Мы добежали до ворот, и мой вампир, собрав все оставшиеся силы, нанёс три поочерёдных удара, и снёс последнюю преграду с нашего пути. Сейчас за нами пустятся в погоню. Уже слышно звук моторов. Плохо, Влад обессилен, обескровлен. Раны не затянулись, да и пули. Их нужно было достать с тела, чтобы запустить процесс регенерации. К тому же, он был измотан драками и побегом на сверхскорости. Даже я, просто сидя у него на руках, ощущала себя, вроде только что трижды без передышки проехала на американских горках.

Он остановился, когда мы были где-то за милю от дома. Дышал ритмично, опёрся о дерево и съехал на землю.

— Малышка, мне нужно передохнуть. Две минуты-и мы продолжим путь.

Я подошла, присела рядышком, взяла его за руки и крепко сжала ладони.

— Влад, что я должна сделать? Ты изранен, нужно достать пули. В таком состоянии нельзя продолжать идти.

— Анна, ты плохо знаешь, на что я способен. Я пообещал, что выпитая мною кровь послужит тебе. Я сдержу обещание. Вытащу нас, чего бы это не стоило.

— Но, если ты погибнешь… — я заплакала. Слёзы срывались ему на руки. — Если погибнешь, тогда всё напрасно. Твоя жизнь не та цена, которую я готова платить за свободу. Мне не нужна никакая свобода, если тебя не будет рядом!

— Милая, ты чего? Я не собираюсь погибать. Сказал же, ты меня недооценила. Ещё немного, и я на тебя обижусь. Неужели ты думаешь, что вампира остановит пара пуль?

Посмотрела на него, словно пытаясь найти в его глазах подтверждение. В них было полно уверенности. Но, вдруг он ошибался? Рисковать нельзя!

— Нам нужно где-то укрыться. Я достану пули и дам тебе кровь.

— Анна, сейчас ты не можешь быть донором. Я и так выпил слишком много. Справлюсь и без этого.

— Но, Влад…

— На этом разговор окончен. Пожалей меня, детка, мне и так тяжело, а ты заставляешь меня ещё и спорить.

— Хорошо, но пули достать нужно. Недалеко есть заброшенный храм. Там недавно был пожар, его ещё не отстроили. Мне Алиса рассказывала. Прихожан не будет, да и охрана вряд ли додумается там нас искать. Побудем до завтра там, подлечим тебя.

— Ну, тогда веди.

Потихоньку, скрываясь от каждой проезжавшей мимо машины, оглядываясь на каждый шорох, мы дошли до храма. Крыша сильно пострадала, так что, фактически, будем ночевать под открытым небом. Стены обгорели, измазались сажей, но всё же создавали иллюзию защищённости. Даже некоторые иконы не сгорели полностью, и, под блеклым светом луны, золотое обрамление лица Божьей матери играло переливами, завораживая своей красотой. Повреждённый пламенем крест с фигурой распятого Иисуса лежал в руинах недалеко от алтаря.

— Ты как?

— А, ты об этом? Анна, не верь всему, что пишут в книгах. Вампиры не боятся крестов и чеснока. А ещё, я надеюсь, ты не думаешь, что я живой мертвец?

— Не задумывалась над этим как-то. Но, мертвецом я тебя никогда не воспринимала.

— Хоть это радует. Вампиры просто имеют свои особенности, не свойственные людям. Генетическая структура отличается от вашей, но это точно не значит, что я могу рассыпаться от вида креста или растаять на солнце. Я не был укушен, не превращался. Я таким родился. От мамы и папы, с такой же генетикой. А ещё…

Он подошёл ко мне впритык, обвёл рукой лицо, коснулся пальцем губ, а затем аккуратно взял за затылок и притянул меня к своей груди.

— Слышишь, Анна? Моё сердце тоже стучит. Как и твоё. А рядом с тобой оно стучит быстрее, чем обычно. Так что не так уж сильно мы и отличаемся.

Как же счастлива я была! Находиться в его объятиях, слушать его прекрасный голос и стук его сердца- как было бы здорово остановить это мгновение на вечность.

— И, чтоб ты знала, я верю в Бога. И даже молился ему, раньше. До смерти родителей…

Влад

Прилив сил, который я не испытывал много лет, пришёл ко мне вместе с поглощённой кровью. Её кровью. Ароматной и вкусной настолько, что просто находиться рядом с Анной стало для меня испытанием. Во мне горел пожар, адреналин зашкаливал. Я справился, смог вытащить нас из поместья этого тирана. Скорость, сила, обоняние, зрение, слух. Всё обострилось, накрыло, словно наркотическим дурманом. Наверное, она и есть мой наркотик. Как же сдержаться от очередной дозы, когда малышка рядом? Когда она, такая красивая, такая манящая, сидит так близко, что мою кожу покрывает тепло её дыхания? Я был голоден на протяжении всего времени, что находился в заточении. И сейчас голод не прошёл. Я бы сказал, усилился. То ли из-за обстрела, потери крови и свинца в моём теле, то ли из-за неё. А может, это не единственная жажда, которая меня мучает?

Беседа с Анной о моём происхождении, об уязвимости, напомнила мне, что я всё же отличаюсь от неё. Хоть и не так радикально, как она думала. Я не боюсь креста, чеснока и солнечного света, но я боюсь наброситься на неё, словно дикий зверь на добычу, прямо в стенах Божьего дома. Боюсь не сдержаться, но желание вдыхать её запах, гладить нежную светлую кожу, касаться каждой клеточки губами слишком сильное. Признаюсь ей, напоминая самому себе:

— И, чтоб ты знала, я верю в Бога, даже молился ему раньше, до смерти родителей.

— А как они погибли? Я раньше спрашивала, помню, ты не хотел отвечать. Но, возможно, теперь расскажешь. Я хочу знать. Хочу знать о тебе всё.

Её ангельский голос, полный сочувствия и нежности, звучал в моей голове, словно чарующая соната. Моя маленькая, наивная девочка. Я не хочу обременять твою душу ужасной историей своей семьи. Пусть эта ноша останется со мной.

— Малышка, я и так о многом тебе рассказал. Думаю, на сегодня достаточно.

Она разочаровалась, видно по погрустневшим глазам. Но быстро отошла, улыбнулась и мягко провела рукой по моей окровавленной рубашке.

— Да, наверное, ты прав. Сейчас нужно заняться твоими ранами. Нужно найти освещение. Однозначно в храме найдётся не догоревшая свеча.

Она поднялась и пошла осматривать все уголки с обломками церковного оснащения. Через несколько минут ночной сумрак озаряло пламя нескольких свечей. Не будь нашим убежищем стены разрушенного пожаром храма- я бы назвал обстановку романтичной, интимной. Она, я и полумрак, разбавленный мягким свечением. Когда я успел стать таким? Наверное, повлияли образы с многочисленных романов, коротые Анна носила мне, чтобы скрасить угнетающие будни узника.

— Сними, пожалуйста, рубашку.

Сказав это, малышка так смутилась, что багрянец её щек было видно даже под тусклым светом свечей и звёзд.

Я послушно разделся, Анна принесла воды с колодца. Влажной тряпкой протёрла мою кожу от пятен крови. Очень аккуратно, опасаясь причинить боль. Она не врач, мы не в стерильном помещении и даже не имеем нужных инструментов. Будь на моём месте человек- он бы не пережил операцию. Ну, он бы не пережил и обстрел. На мне же раны затянуться, как только извлечем пули. И к боли вампиры намного устойчивее, чем люди. Смогу сдержаться, крепко стиснув зубы.

Не знаю уж где, но малышка нашла пассатижи. Обмыла их водою, подержала над огнем. Хотя и эти действия были, пожалуй, лишними. К инфекциям я тоже устойчив. Но, как могла. Приложила все усилия.

Спустя час, шесть пуль лежало около нас на земле. Анна дрожала, перепуганная, потерянная. На её коже выступили капли холодного пота от пережитого стресса. И только вид мгновенно затянувшейся кожи начал приводить её в чувство.

Я хоть и переношу боль крайне терпимо, но этот час окончательно вымотал и меня. Жжение открытых ран сменилось новой волной непреодолимого чувства голода. А она рядом. Всё так же сладко пахнет. Нужно отстраниться, отвлечься. Достал с кармана всё ту же черную маску, которую при Анне не одевал ещё с нашей второй встречи. Натянул на лицо.

— Зачем она?

— Поверь, сейчас я лучше посижу в маске. Уж очень большой соблазн восстановить кровяной баланс. Она перебивает твой запах и немного заглушает жажду. Так что, лучше с ней.

— Но ты не должен сдерживаться. Я всё понимаю, тебе нужно восстановить силы.