– Стучат? – спросонья промямлил он. – Кого принесла нечистая в такое время?

Он встал с кровати и начал шарить в темноте, нащупывая оружие.

– Это я, Бенруз, – затараторил знакомый слащавый голос, – очень срочные вести, пожалуйста, отройте!

Кто-то из слуг отворил дверь, внизу послышалась возня.

– Да что там происходит, тысяча проклятий! – воскликнул коленопреклонённый, вытаскивая меч из ножен.

– Стой, не ходи! Я боюсь! – Эстрид схватила мужа за рукав камизы.

– Жди здесь, – приказал Хенгист, высвобождаясь из пальцев испуганной девушки. Он вышел из комнаты и направился к винтовой лестнице:

– Святой отец? Карл? Нанд? Всё в порядке?

Шлёпая босыми ногами по ступеням, он спустился вниз, на несколько миг всё стихло, а потом раздались брань и сдавленный крик, затем снова возня и незнакомые мужские голоса. Что-то тяжёлое упало на пол. Пронзительный женский визг на короткий миг огласил дом – и наступила тишина.

Эстрид поняла: случилось дурное. Боясь пошевелиться, она вжалась в кровать и отчаянно зашептала молитву. Сердце бешено колотилось. На лбу выступил холодный пот, когда по лестнице, а затем и по коридору затопали сапоги. Дверь с треском распахнулась – на пороге стояли двое мужчин в грубой, походной одежде. Скабрезная, гнилозубая улыбка застыла на щетинистом лице одного из них, другой же был серьёзен и лишь мрачно зыркал из-под тяжёлых бровей. В руках они держали длинные окровавленные ножи.

Эстрид закричала, но ухмыляющийся тут же подскочил к ней и, грубо схватив, заткнул ей рот. В нос ударил запах потной ладони, а в горло упёрся нож.

– Это она? – спросил держащий её незнакомец.

– Кто же ещё? – ответил хмурый амбал, продолжая стоять в дверях. – Не думаю, что мобад обманул.

Ухмыляющийся обратился к девушке:

– Тебя же Эстрид звать?

Та попыталась кивнуть.

– Вот видишь. А тот, с мечом, должно быть, её муженёк был.

Эстрид хотела что-то сказать, но мужчина только больнее сжал ей рот и сильнее надавил лезвием на горло. Мысли судорожно метались в голове. Что с Хенгистом? Что со слугами? Что с Бенрузом? Неужели их убили? Ужасное осознание притупило страх, к глазам подкатились слёзы.

– Миледи Берхильда передаёт привет, – процедил незнакомец, продолжая мерзко ухмыляться. – Ты умрёшь. Но для начала мы позабавимся.

Эстрид принялась отчаянно отбиваться, из глаз текли слёзы, а из заткнутого рта пытался вырваться крик, она постаралась ударить локтем державшего её убийцу.

– Да прекрати ты, сучка! – воскликнул тот, с его лица внезапно пропала наглая ухмылка, и он сильным тычком в лицо припечатал девушку к кровати. Рот заполнила кровь, которую Эстрид попыталась выплюнуть вместе с парой выбитых зубов.

Мужчина схватил её за волосы и стащил с кровати. Эстрид снова закричала. Крик оборвался от удара сапогом в живот. Дыхание перехватило, внутренности будто разорвало, но мучители даже не думали прекращать: человек поволок её за волосы по коридору, а затем вниз по каменным ступеням, каждая из которых пронзала, будто нож.

Внизу, у лестницы горела одинокая свеча. Сквозь пелену слёз Эстрид увидела тело рядом с открытой наружной дверью. Убийца швырнул её на пол возле покойника, и девушка оказалась лицом к лицу с Хенгистом. Тот распластался на животе, и, повернув голову, смотрел на неё застывшими безжизненными глазами. Пол был испачкан чем-то липким. Снаружи на крыльце лежал ещё человек, в котором угадывалась патлатая фигура конюха Нанда. Третий убийца вышел из трапезной, в руке он держал меч Хенгиста.

– Слуги мертвы, в доме пусто, – сообщил он приятелям.

Но Эстрид уже не слышала слов. Какое-то время она смотрела в пустые глаза возлюбленного, а потом истошно завизжала. Они убили Хенгиста! Потрясение затмило боль от ушибов. В одну секунду перестало существовать всё вокруг: дом, мёртвые слуги, трое убийц...

– Нет! – кричала Эстрид, тормоша бездыханное тело мужа. – За что?! Пожалуйста, не умирай! Пожалуйста!

Один из убийц снова пнул её сапогом, приказав заткнуться.

Разговор мужчин доносился, как сквозь пелену.

– Точно всё чисто? – переспросил хмурый, судя по всему, главарь.

– Говорю же, я проверил дом, девка одна была, да толстяк. Всё! А Туке пошёл двор осмотреть.

– Зачем вы её сюда приволокли? – вступил в разговор четвёртый, и Эстрид к великому недоумению узнала мобада Бенруза, его голос утратил прежние слащавые нотки и теперь звучал повелительно и немного визгливо. – В спальне надо было оставить.

– Хочешь, тащи обратно, – недовольно огрызнулся ухмыляющийся.

– Ладно, отнесите её в комнату на кровать! – велел главарь.

Эстрид снова схватили за волосы и поволокли через трапезную к коморкам слуг. Рядом с потухшим камином лежало ещё одно тело, раскинув руки в стороны – толстый пожилой повар Карл был истыкан ножом, а на его камизе расплывалось кровавое пятно.

– Да не туда, там труп, глупцы! – истерично воскликнул мобад, когда девушку хотели затащить в комнату Эббы.

В дверном проёме Эстрид увидела миниатюрную женскую фигурку камеристки в одной нижней рубахе, та лежала на полу спиной ко входу.

– За языком следи, – огрызнулся один из убийц.

– Ты задрал, отче! Экий привереда! Прямо тут её трахай, время-то идёт, – выругался главарь.

– Не забывай, кто привёл вас сюда, без меня вернулись бы к госпоже с пустыми руками! – не унимался Бенруз. – Я даже деньги с вас не взял, неужели так сложно уважить скромную просьбу духовного лица?

Бормоча ругательства, убийца поволок Эстрид в другую комнату и кинул на кровать.

– Вот я до тебя и добрался, дочь моя, – Бенруз захлопнул за собой дверь и подошёл к пленнице, – Я же тебя сразу заприметил, такая фигурка… а мордашку эти увальни попортили, – он провёл рукой по лицу Эстрид.

– Пожалуйста, – в слезах умоляла она, не находя сил сопротивляться, – не надо, не делайте этого!

Влекомый страстью Бенруз начал рвать на Эстрид рубаху. Девушка попытался оттолкнуть мобада, но тут же получила удар ладонью наотмашь. Теперь она лежала перед насильником совершенно голая, и тот, стянув панталоны, грубо вошёл в неё, навалившись всей тушей, попутно лапая молодое тело толстыми, липкими пальцами. Омерзение охватили Эстрид, она плакал и кричала, но всё было напрасно. Жирное, оплывшее лицо мобада нависло совсем рядом. Она хотела отвернуться, но Бенруз больно схватил её за подбородок, и Эстрид ощутила на щеке его слюнявый язык. Ком тошноты подкатывался к горлу. Каждое движение мобада сопровождалось резью между ног, но ещё страшнее были судороги унижения и бессилия от осознания того, что любимый мёртв, а ей пользуется это грязное существо.

Когда мобад кончил в неё, пришли другие. Потные, щетинистые лица торжествующе и нагло смотрели на беззащитную девушку и кряхтели на пике удовольствия, а грубые пальцы сжимали её руки до синяков, не давая шелохнуться. Больше всего досталось от ухмыляющегося. Он несколько раз ударил Эстрид по лицу и в живот, от чего она чуть не потеряла сознание.

Эстрид даже плакать перестала, только смотрела в потолок пустым, обречённым взглядом, желая одного – умереть, чтобы больше никогда не испытывать этих мук. «Пожалуйста, забери меня, – взмолилась она. – Пожалуйста, прекрати эту пытку! Пожалуйста…»

– Всё! Добивайте её, и пора валить, – послышался голос главаря, предвещающий конец страданиям, – и так задержались.

– А где Туке, бесы б его побрали? – забеспокоился ухмыляющийся убийца.

– Потом найдётся.

– Давно должен был придти. Где он шляется? Всего-то надо сад осмотреть!

– Сам виноват, что пропустил всё веселье. Мы его до утра, что ли, ждать будем?

Они начали спорить.

– Слышали? – оборвал их третий. – Там кто-то есть!

С улицы действительно доносились голоса. Убийцы, как один, выбежали из комнаты. В трапезной послышались возня, грохот падающей мебели и бьющейся посуды. Эстрид не понимала, что происходит, она просто лежала и смотрела в потолок, ожидая смерти. В голове было пусто.