– А вот к примеру завтра вас ядром французы попотчуют, да еще за версту. И что теперь артиллерию следует отменить? Пробовали ведь в свое время и папы римские и короли, да не вышло ничего. А ранее они и арбалеты запрещали с тем же успехом.

 – Но Суворов… Александр Васильевич бы не потерпел такого безобразия…

 – Поручик, давайте не будем тревожить тень нашего знаменитого полководца, а что до Наполеона, то последний случалось и картечью по безоружной толпе своих же собратий палил, было ведь?

 – Это совсем другой случай, там консул по приказу директории действовал, а у вас здесь стреляют солдаты по собственному почину! Нижние чины не должны так поступать, это против устава и обычаев.

Добрались до устава и наставлений, собственно с этого и следовало начинать разбирательство, а не с бурного выражения негативных эмоций. Ну кто сдержится, у нас же всегда сперва идет: "А подать сюда Тяпкина-Ляпкина!". Денисов извлекает из походного сундука, где хранятся документы полковой канцелярии потертый томик и оба начиная листать книжку, прикидывая к какой же статье следует отнести "преступление" унтер-офицера.

 – Где тут указано, что нижние чины должны охотится из засады за старшими офицерами супротивной стороны?  – торжествует поручик, он еще совсем недавно зубрил все эти премудрости и забыть окончательно еще не успел.

 – Бог с вами сударь, какая "засада", для чего по вашему выставляется охранение, для красоты? Или они должны действовать оружием в известных случаях?  – старого знакомого и покровителя Сашки на мякине не проведешь, он тоже неплохо разбирается во всех нюансах мудреной военной науки, благо сам в свое время к некоторым из них руку приложил.

 – Нет, ну куда мы так придем? Если каждый солдат… даже и помыслить боюсь, анархия ведь сие называется!

 – Почему? Что вы находите плохого в том, коли нижний чин проявит разумную инициативу в интересах общего дела? А то ведь сплошь и рядом получается, что офицеров выбьют – и глядишь и "братцы солдатики" воевать перестают, случается и всем скопом в тыл отходят.

 – Ну да, дашь им "свободу", так потом и устроят сплошной разбой, в ежовых рукавицах держать надобно!  – пытается парировать возражения противника поручик, все верно с точки зрения поклонника "фрунта" налицо подрыв дисциплины.

 – И ваш "фрунт" неужто сильно помогает в укреплении благочиния и порядка? Гвардия у нас обывателей часом не грабит, что на войне, что без оной?

 – Нет, но…

 – Послушаете поручик, Вас же не на драку с французами послали, а на реконгсцинировку! Разве этому офицеров свиты Петр Михайлович Волконский, генерал-квартирмейстер учил и наставлял? Вы глаза и уши нашего войска, а лихие рубаки и среди нижних чинов всегда найдутся.

 – Да так оно, да кто же удержится, коли галлы так нагло лезут?  – поручик покраснел как девушка, весь до ушей залился румянцем, вполне уместный упрек штабс-капитана достиг цели.

 – Ну положим, мой юный друг, француз свое возмездие получил и без вашей помощи. Посему лучше впредь выполняете порученное вам задание, а не ищите приключений.

 – Ничего не понимаю, там что засада была и ваши нижние чины его специально караулили?  – удивился поручик, ранее считавший, что стал очевидцем просто хулиганской выходки нижнего чина.

 – Не совсем, мы тут вспомнили одно старое положение и решили попробовать, вдруг да может сгодится на войне. Унтер-офицер, что подстрелил вашего наглеца у нас числится еще и "солдатом – охотником", и действует как раз в рамках своих прямых обязанностей выбивая приоритетные цели.

 – Глупость же несусветная, я думал что это анекдот, а оказывается в самом деле?

 – Примерно как про обезьяну, где дура-дурой, а рупь с вас имею. Не доводилось слышать?…  – и последовал короткий рассказ, невольно вынудивший обоих улыбнутся, агрессивный настрой понемногу улетучивался.

 – Забавно, но что-то я не улавливаю Иван Федорович связи между той ушлой мартышкой и этим вашим "охотником"?

 – Француз бы тоже посмеялся, тем более, что полагал себя в полной безопасности от выстрелов нашего пикета. И это уже второй такой "умник" попался на этой неделе, первый правда был в чине майора.

 – Так значит у Вас на них охотятся на офицеров с ведома полкового командира и даже по его приказу?  – не мог скрыть удивления поручик, для того времени и места событие прямо скажем неординарное.

 – Можно сказать и так, в поле одиночный стрелок-охотник почти бесполезен, а вот на аванпостной службе оказался очень даже к месту.

 – Не удивительно, у нас нарезное оружие не жалуют, французы почитай его и вовсе не имеют, и у пруссаков регулярное войско от него отказывается, только опоченцев вооружают, да и то не всех. Вот и успели уже забыть о такой опасности, пренебрегают.

 – Вы не упомянули австрийцев…  – коротко, но кместу напомнил штабс-капитан.

 – Да их же бьют постоянно, видал я тамошние порядки, настоящая "грабь-армия". Не столько воюют, сколько мародествуют, кого не спроси, все ich bin Marode и куждаго фура с награбленным добром.  – презрительно скривив губы ответил поручик.

 – Эх Александр, кстати тот унтер Ваш тезка, дело не в оружии а в людях. Мы ленивы и нелюбопытны, склонны порой преувеличивать различные трудности и создавать мнимые.  – неожиданно Денисову пришла в голову мысль, что может быть его собеседник способен оказать ему некторое содействие по части продвижения их общего с Сашкой прожекта. Поручик хоть и небольшая "шишка" но все же по роду службы имеет доступ к кое-кому из сильных мира сего, да и генерал-квартирмейстер может быть вспомнит про одного из тех с кем он начинал еще полковником.

 – Опять "безумные прожекты", пора бы уж угомонится?

 – Пожалуй вы правы, чаю откушать не изволите, более угостит нечем,  – согласился штабс-капитан Денисов, однако идея попробовать обратить кого-нибудь из старых знакомы по службе в свите его величества ему понравилась. Жаль сейчас мало времени для таких занятий.

 – Винтовальное ружье где взали для вашего "охотника"? Казенных отпусков на такие расходы ведь не положено.

 – Случай подвернулся, подарили сломанное, унтер-офицер сам и поправил и пристрелял, и…  – Денисов как бы промедлил вглядываясь пристально и внимательно в глаза поручика, поймет ли тот, или отмахнется, как от "очередного бреда",  – И знаете, самое удивительное, он подсказал мне быстрый и надежный способ заряжания нарезного ствола без колотушки и прочих дурных приспособлений. Разницы с гладким ружьем теперь практически нет.

 – Позвольте, я немного наслышан, дали раз почитать Ваши бумаги, но ведь Вы Иван Федорович ссылались на какого-то француза Минье?

 – Своим у нас веры нет, не было и никогда не будет, вот и приходится прятатся за личину иноземца. Вы ведь тоже бы не поверили, что нижний чин из рекрутов по набору, смог представить на суд высшего начальства нечто дельное.

 – Да пожалуй, у нас и думать то им не положено, превратили в живых истуканов. Извините меня Иван федорович, я погорячился. Только все равно эту историю не стоит предавать гласности, не поймут ведь в штабе армии, и Вы пострадаете, и Ваш полковник и солдат.

 – Вы, как я вижу, совсем недавно из России, раз еще обтрепались, как добрались?

 – Как, как… посредством палки и пистолета. Полячки совсем от рук отбились, видать опять начинается у них смута. На станциях добром лошадей не дают, хоть озолоти их, брали силой.

Чем там у них закончилось Сашка так и не узнал, не выдержал и все же ушел отдыхать, решив впредь "снайперскими упражнениями" заниматься без лишних свидетелей. Ну их к черту со всеми заморочками, еще в самом деле начнут "взыскивать", как будто делать больше нечего, высокопоставленных дураков в генеральских чинах на войне всегда хватает.

…………………………………………………

Что творилось дальше, Александр запомнил фрагментарно, просто запечатлелись в памяти отдельные эпизоды никак не связанные между собой. Совершенно как картинки в детском калейдоскопе. Мешанина лиц событий и звуков, только одно их объединяет – всепроникающий запах селитры, а может быть и серы тоже и их отвратительный вкус на губах, все одежда им пропиталась, а вроде не скусывал он патроны, как другие… или это что-то другое, о чем не хочется и думать?