– Достаточно, – Ардвану было не до споров. – Я решил. Не подведи меня.

Он снова погрузился в раздумья, и ещё какое-то время отряд ехал в тишине, которую нарушали только мерные шаги лошадей и позвякивание брони.

Подозрительный шорох заставил насторожиться. Дорога, как и прежде, шла по лесу, петляя между холмов. На улице почти стемнело, и впереди ничего не было видно. Ардван огляделся по сторонам и жестом приказал воинам усилить бдительность: в воздухе витала опасность, пожилой лорд это чувствовал, хоть и не мог себе объяснить, как именно. Опасность пахла, её приближение нельзя было не заметить. Едва различимый щелчок донёсся справа. Ардвана инстинктивно натянул поводья. Что-то мелькнуло перед глазами, и в придорожное дерево вонзился арбалетный болт.

– На нас напали! – только и успел прокричать граф, как с обеих сторон полетели стрелы.

Ардван не успел опомниться, как в ламеллярную кирасу ударилось два болта, ещё несколько попали в лошадь. Он соскочил на землю, прежде чем раненное животное свалилось с ног. Отцепил большой каплевидный щит от седла, выхватил меч, окинул взглядом дорогу: несколько кнехтов и один катафракт уже лежали на земле, утыканные стрелами, а под некоторыми воинами были убиты лошади. Из-за деревьев в полной тишине выбежали люди, казавшиеся тенями вечернего леса. Оружие, которое они держали в руках, предназначалось для пробития тяжёлой брони: алебарды с крючьями, топоры, клевцы и булавы. Всадники достали мечи, завязалась драка.

К Ардвану спешили четверо. Они хотели его окружить, но не могли: мешала раненая лошадь, которая брыкалась и оглашала лес жалобным ржанием. Первые двое подбежали одновременно, Ардван закрылся щитом, на который тут же обрушились топорик и булава. Одного из них граф сбил с ног ударом щита, а другого несколько раз рубанул клинком по рукам и лицу, и тот упал на землю, вопя и беспомощно хватаясь за порезы. В это время третий, выбрав подходящий момент, замахнулся алебардой, но Ардван вовремя это заметил, ушёл с линии атаки и мощным движением корпуса вогнал клинок в живот врага. Тот, который был сбит с ног, в это время хотел подняться, но не успел: на голову ему обрушилось остриё графского меча. Четвёртый же, видимо, смекнул, что в поединке со столь опытным бойцом шансы его равны нулю, и пустился наутёк, но подоспевший на помощь катафракт сбил беглеца лошадью. Несчастный отлетел вперёд, и животное по инерции прошлось по нему всеми четырьмя копытами.

Сэр Эдмунд – а это оказался именно он – разразился гневной тирадой в адрес нападавших. Из его плеча и пластинчатого нагрудника торчали стрелы, на которые катафракт не обращал никакого внимания. Ардван кивком поблагодарил коленопреклонённого, а затем снова осмотрелся: сражение подходило к концу, и на тропе валялась пара десятков окровавленных тел. Воины добивали оставшихся налётчиков, которые, не достигнув желаемого результата и потеряв в первые секунды схватки значительное число своих товарищей, пытались удрать обратно в лес. Лишь нескольким разбойникам удалось покинуть боле боя.

В стычке Ардван потерял двух дружинников – двух верных коленопреклонённых. Он знал по имени каждого, знал, из каких родов они происходят и чьими сыновьями являются, знал и скорбел, видя, как тела убитых катафрактов складывали в повозки. Одного поразила стрела, попавшая в голову, другого измолотили алебардами и булавами, превратив в кровавую кашу тело под кольчугой и лицо. Кроме того, были убиты пять кнехтов. Ещё четыре катафракта оказались ранены, в том числе сэр Эдмунд: стрела, вонзившаяся в плечо, пробила броню. Остальные трое получили переломы от дробящего оружия. Попал под удар и Гуштэсп, находившийся во время схватки недалеко от Ардвана: под мобадом убили лошадь, которая придавила его к земле, а в бедре старого канцлера глубоко засел арбалетный болт. Не пострадали только оруженосцы, охранявшие телеги, что тащились позади отряда – нападавшие не обратили на обоз никакого внимания.

Но у противника ситуация была куда хуже: почти все разбойники остались на лесной дороге. Многие погибли под копытами лошадей – их растоптанные тела представляли малоприятное зрелище. Несколько человек находились при смерти. Налётчик, которого ранил Ардван, из последних сил пытался уползти. Граф подошёл к нему и перевернул ногой на спину: в предплечье бандита зияла глубокая рана, лицевая кость была разрублена, пальцы правой руки – перебиты, а один глаз вытек.

– Пощади! – хрипел бандит.

– Этого оставьте в живых, – приказал Ардван. – Надо доставить в замок и допросить.

– Но зачем с ним возиться, милорд? – возразил сэр Эдмунд. –У нас и так много раненых. Добить тварь, и дело с концом!

Глаза дружинника сверкали жаждой крови.

– Видел, какое у них оружие? – Ардван кивнул на лежащую у дороги алебарду. – Это не простые разбойник. Разбойники не нападают на отряды катафрактов. Клянусь Хошедаром, подонки поджидали именно меня. Кто-то специально подослал их.

– Но кому такое могло понадобиться? – удивился сэр Эдмунд.

– Вот это мы и должны выяснить.

Дорога серпантином спускалась вниз по склону, поросшему редким лесом и густым кустарником. По обе её стороны в зарослях притаились вооружённые люди. Только что разведчик сообщил о приближении торгового каравана, и грабители нервничали, ожидая схватки: никто не мог гарантировать положительный исход предприятия, когда добычу охраняют почти полсотни наёмников. Бандитов оказалось меньше, но идти на попятную было поздно, а потому решили атаковать, возложив все надежды на большое количество лучников, внезапность и, конечно же, удачу.

Феокрит, Неокл и Носатый устроились отдельной группой на косогоре за валуном. Отсюда хорошо просматривалась дорога и пологий спуск к основанию сопки, где по каменистому руслу текла мелководная речушка. Носатый приготовил лук, в землю перед собой он воткнул несколько стрел, а Феокрит держал свой полуторный меч, размышляя о том, сможет ли управиться с этим громоздким, непривычным для руки оружием.

– Купцы знают, что тут грабят постоянно, поэтому и наняли кучу народа, – объяснил Носатый. – Готовьтесь, парни, легко не будет.

– Но почему тогда такая маленькая плата? – возмутился Феокрит.

– А тебе надо гору золота? Нас и так прикрывают: не приходится по лесам шариться и бегать от шерифов. Не нравится, иди к побережью, или в долину на востоке. Только там, я тебе скажу, быстро на виселицу угодишь. Это до Западной войны тут раздолье было, а сейчас лорды всё прибрали к рукам.

Наконец показался караван. Телеги растянулись на целую милю, они только что прошли перевал и теперь неторопливо ползли вниз. Промеж повозок скакали всадники в лёгких доспехах, возницы тоже имели при себе оружие. Феокрит, глядя на эту армию в миниатюре, снова засомневался в успехе предприятия.

Засаду устроили вдоль прямого участка спуска. Бандиты сидели тихо, глядя из зарослей на ничего не подозревающих караванщиков, поглощённых дорогой. Притаившись за валуном, Феокрит слышал разговоры людей, и даже как один из возниц насвистывал знакомую мелодию.

Когда все телеги оказался в зоне поражения, лучники, поднявшись во весь рост, начали осыпать ошеломлённых путников стрелами. Всадники оказались заперты на узкой полосе дороги, они не могли подскакать к противнику, засевшему в зарослях на крутом склоне, и лишь отвечали редкими выстрелами из луков и арбалетов. Проредив численность стражи, грабители с воинственными криками бросились врукопашную. Оставшиеся в живых караванщики приготовились защищаться. Завязался бой.

Феокрит выскочил на дорогу, держа меч обеими руками, а на него уже бежал возница с тесаком и небольшим круглым щитом. Разбойник с размаху обрушил на противника клинок, доски выставленного вперёд щита затрещали под ударом, возница отшатнулся, но устоял, и в ответ попытался достать тесаком. Оружие оказалось слишком коротким, лезвие лишь прорезало воздух перед носом бандита. При этом караванщик на миг раскрылся, и Феокрит, улучив момент, с силой ткнул того в незащищённую часть корпуса. Меч легко вошёл в живот жертвы.