этот раз, но…

Приказной вовремя привел "того ихнего" капитана, а точнее штабс-капитана Денисова, и тут же как на заказ из-под мрачного свода средневековой башни появился генерал от кавалерии собственной персоной. В отличие от своего верного оруженосца Голицын, видимо, особой враждебности к унтер-офицеру не испытывал, скорее он просто пребывал с утра в плохом настроении. Бывают такие минуты в жизни, когда каждому человеку надо побыть в одиночестве и генералы – не исключение.

 – Это ваш дурак Иван Федорович?  – и начальственная десница в этот раз вполне конкретно указала на скромную персону унтер-офицера.

 – Мой.  – пожав плечами, признался штабс-капитан, с генералом он видимо встречался и ранее, поэтому они оба сразу же и отбросили лишние формальности.

 – Нет, так нельзя, этот малый не просто глуп, а совершенный идиот. Как у вас произвели подобного в унтер-офицеры? Я ведь всего лишь велел адъютанту удалить его прочь, а этот черт взял и неведомо зачем застрелил француза, что болтался внизу перед нашими пикетами.

В ответ штабс-капитан заверил старого знакомого, что первое впечатление обманчиво, и "когда надо" Александр если не "всегда на высоте", то по крайней мере на своем месте.

 – Смею вас заверить Дмитрий Владимирович, произошло нелепое недоразумение и нижний чин по ошибке принял к исполнению ваш приказ адресованный адъютанту.