– Всё хорошо, мисс Эстрид? – спросил он.

– Поехали домой, дурно мне совсем, – пролепетала девушка и упала в обморок. Последнее, что она ощутила – руки молодого кнехта, подхватившие её.

Когда Эстрид пришла в сознание, она уже лежала дома в кровати, а Эбба сидела рядом. Увидев, что госпожа открыла глаза, камеристка радостно всплеснула руками и снова затараторила о чём-то своём.

– Что со мной происходит? – недоумевала Эстрид.

– Не знаю госпожа, – мотнула головой служанка, – лекарь скоро будет здесь, граф обещал прислать своего личного врача.

– Подожди, Эбба, – Эстрид привстала с кровати, в голове мелькнула одна не самая радостная в данных обстоятельствах мысль, – А когда у меня последний раз было кровотечение? Где-то месяц назад или больше? Не помнишь?

– Кажется да, госпожа, больше месяца прошло.

– Погоди! Я же не…

Но, похоже, так оно и было: Эстрид носила ребёнка. Она ужаснулась: «Только не сейчас! Что, если все узнают?»

– Не надо никакого лекаря! – приказала Эстрид. – И никому ни слова! Вообще никому, слышишь, Эбба? Если проболтаешься…

Она погрозила служанке маленьким кулачком и отослала прочь. Когда дверь за Эббой закрылась, Эстрид бросилась на кровать и зарыдала.

Примечания:

1.Лично зависимые крестьяне – крестьяне, полностью принадлежащие своему сеньору.

2.Нервюра в архитектуре — выступающее ребро каркасного крестового свода

3.Кодекс – одна из исторических форм книги. Форму кодекса имеют современные книги. Технически кодекс — это тетрадь из согнутых пополам и прошитых по сгибу листов писчего материала, сфальцованных в мягком или твёрдом (из досок) переплёте.

Старенький мобад-лекарь Гира растёр повреждённое место и наложил новые повязки. Прошло несколько дней, а Хадугаст не чувствовал улучшений. Неглубокая рана затягивалась, но правая сторона груди, покрытая синими пятнами кровоподтёков, и плечевой сустав ещё болели. Через боль давались и глубокие вдохи, как правило, оборачивавшиеся кашлем с кровью, а рука двигалась с трудом. Мази не помогали.

– Проклятье! – взвыл Хадугаст, когда врач стянул повязку сильнее, чем нужно. – Поосторожнее, старый осёл! Ты что, не видишь, как болит…

Приступ кашля оборвал фразу. Хадугаст сидел на кровати, пытаясь натянуть камизу на своё мощное, но уже обрюзгшее тело.

– Вам требуется покой, – настаивал лекарь, – вы не должны много двигаться.

– Меня уже достало лежать в проклятой кровати, – гремел Хадугаст. – Твои мази не помогают. Может, найдётся что-нибудь более действенное? В городе есть травник?

– Сэр Хадугаст, лечение требует времени. А использование зелий церковь не одобряет.

– Да плевать я хотел на вашу церковь. Дай мне хоть что-нибудь, что поможет!

– Если вам угодно, я пошлю слугу к травнику. Но за результаты такого лечения, ни я, ни Всевидящий отвечать не можем. Когда привлекаются бесовские силы…

Он не договорил – в комнату вошли два человека. Хадугаст сразу же узнал хромоногого кастеляна Тедгара и широкоплечего маршала Адро. При виде их мобад-лекарь поспешно удалился.

– Как ваши дела? – начал разговор сэр Тедгар. – Слышал, идёте на поправку?

– Чем обязан? – вызывающе глянул на него раненый, понимая, что визит приближённых Ардвана ничего хорошего не сулит. Он знал этих двоих – верные и преданные, но, по мнению Хадугаста, весьма недалёкие люди. Впрочем, таковыми коленопреклонённый считал любого, кто ставит верность и служение приоритетом над личными интересами и амбициями.

– Ну зачем сразу такой тон? – улыбнулся сэр Тедгар. – Мы всего лишь пришли навестить гостя и справиться о здоровье. Пред отъездом граф Ардван передал пожелание скорейшего выздоровления.

– А чего сам не зашёл?

– Торопился. Увы, время не ждёт. Скоро поход, а дел много.

– Да уж, не завидую братцу: мало того, что у него в графстве бардак, так теперь и эти тёмные… Всевидящий ему в помощь!

– Помощь Всевидящего не помешает всем нам, – многозначительно произнёс сэр Тедгар.

– Когда поправишься? – спросил напрямик Адро. – В походе сможешь участвовать?

«А он не любит заходить издалека», – подумал Хадугаст. Маршала он уважал за физическую силу, но всё равно считал тупым, как пробка.

– Слушай, – Хадугаст пристально посмотрел на него, – единственное, для чего я здесь – это пойти на юг, надрать задницы еретикам и получить в своё распоряжение кусок плодородных земель где-нибудь на тёплом побережье подальше отсюда. Но что я могу поделать, если эта скотина Орсольф сломал мне рёбра? Я рукой не могу пошевелить! Понимаешь? А от проклятых мазей, которыми пичкает меня тот старый хрыч, пользы с муравьиный член! Уж поверь, не чувствую ни малейшей радости валяться на кровати, будто немощный старик.

– О, я-то понимаю, каково оказаться в таком положении, – сочувственно закивал головой сэр Тедгар, покосившись на свою повреждённую ногу. – Но вы знаете графа: он человек подозрительный. А в последнее время все эти заговоры, интриги, угрозы со стороны мятежников только усугубили положение. Ардвану придётся уехать, и он хочет быть уверен, что в его отсутствие в замке не произойдёт ничего дурного.

– А что может произойти? И при чём тут я? – удивился Хадугаст

– Может быть, и ни при чём. Вот только не оказалась бы ваша жизнь в опасности...

– Хочешь сказать, мой собственный брат желает меня прикончить? – Хадугаст даже рассмеялся, настолько нелепой показалась эта мысль.

– Я не в курсе намерений Ардвана, – сдержанно ответил сэр Тедгар, – но если у него возникнут подозрения...

Хадугасту начинала надоедать бессмысленная болтовня и постоянные недомолвки:

– Что если? Хватит ходить вокруг да около! Хочешь что-то сказать – говори по существу, а нет – оставь в покое больного человека!

– Мы хотим сказать, – угрожающе приблизился к нему Адро, – что в замке и так слишком много проблем, и новые нам не нужны. А тебе самое время подумать, как бы убраться отсюда, пока слишком поздно не стало.

– Вот оно как, оказывается… – Хадугаст насупился. – Что ж, я подумаю.

С этими словами он лёг на кровать и демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, что дальнейший диалог ему не интересен. Маршал явно нарушал правила гостеприимства, и это казалось оскорбительным.

Тедгар пожелал скорейшего выздоровления, и они с Адро удалились, оставив Хадугаста кипеть от негодования.

Помещение с голыми стенами и маленьким окном, через которое почти не проникал свет, совсем не радовала глаз. Оно походила на монашескую келью. Камина тут не было и, чтобы согреться, приходилось забираться под несколько одеял. Располагалась комнатушка на последнем этаже гостевой башни в самом конце коридора и, похоже, предназначалась для слуг.

Хадугасту и прежде случалось неделями валяться в постели, залечивая раны. В такие времена, лишённый возможности наслаждаться дарами жизни, он становился мрачным и замкнутым. Но сейчас ситуация казалась хуже, чем когда-либо. Не только боль и потеря боеспособности тревожили могучего воина – сильнее всего расстраивал приём, оказанный в замке. «В плену и то лучше было», – думал с досадой Хадугаст. Холодная комнатушка, плохое питание из-за чрезмерной экономии, а теперь ещё нелепые угрозы и скотское отношение придворных, которые вопреки всем законам гостеприимства гонят взашей, – всё здесь вызывало неприязнь. Обида колола сердце: не так должно обращаться с гостями, а тем более с родным братом, бесчестно выставлять на улицу раненого человека, который даже постоять за себя не может. К обиде подмешивалось ощущение беспомощности. Хадугаст вскочил, схватил меч, стоявший спинке кровати, сделал пару махов, но боль пронзила правую часть груди, и он выронил оружие, выругался и тяжело опустился на грязный матрас.

В коридоре послышались шаги, очень лёгкие, будто кто-то крался на цыпочках. Хадугаст прислушался. Человек остановился.